Убитый манекен : сборник

Мсье Венс повторялся, но ложь не подвержена износу.

Дезекс побледнел.

— Неправда! — возмутился он. — Спросите у Анжо и Ясинского, я ушел вместе с ними, и мы простились в сотне метров от моего дома. Кроме того, у меня не было никаких причин желать смерти д’Ау!

— Вы полагаете?.. Он публично оскорбил вас, к тому же вы были так влюблены в его жену — и до сих пор к ней неравнодушны, — что хотели, чтобы она принадлежала только вам.

— Уверяю вас… — начал Дезекс.

Подтолкнув его к раздевалке, мсье Венс сказал:

— Выйдем отсюда. Мне надо задать вам кучу вопросов.

«Алиби отсутствует, — мысленно подытожил Венс, когда беседа окончилась. — Но, если не ошибаюсь, он чересчур импульсивен для того, чтобы быть тем человеком, который мне нужен!»

XV

Мсье Венс в элегантном светло-сером костюме из двухцветной ткани, который он решил надеть по случаю первого апреля, с видом завсегдатая вошел в здание судебной полиции и сразу поднялся под самую крышу.

Желтоватая полоска света под дверью свидетельствовала о том, что Викер и на этот раз был занят работой, или «работенкой», как он выразился бы сам.

— Добрый день, Викер! Ну что? Каковы результаты анализа?..

Викер снял свои бифокальные очки. Затем достал из ящика стола письма и книгу, которые были ему оставлены, и сказал:

— Ну-с, вы попали в яблочко, мсье Венс!.. Писулька подлинная, а вот подпись поддельная… Смотрите сами!

Мсье Венс наклонился к столу. Викер деликатно пометил красным карандашом некоторые общие элементы, так что сомнений больше не оставалось. Четыре письма (прощальное и три других), послужившие исходным материалом для сопоставления, очевидно, были написаны одной и той же рукой, рукой покойного.

Сходство двух подписей казалось еще более разительным.

Мсье Венс изучил их на свет и произнес:

— Неплохая работа!

— Вы так думаете?.. О чьей работе вы говорите?

— О вашей.

Викер просиял и приступил к объяснениям:

— Подписи, принадлежащие одному и тому же человеку, всегда немного отличаются в деталях: помарки, неравномерность нажима, наклон или расстояние между буквами. Не существует двух абсолютно идентичных подписей! Следовательно…

В сильном возбуждении он снова взял письма и по очереди рассмотрел каждое из них:

— Вот эта, стоящая на письме, была скалькирована с той, что на книге, и с тем большей легкостью, что письмо написано на тонкой бумаге!

— Действительно, это меня поразило.

Викер, казалось, пребывал в отличнейшем расположении духа, словно это открытие было исключительно его заслугой:

— Понимаете, мсье Венс, подобные фальшивки я изготовлял еще в лицее, когда возникало желание повалять дурака.

— А ваши учителя попадались на удочку?

— Каждый раз!

— Должно быть, убийца учился в том же лицее, что и вы, — задумчиво сказал мсье Венс.

Викер, улыбаясь на манер факира, который объявил о конце света, а сам намерен наблюдать за ним с межпланетного балкона, вдруг обнаружил сомнения:

— Заметьте, я не очень понимаю, как можно было заставить покойного д’Ау написать подобное признание, если он этого не хотел!

— А кто вам сказал, что он этого не хотел? — возразил мсье Венс.

В одном из многочисленных коридоров старого здания он натолкнулся на Малеза, который покинул свой кабинет с отчетами в руке.

— Привет, Венс! — сердечно поздоровался последний. — По-прежнему в поисках информации?

Мсье Венс похлопал по карману своего пиджака, непривычно оттопыренному для нового костюма, и ответил:

— Нет, старина!.. Сегодня я ее продаю! У вас найдется минут десять?

— Пять, — сказал Малез. — Идемте сюда.

Через четверть часа он резко поднялся, оттолкнув стул, и сказал, упершись ладонями в папку:

— Вы меня убедили, дружище! Бегу к следователю.

— Главное, пусть не проводит никаких арестов! — посоветовал мсье Венс. — Иначе он загубит все дело… — Он бросил сигарету на пол и задумчиво раздавил ее каблуком. — Еще она вещь усугубила мои подозрения! Более бледный цвет первых слов письма вкупе с тем обстоятельством, что авторучка и чернильный пузырек были пусты, когда я осматривал их прошлой ночью…

— Вот что вы искали, помимо колоды карт фирмы «Дендорфф»… Чернила?..

— Да, в глубине души надеясь, что не отыщу их…

Взявшись за дверную ручку, Малез сказал:

— Признаться, я не понимаю…

— Ну как же! Все ясно! — произнес мсье Венс, — Жорж д’Ау начал писать прощальное письмо своей авторучкой, но он так бы его и не закончил из-за отсутствия чернил, если бы кто-то не одолжил ему свое перо, и этот «кто-то» одолжил ему также, уже post mortem [3], «дендорффский» джокер…

В коридоре Малез энергично потер ладони:

— Дьявольское невезение для преступника состоит в том, что Эктор Дезекс тайком утащил оба джокера «Гримо»!.. Интересно, впрочем, что он собирался с ними делать? Поместить в рамку?

Мсье Венс подумал о неблагодарной миссии присяжных, которым придется с позиций рассудка выносить приговор людям, находящимся во власти страстей.

— Он категорически утверждает, что хотел получше их изучить и попытаться обнаружить какой-нибудь след или знак, доказывающий, что в игре сжульничал д’Ау.

— Стало быть, и вы тоже полагаете, что смухлевал именно д’Ау?

— Ни в коем случае! Я знаю, что он был способен на многое, но только не на это! Спешу добавить, что я не подозреваю и Дезекса.

— Тогда кого же?

— Смухлевал кто-то другой, — медленно сказал мсье Венс. — Тот, кто передергивает всегда…

— Ясинский? Анжо? Доло?.. Им не было в этом никакой нужды, поскольку они не были втянуты в это дело!

— Внешне нет! — согласился мсьё Венс. — Именно это и осложняет разгадку.

Малез глубоко задумался и не сразу сообразил, что мсье Венс уже давно закончил разговор.

— Эй! Что вы собираетесь предпринять? — торопливо спросил он, словно дело происходило на перроне, когда каждое слово на вес золота.

Мсье Венс остановился на последней ступеньке лестницы.

— Первое: найти колоду карт «Дендорффа», в которой не хватает джокера. Второе: найти авторучку, которой воспользовался покойный д’Ау, после того как кончились чернила в его собственной… Впрочем, я знаю, где можно отыскать и то, и другое.

— Да? Где же?.. — простодушно полюбопытствовал Малез.

— В кармане у преступника, — ответил мсье Венс,

XVI

Два человека играли в белот за мраморным столом, покрытым узким суконным ковриком.

Кроме них в кафе никого не было, и изнутри можно было прочитать его название на треснувшем стекле витрины, выведенное белыми эмалированными буквами: «адасоП aЛ».

— …и последняя десятка! — торжествующе сказал один из них, собирая последнюю взятку.

Партнер — толстый человек без пиджака, в зеленых подтяжках, с редкими волосами, тщательно приглаженными на лысеющем черепе, — бросил на него подозрительный взгляд.

— Минутку! Ты уверен, что твоими картами никогда раньше не играли?

Тот пожал плечами и ответил:

— Совсем новенькие «дендорффы», гляди сам!.. И заметь — с джокером!

— Я заметил. А куда же девался другой, запасной?

— Тебе-то какое дело?

Он записал результат партии на обратной стороне пивной кружки.

— Классная ручка! — оценил толстяк. — Подарок?

— Скажем лучше — «оружие»… Тебе сдавать, Нестор.

Нестор сдал карты.

XVII

— Мсье Венс! — с победным видом воскликнул, входя, Борис Яршский. — Говорил я вам, что невиновен, что я не возвращался в дом Жоржа д’Ау в ночь преступления!

Он даже не взглянул на книжный шкаф с многочисленными полками, на освещенные аквариумы, на коллекцию масок, привезенных со всего света.

Мсье Венс, укрывшийся за крепостным валом своего изогнутого письменного стола, поднялся, чтобы поздороваться с ним.