Смерть не азартный охотник

— Благодарю вас, — сказал Уайт, когда Джимми подписал документ. — Вам есть что добавить?

— Добавить? — переспросил Джимми с испугом, который он изо всех сил пытался скрыть. — Не понимаю!

— Существует много вещей, которые не попадают в полицейские рапорты, — пояснил суперинтендент, — но которые нам следует знать, так как иногда они оказываются необычайно полезными. Всего лишь обрывки информации мелкие факты, которые такой смышленый молодой джентльмен, как вы, мог подметить, не сознавая их значения. Мне незачем говорить вам, что в подобном деле мы должны в большей или меньшей степени подозревать каждого…

— Полагаю, включая меня, — вставил Джимми.

Уайт кивнул с серьезным видом:

— Включая вас, сэр. Таким образом, вы понимаете, что в ваших интересах сообщить мне все замеченные вами мелочи, касающиеся лиц, предметов или событий, отсутствующие в ваших показаниях.

Джимми задумался. Такого оборота он не ожидал. Дача показаний прошла необычайно гладко, и он почти не сознавал, что они, по существу, ложны. Просьба суперинтендента и сопровождавшая ее угроза на момент выбили его из колеи. Но Джимми уже принял решение. Он зашел слишком далеко, чтобы отступать. По крайней мере, об одном ему следует хранить молчание. При виде ожидающего выражения на лице Уайта Джимми внезапно вспомнил с чувством облегчения, смешанного с виной, что он может, удовлетворить любопытство суперинтендента, не ступая на запретную территорию.

— Да, — сказал Джимми. — Есть одна… даже две вещи, о которых вам следует знать.

— А именно?

— Возможно, это всего лишь совпадение, но когда я свернул на шоссе, сидя за рулем машины доктора, чтобы вызвать полицию, то увидел миссис Мэтесон — фактически едва не сбил ее.

— Она была на шоссе?

— Да. И мне показалось, что она старалась остаться незамеченной.

— Так! — Суперинтендент рассеянно играл карандашом. — Полагаю, эта миссис Мэтесон не занимается рыбной ловлей?

— Нет.

— И как же она проводит здесь время? Разгуливает по деревне?

— Да.

— Она могла воспользоваться этой дорогой, идя на прогулку, скажем, к Дидбери-Кемп?

— Думаю, могла. Тропинка к лагерю отходит от шоссе недалеко от этого места.

— В любом случае не помешает расспросить леди. А другая вещь?

— Меня удивило, что моя нога соскользнула с тормоза. Вот почему я едва не сбил миссис Мэтесон. Приехав сюда, я обнаружил, что педаль скользкая от грязи.

— От грязи с ваших сапог?

— Нет. Я вел машину в одних носках. Они были абсолютно сухими.

— И что же вы об этом подумали?

— Что доктор, очевидно, побывал на берегу и раньше. Мне это показалось странным.

— По-моему, сэр, вы торопитесь с выводами, — скептически заметил суперинтендент. — Есть много мест, помимо реки, где можно перепачкать ноги.

— Но я уверен, что это была речная грязь, — возразил Джимми. — Кроме того, там был обрывок водоросли. Я не мог ошибиться.

— Вы его сохранили?

— Нет.

— Очень жаль. Это было бы настоящей уликой — тем, что авторы детективных романов называют «ключом». Грязь была свежей, когда вы ее обнаружили?

— Да, достаточно свежей, чтобы моя нога соскользнула.

— По-вашему, кто-то мог успеть воспользоваться машиной между временем, когда вы видели приезд доктора Лэтимера и когда вы сами сели за руль?

— Чтобы проехать короткое расстояние туда-обратно да, но, когда я вернулся, машина стояла точно там же, где ее оставил доктор.

— Хм. Конечно, вам ничего не известно о передвижениях доктора до того?

— Я только знаю со слов миссис Лардж, что он ехал по аллее в сторону деревни за некоторое время до нашей ней встречи.

— Она вам так сказала, сэр? Эта миссис Лардж — весьма полезная леди, — заметил суперинтендент с подобием усмешки на лице. — Я вам очень обязан за вашу помощь, мистер Рендел. Боюсь, что вам придется давать показания на дознании, но не беспокойтесь из-за этого.

— А когда будет дознание? — спросил Джимми.

— Это зависит от мистера Северна. Он здешний коронер. Но думаю, не раньше вторника. Если мы до тех пор не узнаем ничего нового, то дознание окажется чистой формальностью. А пока что, сэр, лучше не говорите никому о том, что вы мне сообщили, и держитесь подальше от репортеров. Доброй ночи.

Когда Джимми вышел, Уайт повернулся к констеблю:

— Здесь ужасно душно. Нельзя ли открыть окно пошире?

Полисмен подошел к окну.

— Небо в тучах, — сказал он.

— Когда мы прибыли сюда, поднимался скверный ветер — сухой и порывистый, — отозвался суперинтендент. — Помяните мое слово — ночью будет гроза. Ну, это к лучшему. Рыболовы вернутся рано, и это избавит нас от лишних хлопот.

Один из рыболовов уже вернулся. Выйдя из комнаты хозяйки, Джимми Рендел столкнулся в холле с Мэтесоном, который вошел усталым, но довольным, торжествующе размахивая тяжелой сумкой.

— Четыре штуки, мой мальчик! — воскликнул Мэтесон. — Я рассчитывал наловить полдюжины, но клев внезапно прекратился. Очевидно, к перемене погоды. Ничего, я сделал достаточно, чтобы вставить Ригли-Беллу палку в колесо. Он уже вернулся?

— Нет.

— А вы не видели мою жену?

— Нет, но, кажется, она наверху. Для нее это было шоком, сэр, как и для всех нас.

— О чем вы, черт возьми?

— Сэр Питер Пэкер мертв. Полиция считает, что это убийство.

— Господи!

— Его нашли днем на берегу, чуть выше дорожного угла. Полиция сейчас здесь. Думаю, они хотят вас видеть.

— Меня? Но это нелепо! Что я могу об этом знать? Я весь лень провел на нижнем участке. Вы можете это засвидетельствовать.

— Конечно, сэр, — заверил его Джимми. — Полагаю, это всего лишь формальность.

Мэтесон нехотя согласился удовлетворить полицию. Но сначала он разыскал Дору и передал ей улов с указанием, что рыбы должны лежать на роскошном блюде в ожидании Ригли-Белла. Потом он смешал себе виски с содовой, выпил и заявил, что теперь готов к разговору. Джимми обратил внимание, что Мэтесон не поднялся к жене и больше не упоминал о ней.

— Мне сказали, что вы хотите меня видеть, — с вызовом обратился Мэтесон к суперинтенденту.

— Я решил взять показания у всех джентльменов-рыболовов, — спокойно объяснил Уайт, — потому что это происшествие, образно выражаясь, случилось на их реке.

— Ну, могу сказать вам заранее, что не знаю ничего об этом «происшествии», как вы его назвали. Я услышал о нем только две минуты тому назад.

— Понятно, сэр, — кивнул Уайт.— Могу я узнать ваш имя и адрес?

Мэтесон весьма нелюбезно сообщил требуемые данные.

— Мне сказали, что сегодня вы рыбачили на первом участке?

— Да.

— Весь день?

— Да. Начал примерно в четверть двенадцатого, а закончил менее часа назад.

— Сэр Питер был обнаружен чуть выше дорожного угла. Вы ходили туда?

— Конечно нет. Это не на моем участке.

— У вас есть карта, — спросил суперинтендент, — на которой я мог бы увидеть границы участков?

— Разумеется, — ответил Мэтесон.

Вынув из кармана пиджака крупномасштабную карту, мятую и грязную от частого использования, он расстелил ее на столе. Помимо аккуратно отмеченных границ участков, на карте виднелись сделанные красными чернилами маленькие крестики, к каждому из которых были прибавлены дата и инициалы.

— Что они означают? — спросил Уайт.

— Птицы и птичьи гнезда, — объяснил Мэтесон.

— Значит, вы коллекционируете птичьи яйца?

— Господи, конечно нет! — воскликнул шокированный Мэтесон. — Мне бы и в голову такое не пришло! Но я большой любитель птиц и…

— Хорошо понимаю вас, сэр. Я сам люблю птиц. — Суперинтендент с интересом изучил карту и спросил, указав на одну из отметок: — Что означает «Б.С. 5.5.37» у дорожного угла?

— Я ведь уже сказал — птицу.

— Но какую птицу? Дайте подумать… «Б.С.» у дорожного угла среди тростников… Не может быть! Неужели вы обнаружили бородатую синицу, сэр?

— Безусловно, обнаружил.

— В прошлом году?

— Да.