Роман о любви (СИ)

Импресарио не было дано видеть мир, как видят все остальные люди. Он видел его сквозь призму веков. То опускался в ад, то поднимался в рай. Именно эти, порой, одиноко растущие детали времени и создали ему популярность в народе, но весьма ограниченную.

Хотя, в целом, виноват все же он сам.

Великий импресарио мог все. Прочитать наизусть какое-то вымышленное стихотворение, узнать, что творится в каком-то месте, указать человеку на его место в жизни, сыграть на каком-нибудь музыкальном инструменте...

Ему были подвластны все силы ада и наружного течения. С великой болью он сознавал чьи-то победы наверху славы, хотя сам прекрасно знал, как эта слава добывалась, каким путем и чего она вообще стоит.

Он был верен своему идеалу в лице справедливого суда и наказания за совершенный кем-то или собой лично поступок. Импресарио не любил хвастаться своими познаниями.

Он лишь иногда говорил:

"Я могу сделать так, что Земля обернется вокруг Солнца два раза за сутки, но это не мое дело. Пусть им займется тот, кому положено..."

Вот такие простые слова. Конечно, ему никто не верил и, в большинстве своем, к нему обращались лишь чисто за какой-то знахарской помощью или просто ради интереса.

Великий никогда не ругал людей за это, хотя ему было известно о них все. Не всегда говорил им и правду. Это обстоятельство заводило иногда в тупик и его самого. Он не мог объяснить, почему такое случалось, но мог всегда сказать с уверенностью, что то, что он делает - неспроста.

Люди, в основе своей, верили ему, но все же иногда случались и "проколы".

В такие дни он горько сожалел о своем предназначении и, молча, утешал себя тем, что все это делается к лучшему.

Нельзя сказать, что Импресарио был человеком весьма опрометчивого плана.

Нет. Он хорошо уяснил себе, что без какого-либо дополнительного чуда, здесь не проживешь.

Поэтому, посоветовавшись с Ноэлем, он разработал новую систему ввода, которая давала ему право называться Великим.

Эта система включала в себя все наружно-проходящие элементы связи, включая радиолокационные спутники, и образовывала единую компьютерную сеть.

Отчего сам Импресарио мог в любой момент войти в контакт с любым человеческого типа компьютером и сделать то, что ему было необходимо.

Такие фокусы он демонстрировал несколько раз на глазах у обезумевшей публики, когда заставлял своим усилием повиноваться какую-либо машину или компьютер.

Конечно, он не говорил им, что в кармане у него был спрятан ранговый передатчик, который был вхож в эту систему, но для зрителя это и не нужно.

Естественно, многие понимали, что где-то кроется подвох, но додуматься никто не мог. И только спустя некоторое время, когда его начали донимать различные уголовные элементы, он признался, в чем тут дело.

Конечно, публика восприняла это как шутку, но когда он все же продемонстрировал, то сразу разошлась. Оно и понятно, ведь чудеса более привлекательны, чем реальная жизнь. На этом маленький бизнес Импресарио так бы и закончился, если бы вновь ему не помог Ноэль.

Он предложил ему заняться вопросом выхода души.

И импресарио сделал это, отчего вся публика была в шоке. Трапецевидное созвездие души, выходящее из тела, было ярко белого цвета и светилось как настоящее, почти солнечное излучение.

Конечно, это тоже был трюк. Но в нем были элементы реальности. Поэтому, зритель удивлялся, аплодировал и соответственно платил деньги, ибо без денег любой иллюзионист-чудотворец на Земле прожить не мог.

Таким вот и принимал его у себя дома Ноэль. Импресарио не был частым гостем у него, так как не особо любил театральные подмостки, но все же изредка посещал, и иногда даже пытался подыграть.

Но, сегодня он был явно не в настроении. Его смуглое лицо часто теряло свое очертание, и весь его лик то темнел, то светлел. Поэтому, Карбоцини и спросил:

Что-нибудь случилось, маэстро? Что-то вы сегодня не в духе.

Да, случилось,- произнес Великий Импресарио и спокойно поставил рюмку на стол.

И что же такое могло произойти с таким великим чудотворцем?- поинтересовалась Кармен.

На женские глупые шутки я не отвечаю,- сказал Импресарио,- а на вопрос отвечу.

Случилось то, чего мы давно все ждали. Вчера вечером, выходя из дома, я увидел Луну и наше с вами, Ноэль, отражение в ней.

И что бы это значило?- заинтересовались все одновременно.

Это значит, что мы с вами попали в беду. И беда эта вскоре всколыхнет всю страну.

Так, так, - занервничал почему-то Ноэль,- именно этого я и боялся.

А что, собственно, произошло? - опять спросила Катрин.

А то, дорогая, что вид Луны явно указывает на наличие в ней силы верхнего эшелона потока Вселенной.

И что это обозначает?

Обозначает одно. Смерть, разрушения, гибель животных и так далее по возрастающей.

А что, это остановить нельзя или хотя бы предотвратить?- спросил Максимилиан.

Нет. Нельзя. Да и как предотвратить, можно только эвакуировать всех из города и районов вблизи от эпицентра, но кто сейчас поверит в эти байки?

Да, уж, это точно, никто не поверит. И что же делать?- спросил вновь Шевель.

Да ничего, сидеть и ждать, когда это случится.

А как же остальные, как мы?- взволновалась Катрин.

- Ну, я ведь не могу сказать это всем. И так многие считают меня за сумасшедшего. Еще, чего доброго, в больницу упекут, а мне в моем возрасте, это не под силу.

А почему вы думаете, что дело так серьезно? - спросил Макси.

Очень просто. Потому, что знаю, если Луна покрывается дополнительными пятнами, и вдруг становится ярче и светлее, то это значит только одно - углеводородной массы в ней скопилось столько, сколько за прошедшие века вместе взятые. А это может означать только сильное и грозное по своему масштабу землетрясение. Волна его будет огромной и достигнет радиуса десяти тысяч километров. Я, конечно, не могу точно указать, где будет эпицентр, но примерно все же можно вычислить.

Так давайте сделаем, или хотя бы попробуем что-то сделать,-сказал Макси.

Пока не надо,- ответил Ноэль,- у нас есть еще, как минимум, два дня. И за это время можно все спокойно обсудить.

Как вы можете так говорить? - возмутилась Катрин,- ведь жизни многих в опасности, в том числе и ваша.

Да, я это знаю, но не собираюсь никуда убегать. Знаете, умереть иногда легче, нежели чего-то добиться в жизни.

А, вы что, хотели чего-то еще добиться, кроме богатства?- удивилась Катрин.

Да, я хотел бы добиться, чтобы люди меня поняли или хотя бы послушали за всю свою жизнь.

Что-то мало вы хотите,- сказала Шевель,- наверное, что-то скрываете.

Да, признаюсь, скрываю,- тут Ноэль резко вскочил и заходил по комнате, - мне бы давно надо все рассказать, но я не мог выставить себя на посмешище, как другие. И я не могу создать угрозу всему живому, раскрыв тайну летописи прежде, чем люди научаться быть людьми.

Да - а, звучит весьма прозаично,- задумчиво вставил свое Импресарио.

Ладно, оставим этот разговор на потом,- вдруг сказал Ноэль и, с шумом вдохнув в себя воздух, тут же его выдохнул.

Это обозначало лишь одно - внутреннее успокоение.

- Все, пора за работу,- сказал он и двинулся к своему костюму...

ВЫХОД

А в это время Макс и Люсиль пытались хоть до чего-нибудь додуматься, чтобы выбраться из этой проклятой дыры.

А что мы будем делать, когда сюда войдет охрана?- вдруг спросила Люси,- мы ведь не знаем, что на самом деле здесь происходит и кому все это принадлежит,- и она обвела рукой по кругу.

Как, что? Выбираться наружу,- ответил Макс и опять с тоской подумал о своем пистолете - надо же было его там потерять.

Но делать нечего и нужно думать, как выбраться отсюда. Дверь закрыта снаружи обычной дверной щеколдой, и отодвинуть ее особого труда не стоило, но как пройти дальше?