Золото Ариеля

Он пустился домой через Сент-Джеймс-филдз по дороге, что вела к домам и огонькам деревни Чаринг; но тут он услышал шаги, приближающиеся сзади. Он быстро повернулся, сердце у него бешено забилось; потом кто-то — Нед не понял, кто это был, — прыгнул на него и поднес к горлу нож, а другой, подойдя, обыскал его на предмет оружия.

— Пойдешь с нами, Нед Варринер, — сказали ему.

То была ночь сюрпризов.

Пелхэм оказался в верхних покоях дворца, но на сей раз обошлось без надменных стражников и бесконечного ожидания. Вместо этого сам Джон Ловетт провел его в богато обставленную гостиную и предложил сесть перед камином, в котором горели дрова. Слуга поспешил налить ему вина со специями.

— Я прошу прощения, — говорил Ловетт, беря себе стакан вина и в то же время жестом приказывая слуге выйти. — Боюсь, что имело место непонимание. Духовник принца излишне ревностно исполняет свои обязанности. До него дошли слухи о ваших встречах с католичкой с Кэндлвик-стрит. И я боюсь, что он неверно их истолковал.

Пелхэм сказал, понизив голос:

— Если вам кажется, сэр, что я должен уйти, что я не достоин здесь находиться, то я уйду сию же минуту.

Он хотел было встать, но Ловетт остановил его, протянув руку.

— Постойте. Вряд ли это преступление — бывать у шлюхи, даже если она и папистка. Хотя я сказал Мэпперли, что вы ходили туда, конечно, только для того, чтобы попытаться обратить ее.

Пелхэм тяжело опустился на стул, сложил руки.

— Увы, это не так. Я предавался греху с этой женщиной.

— Да ради бога, — раздраженно сказал Ловетт. — Даже если бы у вас были плотские сношения с испанским послом и всем его штатом, меня это не заинтересовало бы, я сказал это только, чтобы заткнуть рот Мэпперли и вообще всем, кто слышал эту историю. А теперь слушайте. Если бы я знал, что вы придете сюда, это… это непонимание никогда бы не возникло.

— Мне следовало сначала прислать записку. Я просто хотел, чтобы вы знали — я не забыл ваших слов. «Для тех, кто желает служить принцу, — сказали вы мне, — всегда найдется место». Вы сказали, что вам нужны преданные люди.

Ловетт наклонился вперед.

— Так и есть. Но я думал, что вы полностью заняты на работе.

— Уже нет.

И Пелхэм коротко объяснил, чем кончилась его служба в должности охотника за католиками,

— Теперь, когда между Испанией и Нидерландами заключен мир, — пояснил он, — Сесил желает дальнейшего потепления отношений между Испанией и Англией. Соответственно Сесил приказал приостановить допросы и задержание тайных католиков.

— Вот дурак, — с горечью сказал Ловетт. — Дурак, горбатый недомерок.

Он встал и заходил по комнате.

— Ничего же не изменилось. Эти мирные договоры — всего лишь бумажки. Испания и папство всегда будут жестокими врагами Англии. Мы должны наносить удары в их ядовитые католические сердца, мы должны поддерживать протестантскую Голландию, мы должны помогать королю Генриху Французскому при Юлихе, куда даже сейчас стягиваются войска, чтобы противостоять католическим силам империи Габсбургов.

Он снова обратился к Пелхэму:

— Я прошу прощения. Иногда мне бывает трудно сохранять спокойствие в связи с этими делами.

Пелхэм сказал серьезно:

— Не извиняйтесь, прошу вас. Я понимаю.

Ловетт подошел к окну и посмотрел в темный двор.

— Я слышал, что у вас неприятности. Что вы в долгах.

Он поднял руку, чтобы предотвратить сбивчивый ответ Пелхэма.

— Нет ничего постыдного в том, что вы не были вознаграждены досаточно хорошо за вашу работу. Мне бы хотелось помочь вам.

Ловетт снова сел.

— Но на данный момент я должен просить вас быть терпеливым. Принц уезжает завтра утром на охоту в Ройстон со своим отцом. Он может пробыть там несколько дней, и я, конечно, должен быть с ним. Но я вас не забуду. Как только мы вернемся сюда готовиться к рождественским праздникам, я с вами свяжусь.

Пелхэм был разочарован. Он уже начал было надеяться на что-то.

Но он сдержанно и с достоинством высказал свою благодарность, и его снова проводили, на этот раз вполне вежливо, в сад. Слуга с фонарем довел его до главных ворот. Там не было никого, кроме стражи, собравшейся вокруг жаровни. Он натянул плащ на плечи и ушел в ночь.

Теперь пришло время заняться Варринером.

23

В деревне Чаринг среди кучки домов рядом с тем местом, где три столетия назад король Эдуард I поставил каменный крест, чтобы обозначить дорогу, по которой несли в Вестминстерское аббатство гроб с телом его жены, стоял трактир под названием «Белый лебедь», вполне приличное заведение, им пользовались приезжие, у которых были дела в Уайтхолле и которым нужно было где-то переночевать. К дверям этого трактира и подвели в темноте Неда Варринера.

«По крайней мере, — подумал он, — меня привели сюда не для того, чтобы убить. Это было куда удобнее сделать на сельских дорогах, по которым мы только что шли».

— Поднимись по этой лестнице, — тихо сказал ему на ухо человек с ножом.

Нож уперся Неду в затылок. Он начал подниматься, сопровождающие шли следом. Остановившись перед дверью в комнату, один из них постучал, потом открыл дверь и втолкнул Неда внутрь. Он споткнулся о порог, а выпрямившись, разглядел в свечном свете служанку, которая делала вид, что шьет, но при этом с жадным любопытством смотрела на бесцеремонное появление Неда. Нед услышал, что дверь закрылась у него за спиной, а сопровождающие исчезли. И еще он услышал, как справа открылась другая дверь в маленькую внутреннюю комнатку, и, повернувшись, увидел стоящую там Сару Ловетт.

Нед глубоко вздохнул.

— Зачем меня привели сюда? — спросил он.

Вместо ответа она велела служанке уйти. Тут-то Нед и ощутил, что от нее сильно пахнет вином; хотя он уже понял, посмотрев на нее и заметив графин и бокалы на дубовом сундуке у окна, что она пила. Наконец, она ответила:

— Я услышала, что сегодня ты будешь во дворце. Я попросила своих людей найти тебя. Надеюсь, — она указала на его раненую щеку, — это не их рук дело.

— Как ни странно, нет. Вы велели им привести меня сюда, угрожая оружием?

Он все еще был зол.

— Я велела им непременно доставить тебя сюда.

— И вот я здесь. А вы почему здесь?

Она пожала плечами и потрогала прекрасное жемчужное ожерелье у себя на шее.

— Иногда мне нравится уединяться. Иногда мне хочется оказаться как можно дальше от этого притона — дворца.

— А муж вам это разрешает?

— А с чего бы ему возражать? Я часто останавливаюсь здесь. Так мне легче посещать моего врача или портниху в Чипсайде, которая шьет мне платья. В плохую погоду это утомительное путешествие, а дни сейчас такие короткие. Мой муж знает, что если стемнело и дворцовые ворота заперли, а я не вернулась, значит, я проведу ночь здесь со своими слугами. Он не жалуется. Он даже доволен, потому что может взять к себе в постель кого-нибудь из служанок. Я всегда узнаю об этом. На другой день я чувствую, что на моих простынях спала шлюха.

Сара рассмеялась и повернулась к дубовому сундуку, на котором стоял графин с вином. Там было два бокала, один наполовину пустой. Она осушила его и наполнила оба. Один подала Неду, и когда протягивала ему бокал, он заметил, что рука у нее дрожит. Он взял у нее бокал, но пить не стал.

Она коснулась лютни, которая так и осталась висеть у него за спиной.

— Как ты играл сегодня, мастер Варринер? Понравилось ли принцу?

— Я не играл, — ответил он. — Меня выгнали.

— Почему?

— Советчики принца решили, что мне нельзя доверять.

Она с горечью рассмеялась.

— Нельзя доверять? А скажи, кому можно доверять из этого сонмища прихлебателей, лизоблюдов и фанатиков? Все они служат собственным интересам: старый Спенсер, которому кажется, что он все еще воюет один с целой армией испанцев, или этот вкрадчивый Мэпперли, который борется в своих проповедях против греха, а сам кричит во сне от похоти, или молодые друзья Генриха — Дункан и прочие щеголи, которые крутятся вокруг него только для того, чтобы самим побыть во власти и попользоваться его деньгами. Они все бросят его в мгновение ока, если решат, что в другом месте им будет лучше. Что же до моего мужа, он, как всегда, занят тем, что набивает свои карманы.