Старые девы в опасности

— Я, мсье. Когда принесли цветы, я как раз сидел здесь. Это случилось примерно час назад. Я не знал, что они для мадам. Женщина прошла прямо наверх, ни о чем не спрашивая, словно знала, куда идет.

— Она вернулась?

Портье пожал плечами.

— Я не видел, как она возвращалась, мсье. Должно быть, воспользовалась служебной лестницей.

— Должно быть, — согласился Аллейн и побежал к машине.

По дороге к улице Фиалок он сказал:

— Агата, я хочу остановить машину, не доезжая до дома, и прошу тебя подождать, пока я обследую дом.

— Но почему? Ведь Рики там! Мы же его видели!

— Да, мы его видели, но весьма нежелательно, чтобы там видели нас. Кузена Гарбеля, похоже, неплохо знают в замке Серебряной Козы.

— Но Робин Херрингтон сказал, что незнаком с ним, и в любом случае, судя по открытке, приложенной к цветам, кузен Гарбель уехал. Видимо, об этом мне пыталась сказать консьержка. Она все время повторяла: «Pas chez elle» [14].

— Pas chez soi [15], наверное?

— Точно. Я толком не поняла, что она сказала. Я вообще ничего не понимаю, — в отчаянии произнесла Трои. — Я только хочу найти Рики.

— Знаю, дорогая. Я тоже.

— Он ведь не казался испуганным, правда?

— Да нет.

— Рори, когда мы его найдем, давай не будем; ругать за то, что он устроил такой переполох, а?

— Нам всем надо бы поработать над нашими ужасными характерами, — ответил Аллейн, улыбаясь.

— Как ты думаешь, он все еще там? Он никуда не делся?

— Прошло всего десять минут с тех пор, как мы его видели на балконе шестого этажа.

— Его увела такая толстая женщина? Вся в кольцах?

— Бинокль тогда был у тебя. Невооруженным глазом я не смог заметить кольца.

— Подъезжаем, мсье, — сказал Рауль. — За перекрестком начинается улица Фиалок.

— Хорошо. Остановитесь у обочины. Не хочу пугать жену, но подозреваю, что с малышом, которого мы видели на балконе, не все в порядке. Если кто-нибудь вознамерится выйти из дома, ему придется свернуть с боковой улочки сюда и направиться по этой улице?

— Да, мсье. На восток ли ехать из города, на запад ли, этой улицы не избежать. Вокруг одни переулки, которые заканчиваются тупиками.

— Тогда, если из-за дома № 16 выедет машина, то не может ли так случиться, что вы заведете автомобиль, но мотор заглохнет и вы заблокируете улицу? Вам придется с извинениями подойти к другой машине и заглянуть внутрь. Если малыш будет в той машине, то вам не удастся завести двигатель и вы наделаете большого шума, нажимая на клаксон. А тем временем, Рауль, возможно, подъедет мсье комиссар или выйду я.

— Рори, ты идешь?

— Сейчас, дорогая. Все понятно, Рауль?

— Понятно, мсье.

Аллейн вышел из машины, преодолел перекресток, свернул направо и вошел в дом № 16.

В холле было темно и пустынно. Аллейн сразу же направился к лифту, взглянул на список жильцов и нажал кнопку вызова.

— Мсье? — раздался голос консьержки, слегка приоткрывшей дверь каморки.

Аллейн обернулся и разглядел грязную руку в кольцах, глаз-бусинку, мясистый нос в профиль и половину рта цвета черного винограда.

— Мадам, — вежливо ответил он и повернулся к лифту.

— Что мсье желает?

— Подняться на лифте, мадам.

— Подняться куда, мсье?

— На шестой этаж, мадам.

— В какую квартиру на шестом этаже, мсье?

— Ту, что расположена посередине, с балконом, мадам, — заверил Аллейн.

Лифт медленно полз вниз.

— К сожалению, квартиросъемщик уехал в отпуск. — Консьержка подозрительно посмотрела на Аллейна. — Можете оставить записку.

— Мне нужен не квартиросъемщик, а маленький мальчик. Тот самый, которого мадам любезно впустила в квартиру на шестом этаже.

— Мсье ошибается, я не впускала никаких детей. Квартира заперта.

— Неужто природа оказалась столь щедра, что одарила мир вашей точной копией, сестрой-близнецом? Видимо, это ваша сестренка впустила маленького мальчика в квартиру на шестом этаже.

Лифт добрался донизу и остановился. Аллейн открыл дверь.

— Секундочку, — сказала консьержка. Аллейн ждал. Черная рука отпустила дверь каморки. Консьержка вышла, переваливаясь, как утка, со связкой ключей в руке.

— Мне вовсе не улыбается кататься туда-сюда зазря, — сказала она. — Но пусть мсье сам убедится.

Они вошли в лифт и стали подниматься. Тело консьержки слегка колыхалось, издавая сложный аромат пота, грязного белья, жасминовых духов и чеснока. На шестом этаже она отперла дверь, расположенную напротив лифта, проковыляла вперед и уселась на стул, стоявший посреди чистой аккуратной комнаты с застекленной балконной дверью, тяжело дыша и явно торжествуя.

Но Аллейну было не до нее. Он резко остановился на пороге комнаты и огляделся: туалетный столик, полочка над умывальником, халат, висевший на спинке кровати, три пары туфель, выстроившихся в ряд вдоль стены. Аллейн подошел к гардеробу и дернул дверцу. Внутри висело три темных платья и парочка соломенных шляп со скромной отделкой. На дне гардероба валялся конверт. Аллейн нагнулся, чтобы разглядеть его. Это было деловое письмо с грифом «Химическая компания Приморских Альп». Он прочел адрес:

Аллейн выпрямился, размашистым жестом захлопнул дверцу гардероба и уставился на консьержку, по-прежнему восседавшую посреди комнаты, словно языческий истукан.

— Эх ты, старая кошелка с требухой, — задумчиво произнес он по-английски, — если б ты знала, какого я свалял дурака.

И вышел на балкон.

Он стоял там, откуда им совсем недавно махал Рики. Аллейн взглянул поверх нагромождения крыш и увидел большую вывеску «Королевская гостиница». Трой забыла покрывало на перилах балкона.

— Несколько минут назад, мадам, — сказал Аллейн, возвратившись к неподвижной консьержке, — из Королевской гостиницы я видел на этом балконе моего сына.

— Нужно иметь глаза ястреба, чтобы узнать кого-нибудь на таком расстоянии. Вы ошибаетесь, мсье.

— Для этого нужно всего лишь иметь бинокль. А он у меня был.

— Возможно, сынишка прачки забегал. Он тут повсюду носится, но сейчас здесь никого нет.

— Я видел, как вы, мадам, взяли за руку моего сына и увели в комнату. Вас было так же нетрудно узнать, как и его.

— Вы ошибаетесь. Я с самого утра не выходила из своей комнаты. Будьте любезны, мсье, покинуть помещение. Я настаиваю на извинениях, — величественно произнесла консьержка.

— Может быть, вместо извинений вы примите вот это, — сказал Аллейн, вынимая из бумажника тысячефранковую банкноту.

Он стоял в нескольких шагах от консьержки, держа в руках банкноту. Ее глаза жадно блеснули, накрашенные губы зашевелились, но она не двинулась с места. Несколько секунд они в упор смотрели друг на друга. Затем консьержка сказала:

— Если мсье подождет меня внизу, я с радостью с ним побеседую. Мне необходимо осмотреть еще одну комнату.

Аллейн поклонился. Он кланялся все ниже, а потом вдруг сделал резкий рывок вперед. Его рука уперлась в пол и скользнула под оборки тяжелых юбок консьержки. Дама взвизгнула и попыталась остановить руку Аллейна ногой, угодив каблуком в запястье.

— Успокойтесь, мадам. Мои намерения абсолютно невинны.

Аллейн осторожно отступил назад и вытянул вперед руку с сжатым кулаком.

— Странные яички высиживает столь невинная курочка, — заметил Аллейн.

Он раскрыл ладонь. На ней лежала маленькая глиняная козочка, выкрашенная серебряной краской.

С этого момента события в доме № 16 разворачивались против всяких служебных правил и полицейских инструкций.

— Даю вам шанс, — сказал Аллейн. — Еде мальчик?

Консьержка закрыла глаза и столь энергично пожала плечами, что закачались сережки в ее ушах.