Две жены господина Н.

Но даже если подтвердится, что Новинская-вторая приглашала к себе Антонину, это еще не доказательство, что ее муж — убийца. Девушку мог убить кто угодно — проследивший за ней ярмарочный жулик, цирковой артист, сторож, охранявший амбары, матрос с какой-нибудь баржи… Кстати, надо проверить, какие суда и с какой командой стояли в Демьянове в ночь убийства…

Дмитрий читал, что в полицейских частях многих стран держат специально обученных собак, способных взять след убийцы, ведущий с места преступления. Сыскные отделения в крупных городах России тоже стали обзаводится службами собаководов. А чем хуже уездный Демьянов? Как жаль, что Колычев не успел уговорить пристава Задорожного завести в полицейской части такую собаку. Конечно, следы чаще всего успевают затоптать собравшиеся к месту убийства зеваки, но все же, например, от трупа девочки-кружевницы хорошая ищейка могла бы взять след преступника. Интересно, куда бы он привел — к пристани или все-таки в сад к Новинским?

Глава 7

Задумавшись о делах, Дмитрий чуть не забыл, что пора собираться на цирковое представление, контрамарку на которое так любезно предложил ему господин Арнольди. Контрамарка была на два лица, и Колычев решил прихватить с собой Василия, чтобы второе место не пропадало.

— Вася, в цирк со мной пойдешь?

— Ой, Дмитрий Степанович, конечно, пойду, еще бы! — Васькино лицо засветилось от радости. — А борцы там будут? Я страсть как французскую борьбу уважаю…

— Ладно, что там будет — на месте разберешься. Приготовь мне новый китель и собирайся, а то опоздаем. И смотри, чтобы ты выглядел прилично и меня своим видом не конфузил.

— Не извольте сомневаться, нешто я не понимаю. Прифранчусь, как картинка журнальная.

Увидев прифрантившегося «как картинка» Васю, Дмитрий не смог сдержать смеха.

Поверх выходной красной рубахи Василий напялил жилетку с голубым турецким орнаментом, которую выпросил недавно у хозяина в подарок, и пиджак в полоску. К лацкану пиджака был приколот цветок розовой герани.

Волосы для пущего франтовства Вася намазал чем-то, по запаху напоминающим топленое масло, и прилизал их так, что все его вихры прилипли к голове, открыв розовые торчащие уши. Сапоги были начищены до блеска и распространяли запах ваксы.

Но Васе хотелось добиться совершенства, для чего он все время то одну, то другую ногу тер сзади о брюки, полируя носок сапога.

— Ну, как я вам, Дмитрий Степанович?

— Хорош, хорош, — смеясь, ответил Колычев. — Одно слово — картинка!

— Да уж, за меня краснеть не придется! — самодовольно ответил Вася. — Из купеческого звания и то не каждый таким франтом ходит.

Перед цирковым шатром было устроено из досок и шестов нечто напоминающее наружную террасу, на которой кувыркались и кривлялись несколько клоунов и гимнастов, соблазнявших почтеннейшую публику посетить представление.

Зазывалы визгливо выкрикивали, подмигивая прохожим:

На неприхотливого и не избалованного зрелищами Васю цирковые зазывалы произвели сильное впечатление.

— Ишь, щучьи дети, как складно выкрикивают, — завороженно прошептал он и замер у входа, любуясь трюками циркачей и встречая благодарным смехом каждую новую непритязательную остроту.

Глядя на восторженное лицо слуги, Дмитрий и сам не смог удержаться от улыбки.

В цирке Дмитрий сразу же столкнулся с приставом Задорожным.

— А, Дмитрий Степанович! Вечер добрый. Пришли к цирковым присмотреться? — заговорщицки спросил Тарас Григорьевич. — Я тоже. Думаю, с этим убийством нечисто… Может, кто из этих прыгунов тут замешан? Дело возможное! А вообще, Дмитрий Степанович, у меня волосы дыбом встают — что ж это делается такое на свете! Второй женский труп подряд. Светопреставление! И все в городе полицию винят, как сговорились, — бдительности, дескать, нет. Недоглядели! Но ведь на каждом углу по городовому не поставишь… А народ всякий страх божий потерял. Никто теперь греха не боится…

Цирковая программа шла своим чередом. Кувыркались на трапеции акробаты в блестящих лиловых трико; извлекал из цилиндра голубей, кроликов, шелковые платки и пышные букеты бумажных цветов фокусник Фуше; собачки, среди которых выделялись два грациозных пуделя в соломенных шляпках с бантами, под руководством молодой дрессировщицы танцевали и прыгали в голубой обруч…

Клоуны, в обычные дни позволявшие себе некоторые вольности вроде включенных в репризу политических шуток («Ну что, брат Андреас, после октябрьского манифеста свобода вышла!» — «Да в том-то и дело, голубчик Роберт, что вся свобода вышла, ничего не осталось!»), казавшихся многим чрезвычайно смелыми, на этот раз, помня, что среди зрителей находятся представители полицейских и судебных властей, решили не рисковать и шутить от греха подальше как-нибудь попроще.

— Ба! Господин Роберт! — кричал рыжий клоун. — А я смотрю — вы ли, не вы ли?

— Выли? Где выли? — переспрашивал белый клоун. — Я лично здесь не выл!

Непритязательная демьяновская публика хохотала до упаду.

Мисс Бетси выступала в конце первого отделения. Когда объявили ее номер, Дмитрий не сразу узнал в выбежавшей на арену цирковой артистке испуганную рыжеволосую девушку с заплаканными глазами, которая нашла утром на пустыре тело бедной кружевницы.

Лицо мисс Бетси, преображенное ярким гримом и волшебным таинственным светом, казалось вызывающе красивым, а короткое черное платье с пышной юбочкой, усеянной блестками, делало ее похожей на статуэтку.

Шталмейстеры подтянули на блоках канат под самый купол цирка. Девушка грациозно поднялась на семисаженную высоту, раскрыла два японских веера и смело ступила на канат. Музыканты заиграли венский вальс. Быстро переступая ногами и балансируя веерами, мисс Бетси пританцовывала на страшной высоте.

У Дмитрия замирало сердце — он заметил, что девушка работает без страховки. Ему вдруг подумалось, что оттуда, сверху, зрители кажутся Бетси совсем крошечными и лиц она не различает и даже не думает о том, что у сидящего на лучших местах судебного следователя Колычева от страха за нее кружится голова…

— Хороша у них танцовщица, правда, Дмитрий Степанович? Ловкая такая девка! Ишь, выплясывает на канате! И как только не боится? С такой высоты вниз, не дай бог, рухнешь, так, поди, и костей не соберешь. А ей хоть бы что, только веерочками машет. — Василий не отрываясь смотрел на мисс Бетси и время от времени невольно вскрикивал, когда казалось, что девушка может потерять равновесие.

Музыка вдруг стихла. Бетси в полной тишине выполняла наиболее сложные трюки на середине каната. Зрители, затаив дыхание, следили за каждым ее движением.

— Allez! — вдруг отчаянно выкрикнула в высоте девушка, перекувырнулась и повисла, раскачиваясь вниз головой над ареной.

Весь цирк как один человек ахнул и шумно выдохнул. Бетси, подтянувшись, снова встала на ноги и дотанцевала на канате свой вальс с веерами.