Свиток дракона

— Нет! — решительно возразил тот и посмотрел на Аяко. — Я заплачу самую высокую цену.

— Два серебряных слитка, — ответила та, вскинув голову.

Хигэкуро даже охнул.

— Да это же смешно! Таких денег стоила заказная икона с тремя сотнями святых!

— Четыре слитка серебром! — не раздумывая заявил Акитада, вспомнив о золоте Мотосукэ. — Честная цена за добрую работу. Я расплачусь с вашей дочерью завтра. — И, обращаясь к Торе, сказал: — Молодая госпожа Аяко предложила проводить нас сегодня ночью в монастырь. Значит, поиски твоего друга отложим до завтра.

— А что за спешка с этим монастырем? — поинтересовался Тора, недовольно поглядывая на Аяко.

— Видишь ли, Тора, этот монастырь не похож на другие. К тому же госпожа Аяко бывала там раньше, а мы с тобой нет.

— Вам придется переодеться, — заметила Аяко Акитаде.

— Значит, надо зайти в гостиницу.

— Тора, это вовсе не обязательно.

Рассерженный Тора обиженно объявил:

— Я ухожу!

Акитада мгновение помедлил, потом обратился к Аяко:

— Там может случиться все, что угодно, а Тора будет нам полезен.

Аяко резко повернулась к нему, сверля сердитым взглядом.

— Я могу справиться с любым мужчиной. Что еще я должна сделать, чтобы доказать вам это?

Акитада растерянно попятился.

— Вообще-то я не хотел… Я вовсе не хотел тебя обидеть. Просто там много монахов. Так много, что даже мы с Торой… — И, видя, какой гнев отразился на ее лице при слове «даже», поспешно прибавил: — Если нас заметят, втроем легче будет спастись. Двое могут задерживать врага, пока третий побежит за подмогой.

— Если вы будете осторожны и не станете делать глупостей, нас никто не заметит. — С этими словами она повернулась и с проворством большой кошки бросилась на чердак.

Акитада сказал, обращаясь к Хигэкуро:

— Спасибо за гостеприимство. Вы принимали меня так же сердечно, как Тору. Надеюсь, он вел себя прилично.

Хигэкуро посмотрел на Тору и Отоми — те уже закончили игру и, убирая с доски фишки, то и дело будто ненароком соприкасались руками. Бородач улыбнулся.

— Тора стал мне вроде сына. Я не хочу причинить боль Отоми, но и не могу отказать дочкам в радости, пока они молоды. — Он посмотрел Акитаде в глаза и прибавил со всей серьезностью: — Не забывайте: мы с дочками живем совсем в другом мире, и у нас свои правила.

Акитада не нашелся что ответить, поэтому просто поблагодарил хозяина за гостеприимство и забрал свои свитки.

Вскоре вернулась Аяко. Теперь на ней были черные штаны и черная рубашка с длинными рукавами. Волосы она старательно подвязала черным шарфом.

— У вас есть какая-нибудь темная одежда? — спросила она, окинув хмурым взглядом белые шелковые штаны Акитады и бледно-серое кимоно.

— Да. Хотя до твоих нарядов мне далеко, — улыбнулся он.

Эти слова, похоже, чем-то ее удивили, но она резко повернулась и бросила:

— Тогда пойдемте.

ГЛАВА 10

Монастырь четырехкратной мудрости

Переодевшись в свое темное дорожное платье, Акитада встретился с Торой во дворе конюшен. Парень привел лошадей из губернаторского стойла. Одет он был в заляпанную линялую куртку то ли зеленого, то ли черного цвета и в штопаные-перештопаные штаны, которые заправил в сапоги.

— Нищего, что ли, ограбил? — пошутил Акитада, глядя на это рванье.

— А что не так с моей одеждой? — удивился Тора. — Сказали же одеться потемнее, ну я и оделся. Целых десять монет пришлось отвалить жадине стременному, да еще мое синее кимоно в придачу.

Парнишка-стременной, уже оседлавший трех коней и теперь стоявший рядом позевывая, предпочел поскорее удалиться на всякий случаи.

— Ты отдал ему свое новое платье?! Я же заплатил за него три связки монет! — возмутился Акитада.

Тора насмешливо фыркнул.

— Да вас обвели вокруг пальца. Эта одежа куда теплее. Мне в ней хорошо. — Он любовно похлопал себя по драной куртке, взял под уздцы двух коней и направился к воротам. Акитаде ничего не оставалось, как взять третью лошадь и последовать за ним.

Аяко разглядывала животных с откровенной неприязнью.

— Ну! Давай же, лезь в седло! Они не кусаются, — усмехнулся Тора.

Она метнула на него свирепый взгляд и неуклюже вскарабкалась в седло. Взявшись за поводья, Аяко неуверенно направила послушное животное к дороге.

— Езжайте за мной, — бросила она через плечо и пояснила: — Через Северные ворота не поедем. Там стража начнет задавать вопросы.

Поначалу они взяли курс на север и двинулись по темным пустынным улицам, потом свернули в коротенький проулок, который уперся в дощатый забор, окружавший город. Здесь в заборе имелся пролом, через который вполне мог проехать всадник на лошади. Наезженная, хорошо утоптанная тропа вела через ров. По-видимому, они не единственные желали избежать встречи с городской стражей у Северных ворот.

За пределами города они прибавили скорости. Шелковичные рощи по обочинам, безлистные в это время года, простирали голые черные ветви в небо, словно пытаясь дотянуться до звезд. Луна, заплутавшая в этом причудливом кружеве ветвей, казалось, плыла вдоль дороги, будто боялась отстать от всадников.

В морозном воздухе белыми клубами повисал пар от фыркающих лошадей. Они ехали гуськом — впереди Аяко, замыкал кавалькаду Тора. Акитада не сводил глаз с тонкой прямой спины молодой женщины, скакавшей впереди. И все гадал, не замерзла ли она в такой легкой одежде. До него вообще только сейчас дошло, что, не имея навыков верховой езды, она, наверное, рассчитывала поехать в одном седле с кем-то из них.

Когда дорога стала чуть шире, он поравнялся с девушкой и спросил:

— Тебе не холодно?

— Нет, — сухо ответила она. — Я не люблю лошадей, только и всего.

— Прости, что сразу не догадался. Может, поедем на моей лошади?

Она мгновение колебалась, потом, передернув плечами, мотнула головой.

— Зачем ты вообще вызвалась ехать? Ты же могла просто нарисовать нам план.

— Так я решила. — Она помолчала и неохотно прибавила: — К тому же вам без меня не справиться. Я знаю, как проникнуть внутрь. Когда на сестру напали, я заподозрила монахов и побывала в монастыре.

— И что же?

— Днем они пристально наблюдают за всеми посетителями, поэтому я решила вернуться после наступления темноты. Первый раз меня чуть не поймали. А в последний я обнаружила… кое-что странное.

— Что же именно?

— Вот подождите и сами увидите. — Она пустила лошадь рысью, и Акитада отстал.

Шелковичные рощи поредели, и ледяной ветер теперь продувал всадников насквозь Вскоре узкая дорожка влилась в более широкую, ведущую в горы. Акитада обернулся. Позади до самого залива простирались равнина и раскинувшийся на ней город, издали казавшийся нагромождением заснеженных крыш, посреди которых торчали верхушки сосен и пагоды.

Тора, кутаясь в куртку, пристально вглядывался вперед.

— А в лесу-то, кажись, темно, — боязливо пробурчал он.

Горы и впрямь выглядели зловещими, а между тем посеребренная лунным светом дорога вела прямо к ним. И вскоре гуща соснового леса поглотила путешественников.

Ветра здесь не было, зато с обочин за ними наблюдало из темноты множество горящих глаз, мелкое лесное зверье пугало лошадей. Тора даже выругался в сердцах. Обернувшись, Акитада увидел, как он сжимает в руке амулет на веревочке, висящий на шее. Обычно такой смелый, Тора не мог превозмочь суеверные страхи.

Дорога пошла в гору и теперь петляла, огибая скалистые уступы. Широкая и наезженная, она свидетельствовала о том, какую популярность снискал монастырь Дзото.

Вскоре Аяко пришпорила лошадь и дождалась спутников.

— Вон там! — указала она за поредевшие деревья, где виднелась высокая пагода, устремившая в звездную высь свой шпиль. Подвесные фонарики на заснеженных карнизах мерцали в лунном свете.

— Теперь надо свернуть с дороги, — сказала Аяко. — Ворота охраняются день и ночь. Лошадей оставим в лесу и пойдем пешком.