Западня Данте

По каналу сновали черные гондолы, мрачные и тихие. На стене комнаты, где Пьетро застал убийцу, обнаружили очередное послание, на сей раз гласившее:

Лучана. Лучана, чье состояние уходило на покупку нарядов, необходимых для продажи ее прелестей. Состояние, унаследованное от мужа, торговца тканями, некогда славившегося скупостью. В точности как Панталоне, аллегорический персонаж театральных постановок. Певучий голос молодой женщины все еще звучал в ушах Пьетро.

«Мир его праху! Как вам известно, бедный ангелочек знал толк в деньгах и торговле. И иногда терял всякий разум. Я же совсем другая: у меня безупречный вкус в торговле иного рода, отказаться от которой выше моих сил», — говорила она о мессире Сальестри, своем супруге, чье наследство с таким удовольствием транжирила. Она всегда хотела быть свободной. Лучана, чья свежесть и молодость вскружили голову сенатору Джованни Кампьони и многим другим, скоро окажется в шести футах под землей, и лишь черви составят ей компанию. Тоже своего рода пиршество плоти.

Пьетро, совершенно подавленный, сидел в нескольких метрах от главного входа на виллу Викарио. Ландретто пристроился рядом. Эмилио Виндикати беседовал с хозяином дома, а усталых агентов отрядили на поиски всех приглашенных на банкет. Пьетро был уверен, что это не приведет дальше прежних довольно хилых «ниточек».

Лучана. Эфемерная Домино. Убита. Еще одно убийство.

Пьетро был не в состоянии думать. Он сожалел, что не удержал куртизанку подле себя. Более того: сам же подверг ее опасности, решив завербовать. И при одной лишь мысли, что нечто подобное могло произойти с Анной Сантамарией — и все еще вполне может! — кровь стыла у него в жилах. Необходимо срочно поставить в известность Эмилио Виндикати о том, что было обнаружено в кабинете От-тавио. Пьетро мучила совесть. Лучана не заслужила такой участи. Этой смерти можно было избежать. Если бы Пьетро хватило мужества, если бы он рассказал раньше… Его мутило, и хотелось плакать. Что до посла, то тот, сраженный постельными подвигами и алкоголем, благополучно дрых в объятиях своих венецианок, счастливый, как слон. И совершенно не слышал всей этой суеты. В какой-то момент, малость очухавшись, он возник на крыльце виллы, по-прежнему облаченный в костюм павлина, с заплывшими глазами. И успел увидеть поднятие тела из воды. Он тут же принялся испуганно причитать, пока Эмилио не успокоил его и не отослал в сопровождении слуг и мощного эскорта назад в официальную резиденцию. Какой удар по дипломатическим отношениям! Но Виндикати наверняка подыщет какое-нибудь подходящее объяснение, а посол позволит себя убедить, что все им увиденное не так уж и страшно. Художник же куда-то испарился. Наверное, ушел спать.

Огненные птицы претворяли в жизнь свое обширное предприятие. И пока все следили за Пьером-Франсуа де Вилльдьё, убили Лучану. Судя по тому, как развиваются события, у сенатора Джованни Кампьони есть все шансы оказаться следующим в списке. И пока агенты дожа, включая самого Пьетро, постоянно опаздывают. Дьявол успешно водит их за нос. И того факта, что они сумели разрешить загадку с кругами ада и предусмотренными в этих кругах наказаниями, явно недостаточно, чтобы предугадать, кто станет следующей жертвой. В этой игре Совет десяти рискует быть вечно проигравшим. Черная Орхидея сунул руку в карман плаща, чтобы взглянуть на последнюю находку. Он успел обыскать незнакомца — Рамиэля из престолов. Но ничего не нашел. Ничего, кроме… вот этой карты, которую в данный момент вертел перед глазами.

Карта таро.

Дьявол, конечно же.

Карту будто специально сделали ради такого случая. На ней был изображен Люцифер, стоящий перед зодиакальной сферой, напоминающей о девяти легионах, описанных Разиэлем в «Силах зла». Три зоны зарыты телом Зверя. Мускулистая рука держит повешенную женщину с привязанными к ногам камнями. Внизу справа неопределенный силуэт катит еще одну каменную глыбу. Химера в очередной раз развлекался метафорами, очевидными и не очень. Снова он — или его эмиссар — появился, как смутная тень, нанес удар в сердце и исчез, не дав противнику ни малейшего шанса. Бросок кобры. Пьетро снова посмотрел на карту таро. Дьявол корчил рожи, из глазок под козлиными рогами летели молнии. Пьетро, который в прошлом и сам увлекался карточными играми и астрологией, был знаком с такого рода изображениями. И снова у него возникло странное ощущение, будто «послание» адресовано непосредственно ему.

Он поднял голову, когда к нему подошел его друг, Эмилио Виндикати.

— Личность твоего незнакомца нам неизвестна. Во всяком случае, пока. Пьетро… А ты знаешь, что состояние Лучаны Сальестри куда больше, чем мы полагали? Она определенно была крепко обязана своему мужу. И была такой же транжирой, как он — скопидомом. Вот уж что наверняка повеселило Дьявола… Может, он боялся, что она тебе о чем-то расскажет?

Пьетро устало поднялся. А ведь ему предстояло пережить еще один неприятный момент.

— Тебе следует передохнуть, — продолжил Эмилио. — И я тоже посплю пару часов. Нам это необходимо.

— Да, ты прав, — вздохнул Пьетро. — Только, Эмилио… Я должен тебе кое-что сообщить.

Интонация, с которой это было сказано, насторожила Виндикати. И он задался вопросом, о какой очередной катастрофе сейчас узнает.

— Лучана действительно мне кое-что поведала. Представь себе… ее периодически навещал тот… кто меня не очень любит.

Эмилио нахмурился:

— Ты хочешь сказать…

— Да, друг мой, я хочу сказать Оттавио. И это еще не все. Послушай: Совет десяти обязан вызвать его во дворец. И, если возможно, провести на его вилле в Санта-Кроче внезапный обыск. Как можно скорее, Эмилио! Он уже теперь может насторожиться.

— Погоди-погоди… О чем это ты? Пьетро, ты…

Его лицо просветлело и тут же потемнело снова.

— Ты ее видел. Ты ее видел, да? Ты пошел к ней!

— Это была ниточка, Эмилио! Так было надо! И я проник в кабинет Оттавио! И кое-что там нашел. Какие-то непонятные планы, где упоминается Минос! Эмилио, это не может быть случайностью!

Виндикати покачал головой. Он ушам своим не верил. Усталость и ночные события брали свое.

— Пьетро, ты пытаешься мне сказать, что… Что ты ходил к Анне Сангамарии? И незаконно обыскал личный кабинет сенатора? Ты отправился в то единственное место, куда… Нет, мне это наверняка снится!

— Эмилио, ты меня слышал?

— А ты меня слышал, Пьетро? Да черт подери! Ты же мне поклялся!

Теперь Виндикати был действительно в ярости и обжег Пьетро взглядом.

— Оттавио в этом замешан, я уверен! Это серьезно, Эмилио! Нужно нынче же утром провести у него обыск!

— Брось! По-твоему, я могу приказать перевернуть его виллу вверх дном, лишь щелкнув пальцами? Обыск, говоришь? А на каком основании? Твоих инсинуаций? Подстрекательства Черной Орхидеи, узника, которого я вытащил из Пьомби и который так скверно мне за это отплатил? Черной Орхидеи, который поклялся мне забыть Анну Санта-марию? Черной Орхидеи, заклятого врага Оттавио? Да меня сочтут фанфароном! Кто поверит, что ты попросту не мстишь? Кто поверит…

— Но я знаю, что видел! Мне это не приснилось, Эмилио!

— И что ты видел?! — всплеснул руками Виндикати. — Планы! Отлично! И имя Минос! Да после смерти стеклодува это имя в Венеции у всех на устах! Доказательства, Пьетро! Где доказательства? Что ты от меня хочешь? Чтобы от имени Черной Орхидеи я отправил инквизиторов привести Оттавио силой?

— Представь себе, что это будет справедливым возмездием. Эмилио… — Пьетро схватил Виндикати за рукав. — Ты должен мне верить! Оттавио — наша самая серьезная ниточка.

Эмилио, играя желваками, пристально смотрел на своего агента. Наконец через несколько долгих мгновений снова покачал головой и вздохнул.