Царское имя

— Я могу оставить тебя такой на всю оставшуюся жизнь, — тихо промолвила Варя. — Ты не сможешь ни говорить, ни двигаться, ни умереть. Время застынет вокруг тебя толстой коркой, как лед на реке в холодную зиму, и ты будешь молить небо только о смерти, но она обойдет тебя стороной. А на все твои деньги тебе обеспечат долгое и безмятежное существование. Будут поливать, как траву, и подстригать… когда волосы подрастут.

Девушка помолчала.

— Где Лиза и Наталья? Ты знаешь, о ком я говорю, это жены Ивана и Сергея. Не пытайся говорить. Только подумай, и я услышу.

Варя так и не двинулась с места, продолжая сосредоточенно смотреть на перепуганную хозяйку. Та уже не сопротивлялась. Как боевая машина, налетевшая с размаху на мину и превратившаяся в груду исковерканного, остывающего металла, недавняя соперница была похожа на мясной фарш, лежащий кучкой у мясорубки. Ни проблеска мысли или воли не было заметно на ее перекошенном от ужаса лице.

— Зачем Лизу отправили на Алтай? — удивилась девушка. — Ритуал должен состояться б июня? Но еще целый месяц… Что значит очищение? Понятно… А где это капище? Хорошо.

Варя медленно встала и подошла к хозяйке сзади. Наложив ладони с растопыренными пальцами вокруг ее затылка, она начала что-то шептать на непонятном языке, а потом закончила по-русски.

— Ты поссоришься с Виком и прикажешь своим людям убрать его, потом отпустишь всех девушек, вернув им память. Своим охранникам сотрешь память и отпустишь на все четыре стороны. И будешь разводить цветы на своей замечательной даче. Ты ведь любишь цветы, я знаю… Но как только ты захочешь вспомнить обо мне или даже приблизиться к моему образу в сознании, у тебя сильно заболит голова. Очень сильно! До рвоты, до обморока. Надолго! Бойся этого… Если услышишь по телефону «привет от серой мышки», тебя парализует на время разговора, и ты сделаешь все, что тебе прикажет голос по телефону… Запомнила? Я знаю, что у тебя хорошая память. Я буду следить за тобой… Всегда!

Девушка не оглядываясь вышла из кабинета и прикрыла за собой дверь.

— Рустамчик! — позвала она сладким голоском джигита, и тот немедленно появился, словно ждал этого. — Проводи меня и никогда больше не вспоминай об этой встрече. Ты все забудешь! Потом зайдешь в серверную и сотрешь все записи с камер наблюдения и микрофонов за последний час. Все! Не забудь про микрофоны, что тайно поставил у хозяйки в кабинете. Ты ведь боишься ее… Я знаю… Она будет казаться странной и отдавать нелепые распоряжения, но ты все сделаешь… А то она сильно обидится… Пойдем, придержишь своего Духа, он ведь только тебя слушается. Я знаю…

К вечеру распогодилось. Еще влажный воздух был переполнен густыми ароматами весны. Сочная молодая трава, первые цветы, набирающая силу листва на деревьях, гудящих, словно улей, от бродящего сока, и сирень… Садовая, дикая, городская, она покроется пышной пеной распустившихся гроздей, так что глаз не оторвать… На закате запоют соловьи, заставляя умолкать все остальные голоса. В багровеющем от заката небе будут носиться стрижи. В воздухе повеет одуряющим чувством неизведанного, и каждый, вдыхая его, поймет, что это, может, должно случиться именно с ним… О, этот воздух надежды! Пьянящий и насыщенный предчувствием. С возрастом он становится неуловимым, но в молодости от него нет спасения. Он порождает жажду необычного, загадочного, непостижимого. И вдохнувший его весенним вечером вдруг поверит в предсказания, начертанные свыше. Не все хотят узнать свою судьбу, но страждущие могут сделать это именно таким майским вечером, когда достаточно закрыть глаза и вдохнуть полной грудью. И зашумит в голове, и поплывут перед глазами видения… Видения того, что произойдет, того, что неизбежно, того, что сбудется… Если веришь.

«ГАЗ-69» осторожно катилась по свободной магистрали к столице. Благодаря опущенным стеклам, салон наполнился удивительным весенним ветром. Дышалось легко и с удовольствием. После нервного напряжения душа требовала отдыха. Захотелось расслабиться и закрыть глаза. Пассажиры так и поступили, только Иван, сидевший за рулем, боролся с этим искушением. Его мысли были далеко отсюда. Он вспоминал рождественские каникулы, которые они с Лизой провели два года назад на острове, еще не поженившись. Когда они были вместе, он вспоминал об этой неделе как о том, что произошло совсем недавно, теперь же, когда Лизы не было рядом, те каникулы казалось далеким прошлым. Да, наше сознание, словно призма, сильно влияет на восприятие вечно спешащего куда-то времени. То и дело Иван возвращался к одному вопросу, не дававшему покоя. Кто и зачем похитил Лизу? Догадки и предположения, одно фантастичнее другого, превратились в какую-то кашу. Словно стена, непонимание отделяло его от скрытой истины.

В полном молчании они миновали кольцевую дорогу и не спеша ехали по улицам большого города. Москвичи еще и не думали расходиться по домам. Даже на окраине около уличных ларьков толпилась молодежь, прогуливались пары и тарахтели мотоциклы. Зажглись уличные фонари, говоря о том, что ночь вступает в свои права.

— Да откуда ты взялся? — с досадой прохрипел Иван.

— Что? — встрепенулся дремавший рядом диггер.

— «Гаишник»…

«69-я» притормозила, прижимаясь к обочине около поджидавшего лейтенанта с полосатым жезлом. Он был надменно спокоен и свысока поглядывал на водителя.

— Что, скорость превысил? — участливо спросил Серый Волк.

— Да я и не смотрел… Дорога пустая… Откуда он взялся? Я обычно их засекаю издалека, а этот где-то прятался. Как из-под земли вырос…

Машина остановилась, и «гаишник» постучал по стеклу на водительской двери.

— Лейтенант Савельев. Ваши документы.

Иван собрался было выйти из машины и объясниться с офицером, но тихий голос девушки с заднего сиденья остановил его:

— Сиди!

— Командир, я что-то нарушил? — Иван протянул документы. — Какие проблемы?

— Это ваша машина?

— Нет, вот хозяин рядом. Ему нехорошо. Везу его домой.

Лейтенант полистал портмоне с вложенными документами и неохотно вернул их.

— Вы спрашивали о Наталье… Она будет у почтамта на Тверской. В девять.

Он круто повернулся и пошел навстречу приближавшейся машине, делая ей знак жезлом остановиться.

— Вы что-то понимаете? — растерянно спросил Иван.

— В любом случае я там буду, — диггер угрюмо смотрел перед собой исподлобья. — А вы подождете поблизости.

— Нам нет смысла таиться, — как можно спокойнее ответила Варя. — Они нас как-то вычислили. Знают всех в лицо и твою «69-ю».

— И что теперь? — Иван обернулся к девушке.

— Поедем на встречу, а там решим…

Почтамт работал, несмотря на позднее время. На его ступеньках и вокруг было многолюдно. Кто-то действительно спешил воспользоваться услугами одного из самых популярных отделений столицы, идущего в ногу со временем и предлагающего своим клиентам самые современные возможности связи. Но было и немало гостей, которые, прогуливаясь в центре, непременно заглядывали и сюда по дороге на Красную площадь. Следы утреннего ливня давно исчезли, но прохлада в воздухе была приятной.

Гирлянды праздничных огней вдоль всей Тверской не гасли вплоть до Дня Победы. Огромные витрины дорогих магазинов и яркая реклама превращали одну из центральных улиц столицы в игрушечный городок, который, казалось, создан для развлечений. Азиатские рестораны соперничали с кавказскими, а поклонники европейской кухни могли отвести душу в любом из красочных заведений с самыми соблазнительными названиями. Одежда и новые модели обуви из Милана, дорогие напитки из Парижа и бриллианты из Амстердама казались такими доступными за прозрачными стеклами. Причем, без единого ценника.

Среди этого шумного и оживленного островка красивой жизни никто не обращал внимания на озабоченное лицо молодого мужчины, нервно вышагивавшего у тротуара. Наконец, он заметил черный «Ниссан», притормозивший на противоположной стороне улицы. Светофор на повороте с Моховой отсек поток машин на Тверскую, и сердце мужчины замерло от увиденного. Высокая молодая брюнетка вышла из авто и остановилась у бордюрного камня на противоположной стороне, высматривая кого-то. Заметив друг друга, они радостно вскрикнули и стали размахивать руками, крича что-то. Было многолюдно и шумно, так что слов разобрать было нельзя.