Фонограф-свидетель

Ник Картер

Фонограф-свидетель

– Мне почему-то кажется, что вы все-таки увлекаетесь, – обратился знаменитый сыщик Ник Картер к своему посетителю, молодому, изящному господину лет двадцати пяти, весьма симпатичному на вид.

Собеседники сидели в уютном рабочем кабинете сыщика.

Гость Ника Картера, мистер Файрфильд, принадлежал к лучшему обществу; он был последним отпрыском аристократической семьи, обладал большими средствами и вел рассеянную жизнь холостяка, проживая в роскошных апартаментах дорогой Мамонтовской гостиницы.

– Нисколько, – ответил тот, – напротив, я уверен, что вам до сих пор еще ни разу не приходилось иметь дело со столь загадочным случаем, как тот, по поводу которого я явился к вам.

– Как вам сказать, – улыбнулся Ник Картер, медленно снимая пепел со своей сигары, – за время моей деятельности я все-таки уже кое-что видел. Но вы возбуждаете мое любопытство своими намеками. В чем же, собственно, дело?

– Как только вы это узнаете, вы не только заговорите о любопытстве, а безотлагательно и со всей присущей вам энергией приметесь за расследование этого, столь своеобразного, скажу больше, просто невероятного случая, – ответил Файрфильд. – Если бы я не слышал всего собственными своими ушами, если бы не задумывался глубоко над всем тем, что было мне сообщено как бы из другого мира, то я подумал бы, что сделался жертвой галлюцинации и не стал бы вас беспокоить.

Ник Картер снисходительно улыбнулся, глядя как его посетитель волновался.

– Не лучше ли будет, добрейший господин Файрфильд, если вы ознакомите меня с подробностями этого происшествия и предоставите мне судить, насколько оно своеобразно или чудесно, – спокойно заявил он. – Мы с вами беседуем уже почти четверть часа! У меня хотя и есть возможность выслушать вас, так как я сегодня никуда не тороплюсь, но все-таки желательно было бы знать, о чем именно идет речь – об убийстве, грабеже, поджоге и т. д. и т. д.

– Об убийстве! Об истории преступления, дошедшей до меня чрезвычайно странным, небывалым путем! Да, вы пожимаете плечами, мистер Картер, – с живостью продолжал Файрфильд. – Но, вы поймете мое волнение, когда я расскажу вам все. Эта злополучная тайна потрясла меня до глубины души и заставляет меня ломать голову над ее разрешением. И сколько я ни стараюсь, но ни до чего не могу додуматься.

– И все-таки я знаю об этом деле не больше того, что знал в начале нашей беседы, – прервал его Ник Картер, – попрошу вас рассказать мне, наконец, просто и ясно, что именно произошло в данном случае.

– Дело вот в чем, мистер Картер, – слегка вздохнув, сказал Файрфильд. – Произошло ужасное преступление, а место совершения его неизвестно. Молодая девушка убита своими собственными родственниками самым гнусным образом, но кроме Бога никто не знает ни личности жертвы, ни самих убийц.

– Начало довольно интересное, – согласился Ник Картер. – Продолжайте, продолжайте, дело начинает интересовать меня.

– Вы не то еще скажете, когда выслушаете меня до конца, – многозначительно отозвался Файрфильд. – Подумайте только: преступление никогда не было бы обнаружено, если бы голос самой, давно уже покоящейся в могиле жертвы, не заявил о происшедшем! Вы недоверчиво смотрите на меня. Возможно, что вы сомневаетесь даже в нормальности моих умственных способностей, но смею вас уверить, что я нахожусь в здравом уме и твердой памяти так же, как и вы сами.

– Стало быть, жертвою убийства пала какая-то девушка? – деловым тоном прервал Ник Картер своего посетителя.

– Я слышал из ее собственных уст, каким образом составлялся против нее заговор.

– Будьте добры выражаться яснее. Вы были лично знакомы с этой девушкой?

– Нет. Ведь я вам уже говорил, что не знаю, кто она такая и где она находилась. Я никогда ее не видел, а между тем она собственными устами...

– Вот как? Вы, стало быть, слышали голос с того света? – проговорил Ник Картер с оттенком иронии. – Скажите, вы не волшебник?

– Ничего подобного, – ответил Файрфильд. – Ведь вы, мистер Картер, знаете меня как человека, который верит только тому, что видит собственными глазами.

– Совершенно верно, мистер Файрфильд. Но, если бы я не был убежден в том, что вы человек серьезный, то подумал бы, что вы выпили лишнее и явились сюда навеселе с намерением одурачить меня.

– Нисколько! – воскликнул Файрфильд. – Я совершенно трезв, да и вообще почти никогда не пью крепких напитков! Если при виде моего волнения у вас возникают сомнения по поводу моей вменяемости, то рассейте их и припишите это моему нынешнему душевному состоянию. Случай этот сильно взволновал меня и я уже целую неделю страдаю бессонницей. Все снова и снова какая-то непреодолимая сила заставляла меня выслушивать жалобы несчастной и чем чаще я это делал, тем больше это загадочное происшествие волновало меня. О том, что Наталья Делании была убита и о том, что убийство совершили ее же собственные родственники, я узнал из дюжины самых обыкновенных фонографных валиков.

– Вот как! – воскликнул сыщик. – Да, такого случая я еще не встречал за все время моей обширной практики.

– Слушайте дальше, – продолжал Файрфильд, сильно волнуясь. – Около месяца тому назад я случайно проходил мимо аукционной камеры общества "Вельс Фарго". На вывеске возле входа было объявлено, что в это время происходила продажа с публичного торга невостребованных вещей. Я зашел. Сам не зная почему, я начал торговать маленький невзрачный, кожаный чемоданчик, который и остался за мной. Помимо других вещей, о которых речь еще впереди, я нашел в этом чемоданчике ящик с двенадцатью картонными трубочками, в каждой из них находилось по одному фонографному валику.

– И вот эти самые валики и поведали вам всю историю?

– Да! Раз сто я прослушал заявление убитой и знаю его почти наизусть, но тем не менее считал бы более целесообразным, если бы вы сами поехали ко мне в Мамонтову гостиницу и там лично убедились, что я говорю правду.

– Я сейчас же поеду с вами, мистер Файрфильд, – ответил задумчиво Ник Картер, – но предварительно я хотел бы задать вам еще несколько вопросов.

– Я к вашим услугам, – заявил Файрфильд, – но, должен вам еще сказать, что я явился бы к вам уже и раньше, если бы не задался целью разоблачить эту тайну без чьей бы то ни было помощи. Теперь я перестал об этом мечтать, так как дело расследования вовсе не так просто, как кажется на первый взгляд.

– Это вещь известная, – сухо заметил Ник Картер, – но вернемся к делу: стало быть, вы приобрели около месяца тому назад чемоданчик с фонографными валиками на аукционе невостребованных вещей в обществе "Вельс Фарго"?

– Если не ошибаюсь, сегодня как раз исполнилось шесть недель. Чемодан простоял у меня недели две, прежде чем я купил фонограф и начал слушать валики.

– Вы, конечно, ожидали, что услышите самые обыкновенные вещи вроде вальса из "Веселой вдовы"?

– Нет. Рассмотрев остальное содержимое чемоданчика, я сразу догадался, что валики сообщат мне нечто необыкновенное. Вот почему я, собственно, и купил фонограф.

– То, что вы услышали, и побудило вас явиться ко мне?

– Именно.

– Говорили ли вы с кем-нибудь об этом деле?

– Никому я не сказал ни слова. Валики поведали мне такие ужасы, что я с тех пор стал как-то чуждаться людей. Я заперся в свою библиотечную комнату и перестал принимать даже близких друзей. Кроме вас, мистер Картер, никто не знает о моем открытии. Даже мой лакей ничего не знает. Я отсылал его каждый раз, когда слушал фонограф, так как присутствие другого лица казалось мне излишним.

– Где хранятся эти валики?

– В железном сейфе, рядом с кроватью в моей спальне.

Ник Картер встал.

– Собственно говоря, я хотел расспросить вас еще кое о чем и просить вас описать мне наружный вид чемодана и того, что в нем находится. Но, ведь я и сам могу осмотреть все это, когда прослушаю фонограф. Если вы согласны, мы можем сейчас же и отправиться к вам.