Золото Ариеля

Николас Ловетт. Невинное орудие Стивена Хэмфриза. Мимы посылались за теми, кто говорил об Ариеле.

— Никому не рассказывай, — сказал Нед. — Никогда.

— Вот и мастер Хэмфриз так говорил. А вы не знаете, где он? Я искал его, — сказал Николас, озираясь. — Но нигде не смог найти.

— Ах, Николас. Он тоже умер. Разве ты не знал?

Николас уставился на него в потрясении.

— Нет, — сказал он. — Нет, вы лжете.

Он повернулся и побежал в толпу, собиравшуюся теперь вокруг «Перечного зерна», которое скоро должно была начать свой скрипучий спуск по узким сходням к серой бурлящей воде Темзы.

На орудийной платформе канониры готовились заряжать семь пушек. Удалось ли Пэту и его семерым товарищам осуществить задуманное? Поблизости раздавались громкие команды; небольшой отряд солдат принца поднялся на платформу, чтобы стать вокруг пушек и отдать салют королю. Нед подумал, что они пришли для того, чтобы никто не смог увидеть, что пушки заряжены для стрельбы. Он быстро бросил взгляд туда, где стоял принц Генрих со своей свитой, и попробовал рассмотреть маленького мальчика, но ему это не удалось. Пэта с товарищами и Пелхэма тоже нигде не было видно. Неужели он опять потерпел неудачу?

Солдаты отодвинулись. Час настал. Нед увидел, как канониры зажигают длинные веревки, намоченные в селитре, и подносят к пушкам. Вокруг платформы воцарилось молчание. Минуты шли. Нед знал, что если запалить порох, то взрывная сила правильно изготовленной смеси селитры, угля и серы внутри пушечных жерл будет ужасна. Но ничего не произошло. Он подошел ближе; увидел лица канониров, увидел, как постепенно они начинают что-то понимать. Семь больших пушек молчали. Канониры торопливо заговорили друг с другом, лица их выражали смятение и потрясение. Кто-то подошел с новым фитилем, а они смотрели и ждали с нарастающим негодованием; катастрофа была очевидна. Потому что когда не стреляет одно орудие, — это казус. Когда не стреляют все семь — это катастрофа. Пушки придется разрядить и зарядить снова, и тогда всем станет ясно, что они были заряжены для стрельбы.

Нед почувствовал руку у себя на плече. Пэт тихо сказал Неду:

— Ты был прав. Они собирались зарядить пушки. Но мы подмешали много древесного угля. Они просто решат, что это речная сырость попала в порох. Чья-то голова слетит за то, что порох хранили неправильно.

Нед чувствовал, как нарастает ужас среди солдат и чиновников, знавших, что должно было произойти; слышал зловещий громкий говор, похожий на приближающуюся грозу. Напряжение вокруг «Перечного зерна» среди всех, кто отвечал за спуск, было просто осязаемо. Нед сказал Пэту:

— Это только часть дела. Теперь ты должен взять своих людей и отыскать Льюка. Я послал доктора привести маленького мальчика из свиты принца. Сыну Кейт грозит страшная опасность.

— Да как же мы можем его вернуть? Мальчик ведь заложник. Они будут следить за ним, как ястребы.

— Я сказал Льюку, чтобы он подошел к приближенным принца в тот миг, когда пушки не выстрелят, и сообщил, что дом, из которого взяли этого мальчика, заражен чумой. Что его нужно удалить от принца любой ценой.

— И они захотят, чтобы Льюк и мальчик оказались за миллион миль от них.

— Надеюсь, — ответил Нед. — Надеюсь. Это хотя бы даст им возможность…

Он уже пробирался к свите принца Генриха, зная, что Пэт вместе со всеми остальными пойдет за ним следом.

Потом, когда он проталкивался через сотни зрителей, столпившихся на берегу и все еще надеявшихся увидеть «Перечное зерно» на воде, то заметил вереницу людей в полном вооружении в сине-золотых формах Ост-Индской компании.

Казалось, они появились ниоткуда. Но было ясно, что им отдан приказ. Нед видел, как они дисциплинированно, безупречно и целеустремленно стянулись вокруг маленького войска принца — людей Спенсера, — пока не окружили их. Принц находился на церемониальном помосте, беседуя с отцом. Если он и заметил быстрый маневр внизу, то и виду не подал.

Но Сесила он игнорировать не мог, — маленького Сесила, одетого в черное и быстро подошедшего к королю и принцу; он обратился к ним своим ясным звенящим голосом:

— Ваши королевские величества, здесь измена! Вы должны уйти отсюда немедленно; пожалуйста, позвольте сопроводить вас в безопасное место!

Король Яков побагровел и пришел в неистовство от страха и тревоги. Принц Генрих был бледен и хранил молчание. Нед понял, что молодой наследник престола видел, как все его надежды превратились в ничто. Теперь принцу стало ясно, что Сесил и его люди все время были здесь, наблюдая и выжидая. Когда пушки не выстрелили, у Сесила зародилось подозрение, что орудия должны были подать знак к началу действий. Он поймет довольно скоро, когда его люди завладеют орудиями, что они были заряжены и должны были выстрелить в людей короля.

Нед слышал, как Спенсер кричит на своих подчиненных. Старый солдат пытался собрать свои войска, понуждая их к неповиновению. Но, вероятно, его солдаты поняли то, чего не понял сам Спенсер, — игра проиграна. Кое-кто протянул руку к шпаге, но через несколько мгновений Спенсер сам был окружен, и его быстро увели. Увели люди Сесила. И тогда Нед увидел, как люди Ост-Индской компании в синей форме выхватили пистоли и направились разоружать всех сторонников Спенсера, заставив их побросать свое оружие в кучу. Все было проделано с такой быстротой и так умело, что толпа, все еще смотревшая на «Перечное зерно», застывшее наверху слипа, и шипеньем выражавшая свое разочарование неудачей со вторым спуском, даже ничего не заметила.

И тут Нед услышал спокойный голос позади себя. Голос, от которого кровь его похолодела.

— Мы можем сделать все простым, Варринер, или сложным. К сожалению, ваш друг доктор мертв. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь еще умирал, вы и я. Верно?

Нед круто обернулся. Это был Ловетт. Он был одет в ливрею принца. Его тонкое холодное лицо было совершенно спокойно, но лоб покрывали бисеринки пота, а глаза беспокойно вспыхивали, устремляясь на ребенка, стоявшего рядом с ним.

Он крепко держал Себастьяна, вцепившись рукой в маленькое детское плечо. Себастьян прижимал кулачок к губам и дрожал, явно собираясь расплакаться.

Нед сказал:

— Отпустите мальчика. Тогда мы поговорим.

Себастьян расплакался.

— Тише, тише, — сказал Ловет успокаивающим голосом, наклоняясь к нему.

Но он все так же крепко держал мальчика. Потом снова посмотрел на Неда.

— Он сможет уйти, Варринер, как только мы с вами заключим сделку.

Нед сказал:

— С вами?!

Ловетт поджал губы и нахмурился.

— Вы, кажется, не поняли, — сказал он, — сколько здесь людей, которым хотелось бы убить вас. Вы слишком много знаете.

— Отпустите ребенка.

— Сначала выслушайте меня. У нас с вами много общего, Варринер. Мы могли бы сработаться. Вы виноваты в том, что пушки не выстрелили, не так ли? Это разрушило наши планы, и люди Сесила смогли захватить командные позиции. И при этом наш глупый трусливый король совершенно ни о чем не подозревает. Все кончено. И будьте вы за это прокляты.

Себастьян попытался сделать несколько неуверенных шажков и отойти от того, кто его не отпускал, но Ловетт сжал его плечо еще крепче, и Себастьян заплакал. Неду показалось, что он заметил где-то в толпе Пэта, двигавшегося вдоль пристани за спиной у Ловетта. Но потом тот исчез. Ложная надежда. Он повторил:

— Освободите ребенка. Возьмите меня вместо него.

— Варринер, я хочу, чтобы вы были моим союзником, а не заложником. Вы же на нашей стороне. Или вы не понимаете, что Сесил состоит на службе у испанцев? Ему нужен мир любой ценой — даже, можно было бы сказать, ценой измены. В конце концов, он получает золото от Испании.

— Вы хотите сказать, что Сесил состоит на жаловании у Испании?

— Так было всегда. Уже тогда, когда он хотел окончить войну с нашими голландскими союзниками.

Хагранс говорил Неду о Хэмфризе, который посещал испанское посольство в церкви Святой Этельдреды и уходил оттуда с золотом. Для Сесила. А измена в Остенде — тоже Хэмфриз, работавший на Сесила… Нед сказал тяжело: