Ля-ля-фа

ерный”. Он постоянно острит и смеется. Возможно, для того, чтобы выводить из шока посетителей, увидевших цены на его кулинарные чудеса. Не смеется он в двух случаях: когда к нему заскакивает выпить-закусить Генерал со свитой и когда на рынке проходит милицейский рейд. “Пожалуйста, проходите, ребята, всегда рады дорогим гостям. Рейдуете? Операция, «Гастролер»? Ах, «Арсенал». Да, да, «Гастролер» был на той неделе, помню, помню. Смотрите, смотрите, пожалуйста, никакого оружия. Здесь мясо, а здесь помидоры. Там гранаты. Нет! Нет! Аллах с вами. Фрукты такие. Да, да, сейчас сделаем. Понял, десять раз купаты. Отдохните. Что-то зачастили вы. Нет, нет, мне не жалко. Через неделю снова? Операция «Гашиш»? Так, может, вы сейчас заодно и посмотрите? Никакого гашиша. Ну, устали так устали”.

Все рейды заканчиваются у Вагифа. Вагиф жалуется, что если милиция будет рейдовать такими темпами, то к осени он разорится. Мы не верим. Его бизнес цветет, потому что в районе рынка это единственная более-менее цивилизованная ресторация. И торгаши с рынка идут в “скворечник” вереницей. Жить на одних бутербродах тяжело, можно гастрит поиметь.

Мы с Шуркой тоже частенько навещаем Вагифа. Штатных рабочих у него нет, а своими силами справляться с таким заведением тяжеловато. Платит он немного, но зато нам перепадает на кухне. А наши постперестроечные желудки вполне могут обходиться одноразовым питанием.

Шурка грузит ящики с пустыми бутылками в Вагифовскую “Газель”. Я подзываю его кивком головы, и он идет в зал. Мы садимся за единственный свободный столик и закуриваем Шур-кин “Космос”. Вагиф недовольно хмурится – бутылки сами в машину не полезут.

Я рассказываю, как влетел в ментовскую и что моей светлой, неиспачканной биографии грозит темное пятно. Шурка отшучивается, утверждая, что если проблему можно решить с помощью денег, то это не проблема, а неприятность. Мне от этого не легче, поскольку с неприятностью повезло мне, а не Шурке. Мы еще минут пять вздыхаем, пуская дым, затем идем грузить ящики.

Денег у Шурки нет. Я имею в виду, тех денег. Он предлагает занять у Вагифа. В счет будущей отработки. В моем положении все варианты хороши, и мы идем к Вагифу.

– Слушай, мужики. Ну, как раз сейчас не могу. Заказал новую кухню, сам занял. Момент такой. Через месяц без проблем.

Насчет кухни сомневаемся. Вагифа где-то понимаем. Он это не из жадности, а из осторожности. Невелика сумма – сотня “зеленых”, но пару джинсов купить можно. Зачем же терять? А народ на рынке бойкий – сегодня занял, завтра забыл.

Я хочу спать. С непривычки. Поэтому отнимаю у Шурки его “Космос” и иду домой. Мимо проплывает наркоман Фанера. Он действительно плоский, как фанерный лист. С утра уже долба-нулся, идет – тащится. Наглядная антинаркотическая реклама. Я никогда не попробую ширнуться, даже из любопытства, потому что еще одной “фанерой” стать как-то не тянет.

Во дворе соседский пацан ищет своего кота. Пацан не выговаривает “р”, поэтому получается довольно забавно: “Баксик, Баксик…”. Валютный