Горе побежденным (СИ)

   - Как видишь. И не он один там был. А про Полоцкого я сам читал: «муж, исполненный разумом просвещения, знавший звёздное течение, кое наблюдал и многое рёк о России».

 - Где вы это прочитали?

 - В Чудове монастыре, куда был приставлен к синодальному архиву. Там рукописей неучтённых – тьма. Так о ком  я? О Полоцком. Есть запись, что он знал день зачатия царя Петра: в ночь на 11 августа 1671 года.

 - В числе 11 большая магическая сила, – кивнул Вильям Яковлевич.

 - Полоцкий так и сказал. Он объявил царю, что ребёнок зачат под знаком Марса – бога войны и будет иметь большую силу. Полоцкий в день рождения  царевича даже преподнёс царю астрологические вирши. 

 - Определённо, этот Полоцкий был незаурядной личностью.

 - Хорошую свинью нам подложил этот твой незаурядный человек.

 - Откуда он взялся-то на Москве?

 -  Из Полоцка, где его заприметил Алексей Михайлович, на которого европейская учёность монаха произвела большое впечатление. А учился он в Киево-Могилянской академии , где тогда вовсю хозяйничали католические прихвостни и в иезуитской коллегии в Вильно. Этот овчеобразный волк своей образованностью так подольстился к царю, что был приближен ко двору  и стал обучать царских детей. Феодор, Иоанн, Софья – все они получили польско-литовское образование, то есть - католическое.

 - А как же бунт стрельцов за старину? Они же были за Софью.

 - Она мутила воду не за старину, а за власть. Сказать – не сделать. Её брат, будущий царь Фёдор, при содействии этого самого Симеона женился на незнатной польке Агате Грушецкой .  И первый из Романовых сделал это с нарушениями главной традиции – важные решения принимать в согласии с Боярской думой. Вот тогда «на Москве стали волосы стричь, бороды брить, сабли и польские кунтуши носить, школы латинские закладывать». И всё под влиянием Полоцкого. Этот змей и пьесы для театра сочинял, и драмы иностранные переводил. Вишь, какой образованный! Это он замутил голову Алексею Михайловичу и тот разрешил издавать без церковной цензуры иностранные книги по истории, космографии и фортификации, а потом и светскую литературу. Заметь: ещё до Петра. Обо всём этом с горечью писали кремлёвские  монахи. Понял теперь? Полоцкий, как агент папы римского, пытался насадить у нас западно-латинский стиль, как в светской, так и в церковной жизни для того, чтобы отвратить народ от православия.

 - Может, это было стремление образованного человека поделиться  своими знаниями с другими. Про графа Брюса тоже врали, что он опаивает  царя и заставляет плясать под свою дудку.

 - Сравнил!  Брюс был сам по себе, а Полоцкий – агент Ватикана. Разницу чувствуешь?  Пойми, тогдашний раскол Церкви – спланированный ход католиков против нашей церковной самостоятельности. Их анафемский Орден иезуитов сначала через поляков воду мутил у нас во время Смуты, а когда у них ничего из этого не вышло – принялись нашу веру подтачивать.  И восточную Украину католики дали присоединить к России только потому, что там уже униатская ересь процветала. Без границ её легче было к нам сначала пересадить, а потом всё вместе подмять под себя.

 - Положим, это вы хватили через край. Война с Польшей тянулась с переменным успехом больше десяти лет, и противостояние поляков было яростным.

 - Так чего же они пошли на попятную?

 - Отчего люди сдаются? От безвыходности.

 - Никакой такой  безвыходности не было. Эта война могла тянуться ещё годы и годы. И не сдавались поляки, а только подписали с нами Андрусовское  перемирие, которое, по их разумению, только откладывало решение всех спорные вопросов. Иезуиты придумали хитрый план, по которому они собирались в дальнейшем навязать нам унию и, с её помощью, тихой сапой, прибрать к рукам наше государство. Их засланцы стали приезжать в Москву из нашей уже Украины, представляться царю учёными мужами и мутить ему голову русским правом на константинопольский престол. Из Рима посылались намёки, что папа – не против. И Алексей Михайлович решился попробовать разыграть эту карту. Первое, что ему предложили католики – привести к единообразию русское и греческое богослужение. Дескать, чтобы в дальнейшем ничего не мешало единению двух Церквей на территории новой православной империи. Но как такое объявить народу? Немыслимо. Русские спокон веку учились читать по Часослову и Псалтыри. Да они и без грамоты, на слух, все службы знали, хоть посреди ночи разбуди. Тогда отступники  придумали, что наши богослужебные книги при неточной переписке отошли от канонов и надо их исправить по греческим текстам, так как их Церковь старше нашей. Но когда появились первые обновлённые книги, народ ахнул. Испортили всё: Псалтырь, Херувимскую, Символ веры, Евхаристический канон и даже само имя Спасителя стали писать по-другому, не говоря уже о троеперстии. Из Требника выбросили заклинательные молитвы против чародеев и околдованных. Это должно быть, в угоду тогдашних царских астрологов: доктора Энгельгардта  и лейб-медика Коллинса , а может и Полоцкого. Правки были чудовищные и совершенно безграмотные. К примеру, в ирмосе, глас четвёртый, песнь первая, вместо «крестообразно Моисеовыми руками», сделали: «крестообразныма Моисеовыма рукама». Во-первых, поди, выговори эдакое, а потом, что же получается, у Моисея были какие-то особенные крестообразные руки? Ни, Боже мой! Он нормальными руками изобразил крест и всё. Или вот кошмар в чине Крещения, который всегда повергает меня в оторопь: вместо: «Молимся тебе, Господи,… да снидет с крешающимся дух лукавый», сделали: «да снидет с крещающимся, молимся тебе, дух лукавый» . Каково?

 - Шутите!

 - О таких вещах шутить бы не посмел.

 - Неужели у греков была такая несуразица?

 - Нет, конечно. Дело было в недобросовестных переводах и злонамеренных искажениях в сторону католицизма. Патриарх Никон сделал главным  правщиком  русских текстов Арсения Грека – воспитанника иезуитской коллегии в Риме, который неоднократно переходил из католичества в православие  и обратно в зависимости от того, какое задание он имел от папского престола. Он даже, на время, принимал магометанство. Что можно ожидать от такой личности?  Хитрость заключалась ещё и в том, что книги стали переписывать уже по новым греческим изданиям, которые тогда печатались в иезуитских типографиях Венеции и Парижа.  После Флорентийской унии  с католиками и после двухсот лет пребывания под турками, греки значительно отошли от чистоты православия.  К  тому времени,  и Константинопольский, и Иерусалимский патриархи пребывали в полном уничижении и жили на подачки Рима. Если бы мы освободили Константинополь, их жизнь бы переменилась. Вот они и стали наперебой дуть в уши нашему царю о возможном  объединении двух православных царств под русским правлением.  А тщеславного патриарха Никона обещали сделать Вселенским Патриархом.

 - Пусть так, а куда бы подевалась Османская империя, которая прекрасно себя чувствовала на  захваченных византийских территориях?  

 - То-то и оно. В те времена турки неоднократно и весьма успешно вторгались в Европу, которая была ослаблена Тридцатилетней войной и религиозными распрями. Ватикан хорошо понимал эту опасность. Католики не раз предлагали России союз против османов и сулили нашим царям византийский трон, как законное наследие от погибшей Византии. Мол, помните: Москва – Третий Рим! Но, обещание поддержать Москву в притязаниях на  Константинополь всегда предлагалось только в обмен на победу над турками и, главное, -  соединение с Католической Церковью под властью папы. Алексей Михайлович был первым из русских царей, который решился реализовать этот проект, чтобы стать василевсом  новой  Православной империи в обмен на отклонение от чистоты веры. Ему и прозвище, Тишайший, очень подходит: он всё делал втихую.  И название церковной реформы - «никоновская», по-моему,  неверна. Она - «алексеевская». Это он, своею властью, начал это неправедное дело. Были собраны тысячи книг старого извода, чтобы внести в них правки, которые должны были приблизить гиблую, для истинно верующих людей, унию с Римом. Но, простой народ не обманешь. Протест против исправлений был общим. Внедрялась новая обрядовость огнём и мечом.  Кровь лилась рекой. За отказ подчинится, людей сжигали сотнями. Резали языки, рубили головы. Реформа отворила ворота всем пагубным нововведениям в богослужении, иконописи, церковном пении и архитектуре. И всё новое – западного происхождения.