Печать Медичи

Увидев это в ее глазах, я совершенно пал духом.

Тогда Элизабетта мудро заметила:

— Мне совсем не стыдно смотреть на тебя из-за того, что со мной случилось, Маттео.

Всего несколько недель назад я покинул этих девочек, и какими же невинными играми были тогда заняты их дни!

И вот я вернулся — лишь для того, чтобы увидеть, как разрушено их детство.

Что я натворил?

Когда я принес им воды, Элизабетта рассказала, что произошло.

— К нам постучался какой-то человек. Назвался путником, сказал, что идет в Болонью, страдает коликами, а кто-то из крестьян рассказал ему, что, мол, у моей матери есть целебные травы. Родители, будучи добрыми людьми, впустили его. Предложили полежать на тюфяке в сторожке. Пока мы обедали, он зарезал сторожа и открыл ворота. Снаружи этого ждали. Их было много. Из наших людей только двое были вооружены. Они храбро сражались, пытаясь защитить нас, но были убиты. Услышав во дворе шум, отец выглянул в окно и спросил, что происходит. Потом передал маленького Дарио матери и приказал нам бежать в нашу маленькую часовню. Паоло остался сражаться вместе с ним. Мы же побежали в часовню и заперлись там. Звуки боя доносились до нас, но мы не видели, что происходит, потому что окно часовни выходит не во двор, а в ущелье. Спустя какое-то время стало тихо. Потом злодеи пришли и потребовали, чтобы мы открыли дверь. Мама отказалась. Они сказали, что если мы отдадим им Паоло, то они нас не тронут. Но Паоло с нами не было! Тогда они начали угрожать, что сделают этос нами, если не найдут Паоло. Мама — очень храбрая женщина. Она громко крикнула им, что они не посмеют нарушить святость этого места. Но они начали ломать дверь. Мама отвела нас к окну и тихо сказала, что отец наверняка уже убит, иначе он не допустил бы этого. И что сейчас она выбросится в окно вместе с малюткой Дарио. Она сделает это, потому что знает, что они ворвутся и убьют Дарио. Ведь он мальчик, а мальчиков не оставляют в живых, чтобы они не могли отомстить за свою семью, когда вырастут. А она не вынесет смерти малыша. И еще она сказала, что сделает это, чтобы избежать того, чего ей не миновать, если они взломают дверь. Она сказала, чтобы мы тоже прыгнули. Но что мы сами должны на это решиться, это должен быть наш выбор. Потом мама прижала к себе Дарио, взобралась на подоконники… и… — у Элизабетты дрогнул голос, — и выбросилась в окно. А мы… остались. Потом дверь распахнулась, и… и…

— Тсс! Тсс! — Я взял ее за руку. — Хватит! Не говори больше об этом. — Я огляделся по сторонам. — Кто-нибудь из бандитов еще остался?

Элизабетта покачала головой.

— Они ушли после того, как не нашли то, что искали.

То, что искали…

Я невольно положил руку на пояс.

Элизабетта неправильно поняла мой жест.

— Маттео, кинжал против них бесполезен!

Но то, к чему инстинктивно потянулась моя рука, было вовсе не кинжалом, который дал мне Грациано. Это был совсем другой предмет, тот, что я прятал в мешочке, пришитом к пояску, который носил под рубашкой. Тот самый предмет, который хотел заполучить Сандино и за которым он и послал сюда своих людей. И теперь из-за того, что я не отдал эту вещь ему, здесь произошла катастрофа.

Снегопад усиливался, ветер дул все пронзительней, и я должен был перевести девочек в укрытие.

— Можешь встать? — спросил я. — Давай помогу.

— С тех пор как это случилось, Россана не произнесла ни слова.

Элизабетта погладила сестру по щеке. Россана посмотрела на нее бессмысленным взором.

— Мне кажется, она не узнает меня, — сказала Элизабетта. — Не понимает, кто я. Не понимает даже, кто она сама.

Элизабетта поднялась, и, вдвоем поддерживая Россану, мы вошли в дом.

Я нашел немного хлеба. Размочил его в вине и дал девочкам. Элизабетта взяла кусочек, но Россана к еде не притронулась.

— Но где же Паоло? — спросил я.

— Мы не смогли найти его, — сказала Элизабетта. — Когда на нас напали, он был вместе с отцом. Они о чем-то спорили.

— О чем?

— Не знаю.

Оставив девочек одних, я отправился на поиски их старшего брата. Среди мертвых его не было. И я знал, что он бы не сбежал. Кто угодно, только не Паоло дель Орте. Но где же он тогда?

Я вернулся к девочкам и спросил Элизабетту:

— Можешь вспомнить хоть что-нибудь из того, о чем говорили твой отец и Паоло, перед тем как расстаться с вами?

Она покачала головой, а потом сказала:

— Да, кое-что я услышала, но это какая-то ерунда.

— Что же именно?

— Отец велел Паоло что-то сделать. Тогда-то и начался спор. Паоло закричал: «Нет!» Он не хотел делать то, что велел отец. Но отец сказал: «В этом ты должен мне повиноваться!» А потом добавил еще кое-что. Он сказал: «Мессер Леонардо спасет тебя». — Элизабетта покачала головой. — Вот этого я совсем не поняла.

Глава 23

Но я понял.

Не сразу. Но мне хватило одной или двух секунд, чтобы понять, что именно всплыло в сознании капитана дель Орте, когда, обнажив меч и схватив Паоло за руку, он ринулся защищать свою крепость.

Тайная комната!

Он решил спрятать своего старшего в тайной комнате, сооруженной Леонардо да Винчи. Ведь о существовании этого тайника было известно лишь ему одному. Храбрый капитан надеялся, что в часовне жена и младшие дети окажутся в безопасности, защищенные святостью этого места. Но он понимал, что у мальчика в возрасте Паоло такой защиты не будет. Он, должно быть, сразу осознал, что крепость скоро падет, и поэтому приказал сыну укрыться в тайной комнате и таким образом спастись.

Итак, я знал, где найти Паоло. Ведь в тот день, когда мой хозяин показывал капитану дель Орте планы тайной комнаты, я лежал на сеновале, смотрел вниз и все слышал.

Да, он действительно оказался в тайной комнате; лежал на полу, свернувшись калачиком, как дитя. Он рассказал нам, что стены там были такие толстые, что ему ничего не было слышно. Огарок свечи, бывший у него с собой, быстро выгорел, и он оставался там в кромешной тьме, потому что так приказал отец.

Элизабетта присела рядом с ним и рассказала о том, что произошло.

Известие о гибели отца он воспринял мужественно, но когда услышал о том, что случилось с сестрами и как погибли мать и маленький брат, то чуть не обезумел от горя.

— Отец думал, что они не тронут младенца, не тронут женщин! — кричал он. — Он знал, что должен умереть сражаясь, но не мог себе представить, что произойдет что-то подобное!

Заливаясь слезами, Паоло умоляюще смотрел на меня, словно ища у меня подтверждения того, что поступил правильно.

— Я сказал отцу, что готов умереть, — говорил он. — А он сказал, что я — единственный из мужчин, кто сможет выжить. Ни одна душа не знала об этой тайной комнатке! Отец сказал, что она слишком мала для того, чтобы все смогли в ней укрыться. А кроме того, если бы мама и сестры исчезли, бандиты стали бы их искать и просто разнесли бы весь замок на куски. Отец заставил меня спрятаться и поклясться в том, что я сделаю это, на его мече. Он сказал, что в этом мече — его честь, его жизнь, в этом мече — наше фамильное имя и что он будет защищать этим мечом все самое дорогое — мою маму, сестренок, братишку и меня самого… Маму, сестренок, братишку… — Паоло зарыдал. — Маму… Сестренок… Братишку…

Мы с Элизабеттой молча ждали, пока он выплачется. Наконец он встал, утер слезы, пошел туда, где лежало тело отца, и вернулся к нам, держа в руке отцовский меч.

— Этим мечом, — объявил он, — я им отомщу!

Так насилие порождает насилие, и никто не в силах это остановить. Когда начинается война, в нее вовлекаются все.

— Паоло! — сказала вдруг Элизабетта. — Я должна тебе кое в чем признаться и попросить прощения. Если бы я знала, где ты прячешься, я бы выдала тебя.

Паоло тут же подошел к своей сестре и поцеловал ее. Потом за руку подвел к Россане и обнял обеих сестер.

— Я бы с радостью отдал себя в их руки, лишь бы спасти вас! — воскликнул он.