Тайна короля Якова

— Соберите переводчиков, — проскрежетал Дибли. Придворных манер не осталось и в помине.

Впрочем, демон любопытства уже вызвал переводчиков во двор без участия Марбери и Тимона. Из разных дверей, одеваясь на ходу, выходили люди.

— Можно было предвидеть, — прошептала Энн. — Если я услышала его голос, слышали и другие.

К Дибли со всех ног бежал одетый в серебро доктор Сполдинг. Утренний свет, отражаясь от его наряда, делал его почти невидимым.

— Что такое? — задыхаясь, спрашивал он. — Кто это?

Дибли достал из-под мышки пакет и, не глядя на Сполдинга, поднял его над головой.

— Срочный приказ его величества всем переводчикам, работающим над новой Библией. Если вы к ним не принадлежите, возвращайтесь в постель.

Сполдинг, оскальзываясь на росистой траве, подбежал к Дибли, который по-прежнему не отрываясь смотрел на Тимона.

— Я не просто «принадлежу», — надменно пропыхтел он. — Я здесь главный!

Дибли позволил себе булькающий смешок:

— Неужели?

Сполдинг попытался что-то ответить, но тут на сцене появился Чедертон, чья комната располагалась ближе к деканату. Его простой коричневый плащ и ночной колпак внесли трезвую ноту в блистающее великолепие Сполдинга.

— Печать короля, — обратился Чедертон к Энн.

— Молчание! — выкрикнул Дибли. Впрочем, даже надрывая горло в крике, он сохранял в голосе и манерах долю вежливости. — Если вы — королевские переводчики, перейдем туда, где ведется ваша работа. Мне приказано изъять некие документы и предписать вам с этого дня и далее определенное направление работы. Меня должны слышать все, кто работает над переводом. Или, лучше сказать, все, кто остался жив.

При последнем замечании Дибли чуть вздернул бровь. И в тот же миг Марбери решил, что Дибли ему совершенно не нравится.

Один за другим сходились остальные — одетые в синее, пурпурное, серое и черное. Все слышали Дибли, и все молчали.

В блаженный восторг Тимона просочилось предчувствие неизбежного. Дыхание Дибли звучало в его ушах шипением змеи, язык, облизывавший губы, напоминал змеиное жало.

— Желания его величества существенно изменились, — негромко сообщил Дибли. — Некоторые работы следует прекратить немедленно. Яков выражает свою волю таким образом: Слово Божье должно точно соответствовать благу государства. И прихоти короля.

— Нет, — непроизвольно вырвалось у Тимона.

Дибли взглянул ему в лицо.

— Уберите свой смешной кинжал, брат Тимон. Где в целом мире вы найдете оружие, способное противостоять капризу короля?

51

В несколько минут все расселись за своими столами в Большом зале и приготовились выслушать гонца.

Энн, которую не допустили в собрание, кипела за дверью и старалась услышать хоть что-то сквозь стены. Девушка комкала плащ на горле и шагала так неровно, что вспугнула стайку вьюрков, вспорхнувших с ближайшей орешины.

В зале Дибли с чуть заметной усмешкой вскрыл пакет. Сполдинг что-то злобно бормотал себе под нос. Марбери выбрал себе место за столом Лайвли, а Тимон встал у стола Гаррисона. Занимать место убитого показалось ему неблагоразумным.

Дибли завладел позицией, принадлежавшей прежде Роджеру Эндрюсу. Он действовал не спеша, наслаждаясь общим смятением. Внезапно правая рука его нырнула в пакет, выхватила лист и подняла всем напоказ. С листа свисал на шнурке большой восковой круг.

— Большая королевская печать, — благоговейно выдохнул Сполдинг.

— Сим повелевается переводчикам, трудящимся над Библией его величества, скорейшим образом завершить труд. Им следует копировать со всей точностью, какую позволяет их ученость, Епископскую Библию, ничего не изменяя, не добавляя и не выпуская ничего, кроме самых прискорбных ошибок, допущенных католиками. Труд должен быть окончен ко Дню Всех Святых.

Зал взорвался.

Энн слышала из-за стены гул голосов и различала даже отдельные выкрики: «День Всех Святых! Епископская Библия! Ошибки католиков!» Она припала ухом к наружной двери и напрягла слух. Ей очень хотелось ворваться в зал и узнать, что стряслось.

Внутри между тем Дибли поднял вверх руку с новым листом. В мерцающих отблесках бумага казалась живой.

Ученые один за другим замечали его жест и смолкали.

Когда вновь установилась напряженная тишина, Дибли продолжил:

— Этот лист уполномочивает меня конфисковать все так называемые «тайные тексты», присланные сюда его величеством, и все прочие документы, которые я сочту неподходящими.

— Вы сочтете? — возмутился Ричардсон.

— Мне сказано, что искать, — пояснил Дибли, опуская приказ.

— Вы забираете все тайные тексты, — просто повторил Тимон. — Отбираете все книги, присланные Яковом.

— И все прочие, подобные им, — подмигнул Дибли.

— Но, постойте… — начал Сполдинг, силясь понять, что происходит.

— Зачем же тогда его величество присылал их сюда? — перебил Диллингем.

— Их запросил Роджер Эндрюс, — объяснил Дибли. — Сейчас наш король трудится над второй книгой своего шедевра, «Демонологии». Ваш Эндрюс помогал ему. Именно смерть Роджера Эндрюса ускорила мой визит — его смерть и странные сопутствующие обстоятельства.

— Да, — понимающе кивнул Ричардсон, — убийства.

— Король, вполне естественно, озабочен убийствами, — поколебавшись, начал Дибли, — однако мое появление вызвано более насущной проблемой. Только вчера у переводчиков Вестминстера появился известный убийца по имени Пьетро Деласандер. Он напал на стражу, угрожал самому доктору Ланселоту Эндрюсу и ушел из-под ареста. Деласандер прикрывался вашим именем, декан Марбери. Доктор Ланселот Эндрюс немедленно уведомил его величество. Не вызывает сомнений, что именно Деласандер убил Роджера Эндрюса. В то же время Деласандер — ученик и пособник вашего странного гостя, брата Тимона — который и стоит за всеми убийствами.

Все взгляды обратились к Тимону. Сполдинг довольно кивал. Чедертон и Марбери разом открыли рты, но тут в зал, не выдержав, ворвалась Энн.

— Вы этого не допустите! — выкрикнула она.

Стены поддержали ее эхом.

Дибли медленно обернулся. Его усмешка превратилась в безобразную гримасу.

— Девица? Девица возвышает голос против воли короля?

— Я не вижу здесь короля, — покачала головой Энн.

— Здесь я — голос короля! — зарычал Дибли. — Я послан арестовать брата Тимона.

— Я вам говорил! — победоносно вскричал Сполдинг.

— Нет, — мгновенно откликнулась Энн. — Я точно знаю, что брат Тимон во время убийства Эндрюса спал в кухне. И я была свидетельницей того убийства.

— Как и я, — вставил Чедертон, — и убийца, несомненно, не был братом Тимоном.

— Молчать! — приказал Дибли и резко обернулся лицом к Тимону, выхватив из кожаного пакета пистоль. — Пуля и порох на месте, — заверил он Тимона. — Замок готов, курок взведен.

— Не люблю я этого нового оружия, — пожал плечами Тимон. — То пуля выкатится, то порох не вспыхнет. Оружие этого сорта чаще вредит хозяину, чем намеченной жертве. Впрочем, стреляйте, если считаете это необходимым — и если сумеете. Арестовать меня или увезти с собой вам не удастся. Вы можете меня убить — или вынудить убить вас. Третьего вам не дано.

— Прекрасно, — процедил Дибли, — мне всегда хотелось получить право говорить, что мне случалось убивать людей до завтрака. Это производит сильное впечатление на противников.

Дибли шагнул к Тимону и навел дуло прямо ему в лицо.

В мгновение ока Ричардсон сорвался с места, сдернул с себя горностаевую мантию и набросил ее на голову Дибли. Тем же движением он выбил из его руки пистолет — как шлепают по руке ребенка, потянувшегося к сластям. Пистолет ударился о пол, и пуля из него выкатилась.

Ричардсон ловко ухватил Дибли за голову и что было сил ударил ее о ближайший стол. Раздался громкий глухой стук, и Дибли, обмякнув, повалился на пол.

— Ну вот, — с гордостью улыбнулся Тимону Ричардсон. — Он без сознания. Свяжите его и окатите холодной водой. Пусть признается, кто он на самом деле. Такой невежа не мог быть посланцем короля. Я говорил вам, что, когда придет время, вы можете положиться на мою помощь, брат Тимон.