Дело беззаботного котенка

— Портье вас заметил?

— Да. Он явно знает в лицо всех постояльцев и отметил незнакомого человека. Я сидел возле двери, и он не спускал с меня глаз. Возможно, он принял меня за детектива. По словам лейтенанта Трэгга, в этом отеле останавливаются люди с сомнительной репутацией, поэтому там подозрительно относятся к незнакомцам. Сначала я намеревался поставить машину возле входа и следить из нее, но так как не нашел стоянки поблизости, мне пришлось войти в вестибюль.

— Вы боялись, что портье опознает вас как человека, который перед нашим приходом ждал кого-то в отеле? Потому вам и было так важно больше там не появляться?

— Но, конечно, вы должны хранить это как профессиональную тайну.

Мейсон усмехнулся.

— Будьте уверены, Трэгг и без меня скоро все поймет!

Заметив у обочины свободное место, Шор быстро поставил туда машину и выключил мотор.

— Больше не могу сидеть за рулем… Не дадите ли мне сигарету?

Мейсон протянул ему портсигар. Руки Шора так сильно дрожали, что он с трудом поднес спичку к сигарете и прикурил.

— Продолжайте, — сказал Мейсон.

— Мне больше нечего рассказывать.

Мейсон взглянул на Деллу Стрит, потом на Шора и произнес:

— Все хорошо, за исключением мотива.

— Чем вам не нравится мотив? — спросил Шор.

— Вы ведь никогда не стали бы так действовать, если бы у вас не было действительно серьезных оснований раньше всех увидеться с братом. Более серьезных, чем просто желание скрыть противоречия в вашем тогдашнем рассказе.

— Я вижу, мне придется быть с вами откровенным до конца…

— Вот это правильно, — сухо заметил Мейсон. — Вы же сами адвокат и должны это понимать.

— Думаю, вы согласитесь, что никто из нас не может поручиться в своей безупречной честности. Человек всю жизнь считает себя абсолютно порядочным, возможно, только потому, что не подвергался серьезному искушению. И вдруг он оказывается в ситуации, когда его ждет неминуемый крах; однако он может еще спастись, совершив некий поступок — очень простой, но… не то чтобы нечестный, но не совсем законный.

— Оставим отговорки, — резко прервал его Мейсон, — повторяю: вы недооцениваете Трэгга. Когда он ведет расследование, то действует быстро. Мне нужны факты. Причины, объяснения и прочее можно добавить позднее. И не юлите. Все то, что вы мне рассказали, я уже сам вычислил, так что вы только расставили точки над «i». В зависимости от того, что вы расскажете сейчас, если, конечно, это будет правдой, я решу, стану ли представлять ваши интересы или нет.

Шор, явно нервничая, вынул изо рта сигарету и выбросил в окно, потом сорвал с головы шляпу и пригладил руками седую волнистую шевелюру.

— Я вынужден рассказать то, что никогда не должно выйти наружу! — сказал он.

— Говорите же!

— Я уговаривал, упрашивал, умолял моего брата. Мне необходимо было десять тысяч долларов. Он прочел мне целую лекцию о моих методах ведения дел, ценность которой в то время я не мог оценить, потому что, не достань я этих денег, был бы окончательно разорен. Но если бы я их нашел, то заработал бы на этом деле достаточно, так что в дальнейшем мог бы больше не кидаться очертя голову в авантюры. Под конец брат все же обещал мне помочь. Он сказал, что в тот вечер должен был заняться еще какими-то делами, но… прежде чем лечь спать, он непременно выпишет чек на десять тысяч долларов и отошлет его по почте.

— Чек, выписанный на вас?

— Нет, на имя другого человека, которому предназначались деньги. У меня уже не было времени пропустить чек через свой счет.

— И ваш брат выполнил обещание?

— Нет. Он исчез, не сделав этого.

— В таком случае естественно предположить, что после вашего ухода он столкнулся с какими-то непредвиденными обстоятельствами, которые вынудили его спешно уйти из дома, позабыв даже о вашей просьбе.

— Я тоже так считаю.

— Когда вы узнали о его исчезновении?

— Лишь на следующее утро.

— И это был последний день, когда вы могли еще что-то сделать?

Шор кивнул.

— Вы, наверное, уже заверили своих компаньонов, что дело улажено? — уточнил Мейсон.

— В девять тридцать утра я позвонил человеку, которому предназначались деньги, и заверил его, что чек будет у него в руках сегодня до закрытия банков; чек будет выписан на его имя и подписан Фрэнклином Шором. Ну, а через десять минут после этого позвонила Матильда и попросила меня немедленно приехать. От нее я узнал о случившемся.

— Насколько я помню, факт исчезновения Фрэнклина Шора скрывался от публики день или два?

Шор кивнул.

Мейсон понимающе посмотрел на него.

— За это время были получены деньги по нескольким крупным чекам?

Шор снова кивнул.

— Ну? — поторопил его Мейсон.

— Среди них был чек на имя Родни Френча на десять тысяч долларов.

— Родни Френч был тот человек, которому вы должны были деньги?

— Да.

— И с которым вы обещали расплатиться?

— Да.

— И этот чек?..

— Чек выписал я. Я подделал подпись брата. Мне казалось, что раз брат обещал дать эту сумму, я имею полное моральное право получить ее.

— Матильда Шор так и не узнала, что чек поддельный?

— Никто не узнал. Во-первых… я проделал это весьма искусно. Потом Фрэнклин вечером вызывал своего бухгалтера по другим вопросам и упомянул, что выпишет чек на десять тысяч на имя Родни Френча.

Наверное, мистер Мейсон, — голос Шора дрожал от волнения, — вам не понять, что это значит для меня. Это событие изменило всю мою жизнь. До того я без конца проворачивал какие-то сомнительные дела, сулившие быструю прибыль, — нет, все по закону, но все же это были авантюры. Меня интересовали только деньги. Думаю, что мне не давал покоя успех моего брата. Я хотел быть как он. Я хотел доказать, что тоже умею делать деньги. Я хотел обеспеченной жизни, всего того, что приносят деньги.

После этих печальных событий я как бы посмотрел на себя со стороны, и мне не слишком понравилось то, что я увидел. Это было десять лет назад, мистер Мейсон. Думаю, я не покривлю душой, если скажу, что с тех пор я переменился — и очень сильно.

— Продолжайте, — сказал Мейсон. — Я вас слушаю. — Во-вторых, я понял, что в жизни, кроме денег, есть многое другое. У человека есть круг обязанностей, ответственность по отношению к обществу. Он не может существовать сам по себе. Он постоянно оказывает влияние на окружающих — словами, поступками… — Голос у него предательски сорвался, и он замолчал.

Мейсон ждал, спокойно покуривая.

Шор, помолчав, продолжил:

— Возьмите, например, Элен. Ей было четырнадцать лет, она, как говорится, стояла на пороге жизни. Она всегда относилась ко мне с уважением. В ее жизни наступал такой период, когда моральные ценности — это главное. Если бы что-то случилось и она обо всем узнала… понимаете, мистер Мейсон, с того времени у меня появилась совсем другая цель в жизни, другие ценности. Я старался жить так, чтобы… Но какой смысл говорить об этом?

— Нет, это очень важно, — мягко сказал Мейсон.

— Собственно, это и все, — коротко сказал Шор. — Я стал больше интересоваться людьми — не тем, что они могут мне дать, а тем, что я могу сделать для них. И я осознал, что, по крайней мере, молодежь верит мне, полагается на меня. А я, — продолжал он, — знал, что я мошенник, но произносил все эти громкие слова; я, совершивший преступление и думавший, что оно останется нераскрытым, я имел безрассудство верить, что мне удается избежать расплаты.

— Скажите мне, а этот Родни Френч не задавал вам никаких вопросов? — спросил Мейсон, подождав пока Шор успокоится.

— Нет. Понимаете, он сразу позвонил бухгалтеру Фрэнклина, чтобы проверить, говорил ли тот что-нибудь насчет чека. Когда ему подтвердили, что такое распоряжение было, он просто получил деньги и успокоился.

— В противном случае этот Френч мог бы вас шантажировать после исчезновения Фрэнклина Шора.

— Да-а… Мне показалось, что Френч, узнав про исчезновение Фрэнклина и про мое утверждение, что я не виделся с братом, заподозрил что-то неладное.