Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа (полная серия)

– Пишите то, что я вам продиктую, – сказал Рокамболь.

Джон Гэппер был человек осторожный, и потому он, зная Рокамболя, не сопротивлялся и не кричал. Рокамболь начал диктовать:

– Слышишь, – сказал Рокамболь, обращаясь к кабатчику Канькражу, – десять дней ты должен держать этого человека здесь, а потом можешь его отпустить.

– Слушаюсь, все будет в точности исполнено. Затем Рокамболь, Жозеф Швец и Мармузэ сошли вниз, где уже собирались матросы.

Жозеф поочередно представлял их мнимому капитану.

– Когда ты придешь на корабль, – сказал Рокамболь Мармузэ, – скажи Румии, чтобы она усыпила Типо.

– Хорошо.

Жозеф, Мармузэ и все матросы пошли на корабль, Рокамболь же, переодевшись джентльменом, отправился на телеграфную станцию и дал следующую телеграмму:

Когда Рокамболь вернулся домой, на дворе его встретила ирландка.

– Я вас сегодня ищу целый день и едва нашла, – сказала она. – Вот записка, которую принес голубь.

Записка была следующего содержания:

– Ого, черт возьми, надо торопиться, – и Рокамболь накинул на себя пальто, хотел выйти, но в это время за дверью послышалось:

– Именем закона, отоприте.

– Я напишу записку, – сказал Рокамболь ирландке, – которую ты привяжешь к голубю и выпустишь завтра на рассвете.

Затем он отворил дверь.

– Майор Аватар? – спросил один из полицейских.

– Я.

– Нам приказано арестовать вас.

– Господа, – сказал Рокамболь вежливо, – тут, очевидно, какая-нибудь ошибка, но так как вы тут ни при чем, я готов следовать за вами, но позвольте мне написать записку моему товарищу, который меня, вероятно, выручит.

Он написал записку, отдал ее ирландке и затем отправился с полицейскими агентами.

В шесть часов вечера корабль был готов отплыть.

Мармузэ успел передать прекрасной садовнице, что ему велел господин.

Типо-Руно, прочтя записку Джона Гэппера, ничуть не смутился, ибо он думал, что тот остался на берегу для поисков Рокамболя.

Прошло означенное время, а Рокамболь на корабле не появлялся.

Вдруг прилетел голубь и принес записку следующего содержания:

– Как быть? – спросила прекрасная садовница у Мармузэ.

– Повиноваться, – ответил торжественно Мармузэ, – едем. Он нас догонит.

И «Вест-Индия» вышла в открытое море.

Книга XX. Любовные похождения Лимузена

На дровяном дворе близ улицы Шуазель, возле разожженного костра, сидели два человека.

Один из них – старый инвалид, а другой – каменщик, укутанный в лохмотья старого одеяла.

– Эй, Лимузен, – сказал инвалид, – ты, вероятно, проживаешь свой заработок, потому что, вижу, у тебя даже нет своего угла.

– Нет, старина, ты ошибаешься: деньги у меня всегда есть, а вина я почти не пью.

– Так что же тебя заставляет проводить ночь на морозе? Может быть, ты влюблен?

При этом вопросе Лимузен растерялся.

– Вы откуда знаете? – спросил он. Инвалид улыбнулся.

– Ах, если так, то отчего же ты никогда не посоветуешься со мной. Ведь я еще могу дать тебе дельный совет.

– Нет, старина, помочь трудно: женщина эта не нашего полета.

– Расскажи. Посмотрим.

– Вон, видишь ли, старина, там наверху… Она там всякий день, я взбираюсь высоко на дрова, чтобы полюбоваться ею. Как мне кажется, она чья-то пленница, потому что всякий день приезжают какие-то два господина, и с ними она всегда едет кататься. Одна же – ни шагу.

– А видела ли она тебя когда-нибудь? – полюбопытствовал инвалид.

– Как же, она даже мне раз улыбнулась.

– Тебе?

– Да. Но я не настолько дурак, чтобы воображать, что такой прелестный ангел улыбнулся даром бедному каменщику.

– И потому ты полагаешь, что ты ей нужен? – спросил с насмешкой инвалид.

– Да. Вот слушайте, третьего дня, когда я работал, окно ее вдруг отворилось, в нем показалась ее головка, и она как будто искала кого-то глазами, наконец, взор ее остановился на мне, и она улыбнулась. О! Я не могу передать тебе, что я в эту минуту чувствовал. Она опустила из окна записку и знаком дала мне понять, что записка предназначалась мне.

Затем окно затворилось, и она исчезла.

Записка упала далеко от меня, а так как я не хотел, чтобы товарищи мои это заметили, то я решил ждать до перерыва, так как до него оставалось только четверть часа. Вдруг на дворе показался пожилой господин и самым хладнокровным образом подошел к доскам и взял записку. Итак, я не знал, что было в ней, а она не знает, получил ли я ее, потому что всякий день она открывает окно и как-то вопросительно смотрит на меня.

– Эх, Лимузен, Лимузен, вот что значит – не солдат. Я бы на твоем месте перерезал всех и пошел бы прямо к ней.

– Нет, брат, так нельзя, у меня уже есть свой план.

– Ну-ка, послушаем.

– Только нужно ждать еще, по крайней мере, две недели. Вот, видишь ли, когда мы уложим второй этаж постройки, я положу доску и пойду прямо к ней. Добравшись до ее окна, я постучусь тихонько, и если мне отворят, я скажу: «Доверьтесь мне». Я надеюсь, что вы меня не выдадите? – прибавил он.

– Я старый солдат, – ответил инвалид, – и не только не выдам тебя, но даже готов помочь.

Солдат подал руку каменщику.

Вдруг каменщик побледнел и, указав рукой, проговорил:

– Смотрите, смотрите, вот она.

Солдат, посмотрев по направлению, указываемому Лимузеном, вскрикнул он удивления:

– Как она прекрасна!

Мисс Элен, – так звали нашу красавицу, – заметив каменщика, улыбнулась ему, как будто предвидя в нем своего избавителя.

Мисс Элен была дочерью лорда Пальмюра, некогда заклятый враг Рокамболя, а теперь обожающая его любовница.

Читатели, вероятно, помнят, что, когда мисс Элен погубила Рокамболя, он сказал ей:

– Вы погубили меня, мисс Элен, но вы же меня и спасете.

В то время как преподобный отец приказывал увести пленника, Рокамболь обратился к мисс Элен по-французски:

– Мы разлучаемся, мисс Элен, но, надеюсь, ненадолго. Я освобожусь, когда захочу. Обо мне вы не беспокойтесь, а подумайте лучше о той цели, против которой вы шли прежде и которой вы теперь преданы всей душой и телом. Уезжайте из Лондона и ступайте в Париж, отыщите там человека по имени Милон и женщину Ванду и скажите им: «Пойдемте за мной, господин нуждается в вас». Этого будет довольно.

Выйдя из подземелья, мисс Элен тотчас же возвратилась в свой отель. Отца не было дома. Она, не дождавшись его, собрала свои драгоценности, взяла деньги и уехала в сопровождении верной горничной Кэт и преданного ей лакея.

Она приехала в Париж в полночь. Рокамболь велел ей отыскать Милона и Ванду. Но как же их отыскать, когда она их вовсе не знала?

Она решилась напечатать в газете объявление следующего рода:

«Г-на Милона и г-жу Ванду, друзей г-на Р., просят немедленно явиться в улицу Луи-Легран, д. №… по очень важному делу».

Но только хотела она идти, как в передней послышался незнакомый голос.

Несколько секунд спустя горничная подала ей визитную карточку: «Сэр Джеймс Уд, эск., Оксфорд-стрит».