Девять неправильных ответов

Кроме того, вряд ли Джой решилась бы на такую попытку. Если то, что он подозревал о ней, было правдой, она бы никогда на это не осмелилась. В любом случае он должен повидать ее! Вставив ключ в замок номера Лэрри, Билл бесшумно открыл дверь. Джой там не оказалось.

Мягкое освещение смягчало блистательную роскошь просторной спальни. Дорожный сундук Лэрри Херста, все еще запертый, так как Лэрри не хватило времени его распаковать, стоял рядом с двумя чемоданами и портативной пишущей машинкой.

Открытая дверь вела в столь же роскошную ванную. Другая дверь, в правой стене, очевидно, соединяла комнату с номером 930. Засов с этой стороны был отодвинут.

Билл постучал по панели. Ответа не последовало. Повернув ручку, он обнаружил, что дверь не заперта и с внешней стороны.

Шагнув в темную комнату, Билл включил свет. В пустом помещении находились открытый дорожный сундук с инициалами «Дж. Т.», шесть чемоданов и кожаная шляпная коробка. Широкую низкую кровать скромно прикрывал голубой с серебром полог. На туалетном столике лежала модная шляпа.

Погасив лампу, Билл вернулся в комнату Лэрри и сел на кровать.

— Джой должна вернуться этой ночью, — вслух произнес он.

Билл достал сигарету и повернул колесико серебряной зажигалки, но, сообразив, кому она принадлежала, задул пламя и отшвырнул ее. Вспомнив о часах, он сорвал их с запястья, потом зажег сигарету спичкой, но тут же потушил ее и растянулся На кровати, заложив руки за голову и уставясь в потолок…

«Внимание!»

За окном уже рассвело. Никаких звуков не было слышно. Но Билл вскочил в мятой одежде и распахнул дверь в номер 930.

На кровати явно не спали, но сундук, чемоданы и шляпная коробка Джой исчезли. Девушка пришла и ушла снова.

Должно быть, Джой куда сильнее боялась Билла, чем он боялся ее. Безусловно, она не выдала его дирекции отеля — в противном случае в номере зазвонил бы телефон или постучали бы в дверь. И тем не менее…

Билл посмотрел на черный, почти новый портфель с инициалами «Л.Х.», лежащий на кровати, и открыл замок. За исключением трех купюр, сдача с которых лежала у него в карманах, деньги оставались нетронутыми. Громко тикающие часы показывали половину девятого.

Еще одна мысль встревожила Билла. Он обещал зайти в офис Эмберли в половине десятого, чтобы получить чек на бабушкино наследство. Но Эмберли знал его в лицо как Билла Досона. Если газеты сообщили о смерти Уильяма Досона и Эмберли это прочитал, ему конец.

С другой стороны, от встречи не следовало отказываться. Если человек без гроша в кармане не явится за наследством, Эмберли начнет наводить справки — и узнает о документах Билла, найденных на теле Лоренса Херста.

«Похоже, мне поставили мат, — подумал Билл. — Все же надо поискать какой-нибудь выход…»

Его взгляд, скользивший по комнате, задержался на входной двери. Из-под нее торчал конверт.

Билл подобрал его. На запечатанном конверте значилась эмблема «Уолдорфа». Вскрыв конверт, Билл обнаружил внутри газетную вырезку, озаглавленную мелким шрифтом:

«ОТРАВЛЕН НЕИЗВЕСТНЫЙ МУЖЧИНА

ПОЛИЦИЯ ИЩЕТ ДЕВУШКУ С БРОШЬЮ

В ФОРМЕ КОШКИ

Нью-Йорк, 15 июня. Неопознанный мужчина, видимо подвергшийся ограблению, умер в полночь от отравления цианистым калием в баре «Дингала», Аркадия-стрит, 18, угол с Гроув-стрит, в Гринвич-Виллидж.

По словам полиции, неизвестный мужчина лет тридцати пяти, в изготовленном на заказ костюме, был ограблен, когда несколько человек несли его в заднюю комнату бара из телефонной будки, где он потерял сознание.

Г.В. Агвинопополос, бармен, пятьдесят два года, сообщил, что покойный пил за стойкой с другим мужчиной, но этот человек ушел из бара слишком рано, чтобы отравить виски, которое покойный потягивал некоторое время…»

— Но это неправда! — вслух воскликнул Билл. — Бармен подал мне виски, а Лэрри — имбирный эль. Лэрри ничего не «потягивал», а я не ушел, пока…

Теперь Билл понимал, как трудно быть честным свидетелем, пытаясь описать, что ты, как тебе кажется, видел или слышал.

«Внимание полиции сосредоточено на неизвестной хорошенькой брюнетке лет двадцати шести, одетой в коричневое, с брошью в форме кошки…»

«Недурное описание бриллиантового леопарда, — подумал Билл. — Но Джой была в темно-зеленом костюме».

«…которую считают важным свидетелем. Привлекательная брюнетка выбежала из бара перед тем, как покойный в предсмертной агонии устремился к телефонной будке. Бармен Агвинопополос утверждает, что девушка с брошью-кошкой была иностранка — англичанка или француженка — и что она не находилась в компании покойного, который был американцем.

Джеймс Брук, коммивояжер, двадцать два года, Хауард Фаулер, художник, двадцать четыре года, и Г. Василов, писатель, шестьдесят один год, заявивший, что изучал человеческую натуру через дырку в газете, свидетельствуют, что девушка ни разу не подходила к покойному и не могла дать ему яд.

Лейтенант Майкл Т. Мак-Гиннис из отдела по расследованию убийств признал…»

— А вот это правда! — снова воскликнул Билл. — Джой не могла незаметно подойти ко мне, не говоря уже о Лэрри. Она его не убивала — но, значит, не убивал и никто другой.

Статью заканчивали несколько строк. Ассистент медицинского эксперта Гортц заявил, что, «хотя вскрытие еще не производилось, запах в стакане покойного указывает на цианистый калий». Лейтенант Мак-Гиннис считает это самоубийством, но думает, что девушка с брошью-кошкой могла видеть, как покойный принял яд, и просит ее, а также другого неопознанного мужчину, описанием которого они не располагают, помочь полиции.

«Так!» — с удовлетворением подумал Билл.

Полиция выслушала обычную смесь правды и лжи, которая так часто сбивает ее со следа. Лэрри, нарочито растягивавший слова, заказывая напитки, убедил Г.В. Агвинопополоса, что он американец. Джой, старательно делавшая вид, что не имеет ничего общего со своими спутниками, также добилась успеха. Это оправдывало всех, включая Джой.

Так как карманный вор прибрал с тела паспорт Билла и деньги Лэрри, пройдет некоторое время, прежде чем кто-нибудь свяжет Билла, Лэрри или Джой с баром «Дингала». Значит, Билл может спокойно встретиться с Эмберли.

Он быстро принял ванну и побрился, воспользовавшись великолепным набором принадлежностей для бритья. Несмотря на отвращение к одежде Лэрри, Билл надел бы чистую рубашку, но лучше появиться перед адвокатом в собственном непрезентабельном облачении, наводящем на мысль о том, что он спал в ночлежке.

Не задерживаясь, чтобы позавтракать, и заглянув в магазин на Мэдисон-авеню, Билл добрался на Уолл-стрит в метро. Через десять минут его проводили в кабинет адвоката.

— А, мистер Досон! — приветствовал его Джордж Эмберли, вставая и протягивая руку. От него пахло лавровишневой водой. Несмотря на мешки под глазами, он выглядел бодро. — Рад, что вы пришли так быстро.

Это не было сарказмом. Человек, явившийся в четверть одиннадцатого на встречу, назначенную на половину десятого, в Нью-Йорке не считался опоздавшим. Тем не менее за радушием адвоката Билл ощущал подозрительность.

— Садитесь! — любезно предложил мистер Эмберли. Билл опустился в кресло у стола. Адвокат тоже сел. — У меня здесь все документы, так что я вас не задержу. — Он взял авторучку и посмотрел на лежащие на столе бумаги. — Могу я еще раз попросить ваш паспорт?

Рука Билла, скользнувшая к внутреннему нагрудному карману, внезапно застыла. Глядя в голубые глаза адвоката, он улыбнулся:

— Боюсь, я его забыл.

— Неужели? Это весьма прискорбно. — Эмберли нахмурился. — Не могли бы вы вернуться в… — он бросил взгляд на мятую одежду Билла, — туда, где вы провели ночь, и принести его?

— Мой дорогой сэр, вы ведь видели мой паспорт вчера вечером. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что я тот, за кого себя выдаю?