Четвёртая сторона треугольника

— Вызываю Эштона Маккелла, — объявил Боб О'Брайен под аккомпанемент бормотания зала.

Маккелл с высоко поднятой головой занял свидетельское место, как будто это было кресло председателя на международном съезде грузоотправителей, и произнес присягу таким тоном, словно принимал духовный сан.

— Назовите ваше полное имя.

— Филип Корнелиус Эштон Маккелл.

— Вы когда-нибудь использовали другое имя?

— Да.

Окружной прокурор де Анджелус вздрогнул, словно его ударило током.

— Какое имя?

— Доктор Стоун.

Окружной прокурор тряхнул головой, как будто выталкивал что-то из уха.

— Вы использовали его как псевдоним?

— Нет.

— Пожалуйста, объясните, мистер Маккелл, с какой целью вы это делали.

— Имя подразумевало совершенно другую личность. Чтобы стать доктором Стоуном, я гримировался и надевал одежду, которую не носил в других обстоятельствах. Я также использовал пенсне с простыми стеклами, так как у меня хорошее зрение, носил трость и черный докторский саквояж.

— Все это в качестве доктора Стоуна?

— Да.

Боб О'Брайен полез под свой стол и достал черный саквояж.

— Вы говорили об этом саквояже, мистер Маккелл?

— Да.

— Будьте любезны, откройте его и продемонстрируйте нам содержимое.

Эштон повиновался.

— Это клей для бороды, это фальшивые седые волосы, это…

— Иными словами, мистер Маккелл, саквояж содержит материалы для маскировки?

— Да, кроме одежды и трости.

— Благодарю вас. Я приобщаю саквояж и его содержимое к вещественным доказательствам защиты под номером…

Судья открыл рот, но слишком медленно. Окружной прокурор де Анджелус вскочил, яростно жестикулируя:

— Ваша честь, могу я спросить защитника, в чем смысл этого доказательства?

— Оно необходимо моему клиенту для маскировки, — ответил О'Брайен.

— В этом зале суда?! — воскликнул прокурор.

— Да, в этом зале, — вежливо ответил ирландец.

— Здесь? Сейчас?

— Здесь и сейчас.

— Защитник, — заговорил судья, — мы все высоко ценим ваши колоритные методы, к которым вы иногда прибегаете в суде — когда вам это позволяют, — но объясните, для чего вы собираетесь устроить здесь любительский спектакль.

О'Брайен выглядел раздосадованным.

— Я не намеревался раскрывать методы защиты так рано, но если ваша честь настаивает…

— Его честь настаивает, — сказал судья.

— Хорошо. Мистер Маккелл, пожалуйста, сообщите суду, с какой целью вы принимали облик несуществующего доктора Стоуна.

— С целью скрыть мою подлинную личность. — На какой-то момент Эш Маккелл заколебался. — Я имею в виду, при посещении квартиры мисс Шейлы Грей.

— Порядок в зале! Защитник, подойдите к судейскому креслу. И вы тоже, мистер окружной прокурор.

Некоторое время судья, прокурор и адвокат переговаривались шепотом. Наконец де Анджелус устало махнул рукой.

— Вещественное доказательство будет приобщено, — объявил судья Суарес.

Все сели, а пристав, придвинув столик к свидетельскому месту, поставил на него черный саквояж и отошел. Маккелл извлек содержимое, включая маленькое вращающееся зеркало на подставке, и разложил предметы на столе.

— Мистер Маккелл, — заговорил О'Брайен, словно заказывая сандвич с ветчиной, — пожалуйста, загримируйтесь под доктора Стоуна.

Эштон Маккелл, обладатель от восьмидесяти до ста миллионов, советник президентов, начал гримироваться в присутствии судьи, присяжных, прокурора, адвоката, приставов, прессы и публики.

Превратившись из магната в доктора Стоуна, он выпрямился и посмотрел на защитника. В зале послышался шум, но стук судейского молотка быстро заставил его умолкнуть.

— Именно так вы выглядели в роли доктора Стоуна? — снова заговорил О'Брайен.

— Да, за исключением коричневого костюма и трости.

— Думаю, мы можем легко их вообразить. Хорошо, мистер Маккелл. Ваша честь, в интересах более упорядоченного развития я бы хотел прервать показания мистера Маккелла показаниями двух других свидетелей. Суд и окружной прокурор не возражают?

После очередного совещания Маккеллу велели покинуть свидетельское место, а О'Брайен объявил:

— Вызываю Джона Лесли.

Лесли, чисто выбритый и в том же костюме, в котором стоял на тротуаре, приветствуя прибывших в США с визитом королеву Елизавету и принца Филиппа, вошел в зал, принес присягу и сообщил, что он работает портье в доме номер 610 по Парк-авеню с тех пор, как в здании появились отдельные квартиры, и что знает мистера Эштона Маккелла более двадцати пяти лет.

— Вы видите мистера Маккелла в этом зале?

Лесли обвел взглядом помещение. Он выглядел озадаченным.

— Нет, сэр, не вижу.

— Ну а вы бы узнали доктора Стоуна? — спросил О'Брайен.

— Вы имеете в виду врача, который посещал мисс Грей? Думаю, что да, сэр.

— Вы видите доктора Стоуна в этом зале? Лесли снова огляделся.

— Да, сэр.

— Укажите его нам, пожалуйста… Благодарю вас, мистер Лесли. Это все.

— Мистер Лесли, — заговорил окружной прокурор де Анджелус, — вы помните вечер, когда обнаружили тело мисс Грей?

— Да, сэр.

— В тот вечер человек, которого вы опознали как доктора Стоуна, посещал дом номер 610 на Парк-авеню?

— Да, сэр.

— В какое время?

— Поздно вечером. Где-то около десяти.

— Не могли бы вы указать более точное время?

— К сожалению, нет, сэр.

— Вы помните, когда он покинул дом?

— Очень скоро, сэр. Через несколько минут. Я не обратил особого внимания.

— Через полчаса?

— Может быть.

— Но вы только что сказали, что через несколько минут.

— Я просто не помню, сэр.

— Это все.

Как ни странно, О'Брайен не стал продолжать допрос.

— Вызываю Рамона Альвареса.

Старый Джон удалился, ломая себе голову над происходящим, и его сменил Рамон. Он заявил, что последние пять лет работает шофером Эштона Маккелла и что с ранней весны — кажется, с апреля — получил указание каждую среду во второй половине дня отвозить хозяина в «бентли» примерно к четырем часам к парадному входу крикет-клуба «Метрополитен». После этого он оставлял «бентли» у гаража за клубом.

— Что вы делали потом?

— Мне было приказано поздно вечером ждать мистера Маккелла позади клуба с «бентли».

— Мистер Маккелл когда-нибудь говорил вам, куда он ездит вечерами по средам?

— Нет, сэр.

— Это происходило каждую среду, начиная с апреля, мистер Альварес?

— За исключением одного или двух раз, когда мистер Маккелл был по делам в Южной Америке или Европе.

О'Брайен повернулся:

— Пожалуйста, встаньте, мистер Маккелл. Благодарю вас. Мистер Альварес, вы когда-нибудь видели мистера Маккелла одетым и загримированным как сейчас?

— Нет, сэр.

— Вы в этом уверены?

— Да, сэр.

— Вас никогда не интересовало, куда мистер Маккелл отправляется каждую среду вечером без вас? — настаивал О'Брайен.

Рамон пожал плечами:

— Я шофер, сэр, и делаю то, что мне приказано.

— И вы ни разу не видели его в гриме?..

— Ваша честь, — вмешался окружной прокурор, — мистер О'Брайен подвергает перекрестному допросу собственного свидетеля.

О'Брайен махнул рукой, де Анджелус тоже, и Рамона отпустили.

— Я снова вызываю Эштона Маккелла. — Когда Эштон вновь занял свидетельское место, будучи уведомленным, что он все еще находится под присягой, О'Брайен продолжал: — Мистер Маккелл, я собираюсь задать вам неприятный вопрос. Какова была тайная причина вашего перевоплощения в доктора Стоуна каждую среду, которое вы скрывали даже от собственного шофера?

— Я не хотел, чтобы моя семья или кто-либо еще знали о моих визитах к мисс Грей. — Когда зал опять зашумел, старший Маккелл с горечью добавил: — Но провал мой, увы, произвел грохот и треск.

Метафора была неудачной. В зале кто-то захихикал, и как минимум один репортер выбежал к телефону сообщить в газету, что, «по мнению опытного психиатра», этот lapsus linguae [39] мог быть оговоркой по Фрейду, которой обвиняемый признавал свою вину. О'Брайен слегка нахмурился — он не любил, когда свидетели, а тем более подзащитные добровольно сообщают информацию, которой от них не требовали. С другой стороны, окружного прокурора раздражало, что обвиняемый сидит в зале суда как актер на репетиции — в гриме, о чем он не замедлил заявить.