Смерть в редакции (ЛП)

— Арчи, что происходит? Я разделяю озабоченность Вульфа намерением Макларена захватить газету, но как это связано с самоубийством миссис Хаверхилл, я никак не возьму в толк.

— Он думает, что это вовсе не самоубийство.

— О, Арчи, перестань! — простонал Лон. — Ты же не хочешь сказать, что…

— Именно это я и хочу сказать тебе. Он говорит, что мы имеем дело с убийством.

— Но почему, черт побери, он так думает? На каком основании, — спросил Лон, потирая подбородок и тряся головой. Он с отвращением понюхал остывший кофе в стоявшей перед ним кружке и решил его не пить.

— Хотел бы я знать. Ниро Вульф не делится со мной ходом своих мыслей, а просто говорит, что это убийство. Я принимаю его слова на веру.

— У тебя нет иного выбора. Ты работаешь на него.

— Эй, послушай, — сказал я, наклоняясь вперед. — Разве Вульф хоть раз обманывал тебя?

— О'кей, все в порядке, — сказал он, поднимая руки. — Нет необходимости распространяться о ваших заслугах. Ведь ты пришел сюда осмотреть ее кабинет, верно?

Я кивнул, и мы отправились в конец коридора к двойной двери из черного дерева. На дверях не значилось ни номера, ни фамилии.

— Полиция закончила досмотр и решила кабинет не опечатывать. Что означает, — с ударением произнес он, — что они железно уверены в самоубийстве. Но мы все-таки будем здесь не одни.

С этими словами он повернул бронзовую ручку и распахнул дверь. Роскошно обставленное просторное помещение оказалось заполненным людьми. Съемочная телевизионная группа, состоявшая из юного блондина-репортера, звукооператора и осветителя, упаковывала свое хозяйство под равнодушным взглядом охранника.

— Все в порядке, Эдди, — сказал Лон стражу. — Этот джентльмен со мной. Мы закроем помещение сами, когда закончим.

— Слушаюсь, мистер Коэн, — сказал Эдди, отсалютовав по-военному, и выпроводил телевизионную команду в коридор. Чтобы не быть затоптанным, мне пришлось отступить в сторону.

— Ничего себе помещеньице, — восторженно присвистнул я, оглядывая высокую комнату, раза в два превосходящую по размерам кабинет Вульфа и, конечно, куда более роскошно оформленную. Впрочем, в данном случае «крикливее» может быть более уместным словом. Мне показалось, что я погрузился в «Архитектурный дайджест» — один из самых любимых журналов Лили. Все кругом было либо бархатным, либо лаковым. Окна смотрели в разные стороны, так как помещение занимало угловую часть здания. Когда мы вступили в офис, слева от нас оказался элегантнейший, с изящными изогнутыми ножками белый письменный стол такого размера, что на нем вполне можно было устраивать международные соревнования по игре в бильярд. Рядом со столом располагался пульт с компьютерным терминалом. Окна были украшены тяжелыми портьерами. В дальнем конце комнаты, футах в тридцати от нас, между двумя окнами стоял голубоватый диван с тумбочками по бокам. На каждой тумбочке возвышалась антикварная лампа. Несколько стульев того же цвета и стиля, что и диван, с продуманной небрежностью были расставлены в разных местах комнаты. На стене висела картина какого-то французского импрессиониста, прекрасно вписывающаяся в интерьер. Левую стену занимали книжные полки и огромный телевизионный экран. Справа и слева от полок находились двери из темного дерева.

— Куда они ведут? — спросил я у Лона.

— Одна — в небольшую гостиную, а за второй находятся спальня, кухня и ванная. По существу, это апартаменты, где Хэрриет проводила большую часть времени. Она практически жила в помещении газеты, очень редко навещая свой дом на Парк-авеню. Там она в основном устраивала приемы для местных тузов и развлекала приезжих издателей.

— Тело обнаружили за этим столом?

— Да, — кивнул Лон. — Пистолет был зажат в ее руке.

Мы оба посмотрели на крышку стола. Если она ранее и была испачкана кровью, то теперь пятен не было видно.

— Кому принадлежал пистолет?

— Ей. Она держала его в правом верхнем ящике стола с тех пор, как несколько лет назад на юге был похищен один издатель.

— Много ли людей знали о существовании оружия?

— Сомневаюсь, — задумчиво произнес Лон. — Во всяком случае, я не знал этого до сегодняшнего утра. Мне о пистолете сказал Карл Бишоп. Однако думаю, мы с тобой изумились бы, узнав, сколько бизнесменов хранят оружие в своих офисах.

— Не смею спорить, — сказал я. — Кто-нибудь слышал выстрел?

— Видимо, нет. И это вовсе не удивительно, принимая во внимание толщину стен и то, что все произошло после конца рабочего дня.

— А я-то думал, что в газетах рабочий день никогда не кончается.

— Так и есть, Арчи, — но только в редакции новостей. Отделы, расположенные на этом этаже — рекламы, распространения, административные службы, — как правило, пустеют к шести часам. Те, кто торчит на работе допоздна, спускаются вниз, туда, где кипит жизнь.

— Кто обнаружил тело миссис Хаверхилл? И когда?

— Охранник, совершая обычный обход в семь сорок, обратил внимание, что дверь в ее кабинет приоткрыта, и сунул туда голову, чтобы проверить, все ли в порядке. Медицинский эксперт установил, что смерть наступила по меньшей мере за час до этого.

— Если верить заметке в «Таймс», предсмертной записки не было. Это действительно так, или кто-то решил не предавать ее огласке?

— Когда ее нашли, я оказался здесь одним из первых. Никакой записки не было. До меня в кабинете побывали обнаруживший ее охранник, капитан — его начальник и Карл.

— Это означает, что, хотя было значительно позже шести, ты и Бишоп все еще находились не в помещении отдела новостей, а на административном этаже?

Лон бросил на меня осуждающий взгляд.

— Осторожнее, Арчи, не уподобляйся инспектору Кремеру. Мы сидели по своим кабинетам только потому, что ждали. Вернее, Карл ждал вызова Хэрриет, чтобы узнать, как прошла ее встреча с Маклареном. Ты удовлетворен?

— Да не злись ты. Я всего-навсего выясняю, что произошло. Тебе не кажется странным отсутствие предсмертной записки?

— По правде говоря, нет, — пожал плечами Лон. — Многие сводят счеты с жизнью, не снисходя до объяснений. Меня удивляет другое, а именно: почему она так поступила? Я был уверен, что она станет сражаться с Маклареном до конца, — Он задумчиво посмотрел на ее стол.

— Но ты уверен, что это самоубийство?

Он опять пожал плечами.

— Думаю, проведя вчера встречи с членами семьи, она поняла, что Макларен получил от них обещания продать ему акции и что он, по существу, уже имеет контрольный пакет. Хэрриет потеряла все, что создавала годами. Это оказалось больше, чем она смогла выдержать.

— Не кажется ли тебе, что она не могла такое сделать?

— Арчи, кто знает, что может сделать человек, когда наступает кризис?

Я мог задать еще десятки вопросов, но они все, скорее, шли по ведомству Вульфа. Тем не менее, я все же попросил Лона описать положение трупа в тот момент, когда он был обнаружен, и потратил еще несколько минут на осмотр помещения, сунув нос в гостиную и святая святых Хэрриет — спальню.

— Хочу попросить тебя еще об одной услуге, — сказал я Лону, после того как он запер двустворчатые двери и мы направились по коридору к его кабинету.

— Всего лишь об одной?

— На сегодня по крайней мере. Мне хотелось бы поговорить с Бишопом.

— Его донимали все утро. Полиция, телевизионщики, интервью другим газетам и Бог знает сколько иных встреч.

— Попытайся.

— На сей раз, Арчи, ты окажешься передо мной в долгу, — тяжело вздохнул Лон. — Один сегодняшний день потянет не менее чем на два ужина Фрица.

— Все места у нас уже забронированы до июня, но я возьму тебя на карандаш на середину июля и на август.

Из своего кабинета Лон позвонил Бишопу.

— Тебе повезло, — сказал он, вешая трубку. — Он только что закончил совещаться с редакторами отделов. Пошли.

Когда мы подошли к кабинету Бишопа, из него вывалила толпа мужчин без пиджаков и пара женщин — все они печально кивали Лону. Из соседнего офиса выскочил Эллиот Дин и, заметив меня, попытался испепелить взглядом глубоко посаженных маленьких глаз. Поскольку ему это не удалось, он прошествовал мимо. Мы вошли в кабинет и увидели Карлтона Бишопа. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, позади своего стола, тоже размером с бильярдный. Под мышками на рубашке проступили пятна пота. Мы уже встречались с ним несколько лет назад, он с тех пор практически не изменился, если не считать седины в несколько поредевших волосах и измочаленного в данный момент вида.