Ривермонтский Большой приз (ЛП)

— Однако, — заметил Маркхэм, — эти окурки, которые нашел Хис, подтверждают этот рассказ.

— Да, о да, — Вэнс кивнул и вздохнул. — Я не сомневаюсь, что он выкурил эти папиросы на площадке лестницы. Но он совершенно так же мог их выкурить, если бы он уложил этого малого. В данный момент я подозреваю всех и каждого. Это чрезвычайно угловатое дело.

— С другой стороны, — заметил Маркхэм, — если иметь в виду, как легко войти сюда через главный ход, почему Свифта не мог убить человек со стороны?

Вэнс с меланхолическим видом посмотрел на него:

— Маркхэм, мой дорогой Маркхэм — вот он ваш юридически ум! Всегда ищете лазейки. Следователь надеется на благополучный исход. Нет, о нет, не человек со стороны! Против этого слишком много основательных соображений. Убийство было слишком хорошо скомбинировано во времени. Только человек, присутствовавший тут все время, мог совершить его. При этом оно было совершено в том чулане. Только человек, хорошо знакомый с квартирой Гарденов и со всеми обстоятельствами данного дня, мог его совершить…

Раздался шум в коридоре, и Мэдж Уезерби ворвалась в кабинет; за ней по пятам бежал, протестуя, Хис. Было очевидно, что мисс Уезерби взбежала по лестнице раньше, чем кто-нибудь мог ее остановить.

— Что это значит?! — воскликнула она повелительно. — Вы отпускаете Сесиля Круна после того, что я вам сказала? А меня, — она показала на себя драматическим жестом, — меня держат здесь, в плену!

Вэнс лениво встал и протянул ей папиросу. Она отвергла ее решительным жестом и чопорно опустилась на стул.

— Дело в том, мисс Уезерби, — сказал Вэнс, возвращаясь к своему креслу, — что мистер Крун вполне удовлетворительно объяснил свое краткое отсутствие сегодня днем. Оказывается, он не делал ничего более предосудительного, чем разговор с мисс Стеллой Фрюмон и парой адвокатов.

— А! — глаза женщины злобно сверкнули.

— Именно так. Он порывал с этой дамой на веки вечные. И получил от нее отказ от всех притязаний за нее и за всех ее наследников от начала мира до скончания дней, кажется, так выражаются? Я думаю, он на самом деле никогда ее не любил. Он уверял меня, что она крайне назойлива. Говорил довольно резким тоном. Сказал, что никакая женщина больше не будет верховодить им и шантажировать его, и тому подобное.

— Это правда? — Мисс Уезерби выпрямилась на стуле.

— Да, да, никаких уловок! Крун сказал, что вы ревновали к Стелле. Я думал, что это облегчит вашу душу.

— Почему же он тогда мне этого не сказал?

— Возможно, что вы не дали ему никакого шанса это сделать.

Мисс Уезерби энергично закивала.

— Да, это верно. Я не захотела с ним говорить, когда он вернулся сюда сегодня днем.

— Не хотите ли вы пересмотреть вашу первоначальную теорию? — спросил Вэнс, — или вы все еще думаете, что Крун и есть преступник?

— Я, я право теперь не знаю, — ответила она неуверенно. — Когда я последний раз говорила с вами, я была так расстроена. Может быть, это было все мое воображение.

— Воображение, да! Ужасная и опасная вещь. Вызывает больше несчастья, чем действительность. Особенно воображение, подстрекаемое ревностью, — он поглядел на нее. — Раз вы не так уверены уже, что преступник Крун, может быть, у вас есть другие предположения?

Настало напряженное молчание. Мисс Уезерби сжала губы. Глаза ее почти закрылись.

— Да! — воскликнула она, наклоняясь к Вэнсу и снова оживляясь. — Это Зелия Грэм убила Вуди! У нее были для этого причины. Она способна на такую вещь. Она кажется ветреной и легкомысленной, но в глубине души это демон. Она не остановится ни перед чем. Между ней и Вуди что-то было; потом она его бросила, но он не хотел от нее отставать. Он продолжал надоедать ей, а она его игнорировала. У него было слишком мало денег, чтобы он мог ей понравиться. Вы видели, как они сегодня друг с другом обращались.

— Есть у вас какое-нибудь представление о том, как она могла совершить преступление? — спросил Вэнс.

— Она достаточно долго отсутствовала в гостиной, не так ли? Говорилось, что она телефонирует. Но разве кто-нибудь в действительности знает, где она была и что она делала?

— Захватывающий вопрос! Положение крайне таинственное! — Вэнс медленно встал и поклонился. — Очень вам благодарен, мы все вам глубоко признательны. Мы больше не будем вас задерживать. Если вы нам позже понадобитесь, мы с вами снесемся.

Когда она ушла, Маркхэм кисло улыбнулся.

— У этой дамы имеется целый запас подозреваемых лиц. Как вы относитесь к этому новому обвинению?

Вэнс нахмурился.

— Враждебность перенеслась с мистера Круна на девицу Грэм. Да, курьезное положение. Логически говоря, это новое обвинение более разумно, чем первое. В нем кое-что есть. Если бы только я мог выбросить из головы этот разъединенный провод звонка. Он должен иметь значение. И этот второй выстрел, который мы все слышали…

— Не мог ли это быть какой-нибудь механизм? — предположил Маркхэм. — Не так трудно вызвать взрыв при помощи электрического провода.

Вэнс равнодушно кивнул:

— Да, я об этом думал, но после звонка нет никаких признаков, что его использовали для взрыва какой-нибудь петарды. Я старательно осматривал его, пока над ним работал механик.

Вэнс еще раз подошел к звонку и старательно оглядел его. Потом он уделил свое внимание соседним книжным полкам. Он взял несколько книжек одну за другой, осматривал книги и полки. Наконец, он покачал головой и вернулся на свое место.

— Нет, ничего тут нет. Пыль за книгами густая, и никаких следов, что ее недавно шевелили. Нигде нет следов пороха и никаких признаков механизма.

— Его могли убрать раньше, чем приходил механик для починки, — заметил Маркхэм без всякого энтузиазма.

— Да, это еще одна возможность; я об этом тоже думал, но случая не было. Я пришел сюда тотчас же после того, как нашел этого малого застреленным, — он вынул папиросу изо рта и выпрямился. — Боже мой, ведь кто-нибудь мог проскользнуть сюда, когда мы все побежали наверх после выстрела! Конечно, это отдаленный шанс, но все-таки… Еще одна курьезная вещь, Маркхэм. Три или четыре человека хотели забраться сюда, пока я разговаривал с Гарденом. Все они говорили о своем желании побыть у тела. Хотел бы я знать… Однако уже слишком поздно разбирать дело с этой стороны.

— Соединяет ли этот звонок с какими-нибудь другими комнатами, кроме нижнего кабинета?

Вэнс покачал головой:

— Нет, это единственное соединение.

— Не говорили ли вы, что кто-то находился в этом кабинете в тот момент, когда мы услышали выстрел?

Взгляд Вэнса скользнул мимо Маркхэма, и он ответил не сразу:

— Да, там была Зелия Грэм. Говорила, что она телефонирует, — голос его, как мне показалось, звучал горечью; и я мог понять, что его ум устремился в каком-то новом направлении.

Хис подмигнул и покачал головой.

— Ну, мистер Вэнс, это нас кое-куда ведет!

Вэнс уставился на него.

— Вы так полагаете, сержант? Это только запутывает дело, пока мы не получим новых сведений в том же направлении.

— Мы могли бы их получить от нее самой, — иронически вставил Маркхэм.

— О да. Конечно, самый простой способ. Но я еще должен задать несколько вопросов Гардену — для расчистки пути, так сказать. Сержант, притащите-ка сюда Флойда Гардена.

Гарден появился в комнате. Вид у него был беспокойный и несколько смущенный.

— Что за история! — сказал он, вздыхая, и опускаясь на стул. Он вынул трубку трясущимися пальцами. — Узнали вы что-нибудь новое?

— Несколько проблесков фантазии, — сообщил Вэнс. — Кстати, по-видимому, ваши гости ходят и уходят через парадную дверь, не звоня и без того, чтобы о них докладывали. Это у вас принято?

— О да. Но только когда мы играем на скачках. Это гораздо проще. Избавляет от надоедливых перерывов.

— И еще другое. Когда мисс Грэм телефонировала из кабинета, а вы предложили, чтобы она просила этого господина вызвать ее позже, знали вы в действительности, что она разговаривает с каким-нибудь мужчиной?