Нечестивый союз

Бартоломью изо всех сил вглядывался в темноту, пытаясь понять, нагоняют ли они беглецов. Однако дорога была пустынна. Ветка, хлестнувшая по лицу доктора, заставила его тихонько выругаться и ниже пригнуться к лошадиной холке. Гладкая конская шерсть блестела от пота, из ноздрей животного вырывались струйки пара. До слуха Бартоломью донеслись приглушенные проклятия, слетевшие с губ Майкла. Скакун монаха тоже споткнулся, и лишь благодаря своему мастерству Майклу удалось удержаться в седле.

— Не стоит скакать во весь опор! — крикнул Майкл в спину Стэнмору. — Иначе на этой проклятой дороге лошади переломают ноги.

Всадники придержали коней. Вскоре им пришлось перейти на медленную трусцу, ибо дорога превратилась в узкую тропу, сплошь покрытую вязкой грязью и огромными лужами. Брызги мутной воды, летевшие из-под копыт, заставляли седоков мигать и жмуриться.

Бартоломью первым заметил два темных силуэта, возникшие на фоне ночного неба.

— Вон они! — закричал он, указывая вперед.

Стэнмор поднялся на стременах и вперил взгляд в темноту. Увидав тени беглецов, он пришпорил своего пегого жеребца и пустил его галопом. Бартоломью судорожно вцепился в поводья, каждую минуту ожидая падения. Ноги его затекли, и он лишь надеялся, что погоня не затянется надолго. Деревушку Сэффрон-Уолден отделяло от Кембриджа не более пятнадцати миль по извилистой дороге, и они уже проделали две трети этого пути. Выехав из леса, всадники оказались в маленьком селении. Дорога здесь стала лучше, и они без опаски помчались рысью. Однако де Белем и Джанетта тоже воспользовались преимуществами хорошей дороги и, быстро миновав селение, успели скрыться из виду.

На пути всадников встретилась развилка, которая вынудила их остановиться. Из темноты возник какой-то человек. Он уверенно указал направо.

— Они поехали туда, — сообщил он. — По этой дороге до Лондона можно добраться куда быстрее, чем по Трампингтонской.

— Нет! Наверняка они поехали налево! — крикнул Бартоломью, пытаясь успокоить рвущуюся вперед лошадь.

Стэнмор медлил, не зная, кого слушать.

Доктор повернул налево, не дожидаясь, пока его зять примет решение. Лошади начали уставать, к тому же дорога вновь стала хуже. Все это вынудило всадников опять замедлить шаг. Майкл, раздосадованный тем, что беглецы оторвались от преследователей, беспрестанно ворчал себе под нос. Когда дорога немного расширилась, он поравнялся с Бартоломью, оставив Стэнмора позади.

— Ничего не понимаю! — пробормотал монах. — Что им понадобилось в такой дыре, как Сэффрон-Уолден? Всякому ясно, им лучше добраться до Лондона, где найти человека не легче, чем иголку в стоге сена.

— Не забывай, что де Белем — красильщик, — проронил Бартоломью.

— Ну и что с того? — спросил Майкл, вперив в товарища недоуменный взгляд. — Сделай милость, выражайся понятнее.

— В Сэффрон-Уолдене растут крокусы, из которых делают шафран, — пояснил Бартоломью, удивленный тем, что другу его изменила обычная сообразительность. — Шафран используют для окрашивания тканей. Де Белем — красильщик. Наверняка ему принадлежат поля, где растут крокусы. После черной смерти в Англии появилось много свободных земель, которые можно купить за бесценок. Уж конечно, такой опытный торговец, как де Белем, воспользовался возможностью выгодно вложить деньги.

— Повозки Стэнмора! — воскликнул Майкл, объезжая огромную лужу. — На них напали поблизости от Сэффрон-Уолдена. Именно там был убит Уилл!

— И де Белем намеревался выдать Фрэнсис за одного из тамошних землевладельцев, — добавил Бартоломью.

Дорога вновь сузилась, и Бартоломью придержал лошадь, пропуская Майкла вперед. Стэнмор, занявший свое место во главе кавалькады, заметил впереди какое-то движение и пришпорил жеребца.

— Как ты думаешь, что они собираются делать в Сэффрон-Уолдене? — обернувшись, крикнул Майкл. — Похоже, нам не удастся их нагнать.

— Там они найдут где спрятаться, — ответил Бартоломью.

Доктор вспомнил слова Бакли: де Белему служат три десятка наемников, живущих по всей округе. Вряд ли де Белем и Джанетта так рвутся в Сэффрон-Уолден лишь для того, чтобы найти убежище, пронеслось в голове Мэттью. Скорее всего, у них есть какой-то план.

— Остановитесь! — во весь голос закричал Бартоломью, осененный внезапной догадкой. — Подождите!

Однако Майкл и Стэнмор не слышали его. Доктор пришпорил лошадь, пытаясь их нагнать. С вершины холма он увидел темные очертания домов в долине. Значит, они почти достигли цели.

— Майкл! — набрав в легкие побольше воздуха, закричал Бартоломью.

Но зов его не долетел до монаха.

Меж тем тропа, со всех сторон окруженная деревьями, стала совсем узкой. Лошадь доктора испугалась какой-то тени, мелькнувшей на пути, внезапно встала на дыбы, метнулась в сторону и поскакала через лес. Бартоломью вцепился в поводья и сжимал скользкие лошадиные бока коленями, с трудом удерживаясь в седле. Ветки хлестали по лицу, так что ему пришлось поднять руку, дабы защитить глаза. Лошадь, громко фыркая, била в воздухе копытами. Бартоломью чувствовал, что неумолимо сползает вниз.

Голоса работников Стэнмора, спешивших вслед за своим хозяином, испугали лошадь Бартоломью еще сильнее. Она содрогнулась всем телом, понеслась вскачь, но споткнулась, попав ногой в глубокую выбоину. В следующее мгновение лошадь и всадник полетели на землю. Лошадь проворно поднялась и стремглав понеслась по тропе прочь от незадачливого седока. Цокот ее копыт, гулко отдававшийся в тишине, стих через несколько мгновений.

Кусты, куда упал Бартоломью, смягчили падение. Он поднялся и удостоверился, что цел и невредим. Выбравшись на тропу, доктор двинулся в сторону Сэффрон-Уолдена. Громкие крики, достигшие слуха Бартоломью, заставили его замедлить шаг. Он осторожно пробирался сквозь заросли, сожалея о том, что, в отличие от Кинрика, не умеет двигаться бесшумно. Когда кусты расступились, доктор с содроганием увидал, что Майкл и Стэнмор вступили в жаркую схватку с парнями самого разбойничьего вида. Неприятелей, облаченных в куртки из грубой кожи, было не менее десятка. Подобные наряды Бартоломью уже доводилось видеть — в них щеголяли приспешники Джанетты. Значит, на его спутников напали наемники де Белема. Когда-то эти люди сражались за короля, одержали славную победу при Креси. [1]

Однако в ожидании новой войны солдаты не нашли себе достойного применения и продали свои услуги тому, кто хорошо заплатил за них.

И этим щедрым покупателем оказался де Белем. Схватка завершилась, Стэнмор и его люди поняли, что иного выхода нет, и бросили оружие. Красильщик тут же появился из темноты. От досады Бартоломью заскрипел зубами. Не требовалось особой проницательности, чтобы раскусить хитрость де Белема! А они, безрассудные глупцы, позволили заманить себя в ловушку.

— С минуты на минуту здесь будут люди шерифа, — заявил Стэнмор, сохранивший самообладание и в опасной ситуации. — Вам лучше проявить благоразумие и не усугублять своей вины.

Де Белем расхохотался, и наемники зычно вторили ему.

— На встречу с людьми шерифа можете не рассчитывать, — сообщил он. — На развилке мой человек направит их в Лондон. Никому и в голову не придет искать нас в такой глуши.

— Однако нас вашему приспешнику обмануть не удалось, — подал голос Майкл. — С чего вы взяли, что люди шерифа глупее?

— На этот раз мой человек будет врать убедительнее, — хмыкнул де Белем. — Он знает, что за неудачу ему придется отвечать головой.

— Теперь, когда шериф более не опасается за жизнь сына, он вас из-под земли достанет, — сказал Майкл.

— Ничего, я найду на него управу, — процедил де Белем. — Как говорится, есть много способов спустить шкуру с кошки.

С этими словами де Белем сделал знак наемникам. Те заставили пленников спешиться и, окружив плотным кольцом, повели в сторону деревни. Из сумрака неожиданно выступила Джанетта.

— Где Бартоломью? — спросила она, оглядываясь по сторонам. — Отыщите его, — приказала она двум дюжим головорезам.