Око Гора

Макс объехал Графический центр на Южной Мэйн, подъехал к задней двери и поставил машину на свободное место на парковке.

– Я подожду здесь, – начала Кейт.

Не дав ей закончить, Макс покачал головой:

– Мэрилу хочет с вами познакомиться, это с ней вы говорили по телефону.

Кейт открыла дверцу и в очередной раз поразилась мягкому, чуть ли не тропическому воздуху. Почти вся одежда, которую она привезла с собой, оказалась слишком теплой для такой погоды. Выбор сузился еще больше из-за этой таинственной встречи в университете, требовавшей консервативного наряда, так что Кейт выбрала черную шерстяную юбку с бахромой, поскольку она была строгая, достаточно короткая, чтобы не было слишком жарко, мужскую рубашку в красно-белую полоску, прозрачные черные колготки и черные замшевые туфли на плоской подошве.

Макс провел ее по длинному коридору к стойке в приемной, обращенной и к залу ожидания и к «святая святых». За стойкой сидела высокая женщина с короткими огненно-рыжими волосами – экзотический цветок во всей красе. Когда они подошли к стойке, женщина подняла взгляд и остановилась на середине фразы.

– Господи, кажется, она онемела, – прошептал Макс.

На лице женщины засияла ослепительная улыбка.

– Как я понимаю, Кейт Маккиннон. – Она протянула руку. – Я Мэрилу Боббитт. Мы разговаривали по телефону. – Западно-техасский гнусавый акцент абсолютно не соответствовал этой поразительной внешности, и Кейт пришлось постараться изо всех сил, чтобы не выдать удивления. Она кивнула.

– Узнаю ваш голос. Неудивительно, что Максу так спокойно работается, если вы защищаете его покой.

Мэрилу подняла на Макса бровь, а потом в открытую оценила Кейт заново.

– Теперь я понимаю, почему он так расстроился, когда вы соскользнули с крючка.

– Почему бы тебе не заняться для разнообразия чем-нибудь полезным, – предложил ей Макс с недовольной улыбкой. – Познакомь Кейт с Аароном и Хосе, а я сделаю пару телефонных звонков. – Проходя мимо, Макс дотронулся до плеча Кейт. – Я не долго, но будьте осторожнее. Недаром у нее рыжие волосы.

Кейт рассмеялась, завидуя тому, как легко они обмениваются шутками, за которыми должно стоять нечто большее, чем фамильярность. Пятнице Макса было чуть больше сорока, но в ее приземленном дружелюбии было что-то очень обаятельное, и когда они разошлись в разные стороны коридора, Кейт смогла задать вопрос, который ее по-настоящему волновал.

– У вас волосы вьются от природы? – Мэрилу кивнула. – Не скажете, как вам удается держать их под контролем в такой влажности?

Мэрилу посмотрела на скрученные волосы Кейт.

– Поверьте, милая, все дело в стрижке. Когда я сюда приехала, у меня были те же проблемы, пока я не нашла волшебника с ножницами. Он много берет, но и другие не меньше, хотя ничегошеньки не знают о том, как надо стричь. Дать телефончик?

– Конечно, почему бы и нет.

Мэрилу постучала по дверному косяку комнаты, в которой меж двух сканеров виднелись контрольные приборы. За одним из пультов сидел мужчина в белом халате.

– Привела кое-кого с вами познакомиться, – сообщила она ему. – Печально известная Кейт Маккиннон. – Мэрилу повернулась к Кейт. – Это Аарон Крюгер, главный руководитель отделения «сиськи и письки».

– Кейт, – повторил он, вставая и демонстрирую всю свою худобу и высоту. У него была светлая кожа и серые глаза, волосы начинали седеть и редеть, из-за чего он выглядел лет на десять старше Макса. – Не обращайте на нее внимания, – посоветовал он, показывая глазами на Мэрилу. – Она имела в виду, что я в основном занимаюсь рентгенохирургическими методами обследования пациентов с раком груди и простаты, – и почти без паузы, – а вы привезли фотографии той головы?

– Мы только что отдали пленку…

– Где она? – позвал из коридора низкий бас.

– Третий Мушкетер, – пробормотал Аарон Кейт.

– Это вы – знаменитая Кейт Маккиннон? – поинтересовался из дверного проема еще один из сотрудников Макса. Хосе Карраско был маленьким человеком, состоящим из одной энергии, – с копной черных кучерявых волос, широкой грудью и плечами, словно у атлета. Эта оценка Кейт оказалась пророческой, ибо позже выяснилось, что Хосе специализируется на спортивных травмах.

Кейт улыбнулась Мэрилу.

– Я полагаю, «бесславная» больше подходит. – Она вспомнила, как Макс рассказывал Дэйву, что показал некоторые рентгеновские снимки своим коллегам, но, видимо, и ее саму немало обсуждали, особенно после того, как она «соскользнула с крючка», как выразилась Мэрилу.

Хосе постоял и поулыбался, оценивая Кейт, а особенное внимание обратив на ноги.

– Макс так увлекается рассказами о ваших рисунках, что мы поняли: о чем-то он наверняка умалчивает. – Он посмотрел на Аарона. – Теперь-то все ясно, да? – Только когда Хосе пошел через комнату, чтобы поцеловать ее в щеку, Кейт заметила, что он хромает.

– Языком своим длинным подавишься, Карраско, – предупредил появившийся в дверном проеме Макс. На Кейт он даже не посмотрел – просто поманил ее рукой. Она пообещала зайти еще раз с фотографиями Ташат, незаметно взяла у Мэрилу бумажку с телефоном и поспешно догнала Макса.

Когда они вышли из лифта на четвертом этаже Центра медико-санитарных дисциплин Техасского университета, у Кейт от предвкушения колотилось сердце. Макс провел ее мимо нескольких дверей, выходящих в широкий коридор, – в большинстве виднелись лабораторные столы, центрифуги и другое оборудование, и, как обычно, всюду ходили специалисты в белом. В больнице, где одновременно проходит и лечение и исследования, даже в канун Нового года все идет как обычно.

И все же Кейт оказалась абсолютно не готова к тому, что увидела, когда Макс завел ее в одну из дверей слева – многочисленные мониторы компьютеров и негатоскопов опоясывали стену, словно лента окон, а на длинном лабораторном столе красовался ряд черепов различных размеров и форм, каждый на отдельной подставке. Бесплотные. Некоторые сильно изуродованы. Странное зрелище.

– Кейт, это Том Маккоуэн, – сказал Макс из-за ее плеча. – А это Кейт Маккиннон. – И провел ее через эту довольно большую комнату. – Том работает с программой, о которой я вам рассказывал. С ее помощью он разрабатывает план черепно-лицевой реконструкции, определяет, какие шаги надо выполнять и в каком порядке.

Кейт подумалось, что этот высокий мужчина в зеленом комбинезоне с V-образным вырезом занимается тем, что исправляет ошибки господа бога – переделывает глубинные деформированные структуры лица. Например, передвигает глазницы поближе друг к другу, давая девочке глубину восприятия, чтобы она не смотрела, как птица, и не была похожа на нее, или срезает у подростка часть сильно выступающего лба, делая из нее подбородок – такое волшебство возвращает больше душ из ада жизни, чем какой-либо проповедник.

Потом Кейт увидела знакомую голову – Нефертити! – и в голове у нее начался сущий ад.

– Ты ей не сказал? – спросил хирург Макса.

– Я решил, что ты эту честь возьмешь на себя.

– Тогда к делу. – Маккоуэн оседлал стул и подъехал к компьютеру. – Смотрите в этот монитор, – сказал он Кейт, показывая на нужный экран. – Через несколько секунд появилось лицо Нефертити анфас – именно такое, каким выглядело на знаменитом раскрашенном бюсте в Берлинском музее.

– Сначала мы сняли с черепа ткань – на основе тех же данных о глубине тканевого покрова, которые используются для его воссоздания. – Невидимая рука начала снимать плоть с тех мест, где Кейт во время работы с черепом Ташат приходилось пользоваться подсказками.

– Невероятно, – выдохнула она, не сводя глаз с монитора. Когда череп обнажился, он начал вращаться – передняя проекция, полуоборот влево, потом слева в профиль, и так постепенно сделал полный круг.

– Потом мы ввели в программу данные, снятые Максом с черепа Ташат. – Маккоуэн показал на монитор, расположенный слева от первого. – И вот что получилось. 3накомо?

Кейт переводила взгляд с одного черепа на другой, сравнивая изгибы соответствующих линий, размеры отверстий. Они были настолько похожи, за исключением размера, что Кейт решила лучше поискать различия.