Письмо никому

— Да нет, спасибо. Тут у меня вопрос: у Вас на двенадцатой почте есть знакомые?

Почтмейстер задумался на четверть минуты…

— Ну, конечно, есть… Кот там заведующим… Васька-то… Это он… Василий Петрович, то есть…

— Нам бы помощь его нужна… Мы к нему подойдем, а вы позвоните ему, протекцию нам окажите?..

— Мы — это кто?.. — спросил почтмейстер снова с опаской.

— Ну я…

— Ну так и говори. Тебе, конечно, помогу… Ты эта… Не обижайся, если что… Заходи опять же…

— Зайду, зайду… Только позвонить не забудьте…

— Не забуду! Как тут забыть….

— Ну тогда до скорого!

— Будь здоров, Тоха!

Приняли их насторожено. Но Антон выставил взятку во всерусской валюте — выставил две бутылки водки. Бутылки тут же были убраны со стола, зато возникли граненые стаканы различной фактуры, покрошен чей-то батон, жидкость перекочевала по стаканам, они со звоном встретились над столом. Тосты были тут незамысловатые:

— Ну, будем…

Вместо закуски спросили о деле.

— У вас недели две назад старик отоваривался, может, вспомните?

Егор вытащил из кармана карточку, подал ее местному почтмейстеру. Тот смотрел недолго, почти тут же кивнул, но ничего не сказал, а передал фото кассирше — тетке неопределенного возраста и необъятных размеров. Та тоже кивнула и промолчала.

— Я так понимаю, — осторожно проговорил Егор, — дедушка этот вам известен?..

Почтальоны промолчали.

— Мне что, сбегать за третьей бутылкой? — но говорил он таким тоном, что стало понятно. Никуда он не побежит. По крайней мере пока ситуация не прояснится.

Заведующий почтовым отделением почесал за ухом. Вид у него был глупейший.

— А тут и рассказывать нечего. В общем, если честно, то тут и одной бутылки много. Ну помним мы этого старикана. Покупал конверт, писал письмо. Затем здесь же его в ящик бросил. Только кому он это письмо слал — мы не знаем.

И Антон, и Егор поняли — что-то почтальоны недоговаривают.

— Ну нет, так нет… — неожиданно согласился Егор.

Пьянка медленно сошла на нет. Допив свою водку, по рабочим местам расходились посторонние кассиры и почтальоны. Наконец, остались вчетвером — Егор, Антон, начальник отделения и кассир.

— Так вот… — после молчания заговорил начальник отделения. — Вашего старика-то уже искали. Потому-то и быстро вспомнили, поскольку он нам плешь проел.

— Кто?..

— Да ты знаешь, я так сразу и не скажу. Пришли двое — что характерно со служебного входа. Красную книжечку мне в зубы, говорят, мол, крупно вся ваша компания попала. Закрыли отделение, согнали всех в зал, стали перетрушивать. Фотографию опять же показывать. Эта дура с перепугу возьми да вспомни…

Кассирша обиделась:

— А чего мне делать оставалось? Они-то люди не шутейные. И мертвого запытают.

Егор кивнул, подтверждая ее слова. Да, действительно, отпираться было бы бесполезно, все равно тем все было известно.

— А было это вот третьего дня, — продолжила кассирша.

Егор удивленно вскинул бровь — в это время троица уже остыла в холодильниках морга.

— Подождите… Вы ничего не путаете? — спросил Антон. — Один лысый маленький. Второй высокий, похож на урку…

— Неа… И я ничего не путаю, и ребята там были молодые да здоровые, совсем как ты. И, видать, удостоверением махать перед носами привычные.

Егор посмотрел на начальника отделения, тот кивнул головой:

— Да, точно. Третьего дня…

— И что вы им рассказали?

— То же что и вам… — ответила кассирша. — Конверт бросил в ящик, затем мы его не глядя проштамповали, постпакет отвезли на главпочтамт, на сортировочный узел. Ну а там что-то искать бесполезно…

— Ну да… — продолжил начальник отделения, — это если бы оно заказное было или бандероль, тогда бы, конечно, осталась квитанция. А тут…

— А где он сидел, помните?..

— Помним… Только те ребята место это тоже обыскивали.

— Все равно покажите.

Вышли в зал. Кассирша показала на тяжелый, древний стол — такой и вчетвером не сдвинуть. За ним стул, тоже старый, скрипящий. В данный момент он пустовал.

Егор лишь мельком взглянул на столешницу. Это место обыскивали, вероятно, профессионалы. Искать здесь что-то тщательно — только зря терять время. Если в этом месте и есть что-то разэтакое, то оно заметно с первого взгляда.

— Может, он вам чего говорил?.. Что-то спрашивал?

— Да нет, — ответила кассирша. — Долго письмо писал. Наверное, каждую фразу обдумывал.

— А скажите, он ведь один лист бумаги купил?

Кассирша кивнула.

Все же что-то не сходилось.

Егор сел на место, где сидел старик. Перед тем лежал лист бумаги, в правой руке ручка… Вот она, привязанная к столу толстой ниткой. Твердая столешница, вероятно шарик скупой казенной ручки царапал бумагу.

— Он ничего не спрашивал подложить?

— Нет, — ответила кассирша. Голос ее был печален.

Справа окно, слева прилавок. Перед ним, на другой стороне стола тамбур. На нем…

От стола он поднял взгляд выше…

— Вот сюда он смотрел…

И замолчал, о чем-то задумавшись.

Как раз напротив места, где сидел старик, висела табличка с тарифами — сколько стоит открытка, письмо — заказное и простое, авиа и комбинированное. Сколько надо заплатить за превышение массы. Бандероль до шестисот километров, до двух тысяч…

Встал.

— Спасибо за помощь. Просим прощения за беспокойство.

— Хоть помогли чем-то, — заискивающе спросил заведующий.

Егор кивнул:

— В некотором роде.

Было это сказано так, что стало ясно — если что-то новое этот визит и дал, то пренебрежительно мало.

Друзья развернулись и пошли к выходу. Где-то метров за сто от почтового отделения, наконец, заговорил Егор:

— Скажи мне, почтальон, когда последний раз менялись тарифы?

— Давно… Пару лет назад, наверное… Может и поболее…

— Это хорошо.

— А почему?..

— Напротив того места, где сидел покойный, стена тамбура. Ее с места кассиров не видно. Кассир смотрит ей в торец.

— Ну да. И что?..

— А то, что на этой стене висит прейскурант. Старик не думал о содержании письма. Он смотрел в прейскурант.

— Зачем?

— Ты, например, знаешь, что отправить письмо в Питер или во Владивосток — одна и та же цена…

— Ну, знаю…

Егор сплюнул в сторону.

— Тьфу, черт. Тебе и не знать… Ты ведь почтальон — совершенно вылетело из головы. А я вот только сегодня узнал. И старик смотрел на расценки, решая как отправить письмо, прикидывая во сколько оно ему обойдется… Шифровка не в городе…

Антон не стал спрашивать отчего: ясно, что старик намеревался отправить письмо анонимно, чтобы его нельзя было отследить. И на расценки смотрел только потому, что терзали старика сомнения — надо ли на конверт лишнюю марочку или нет… Письмо было отправлено куда-то далеко… Куда? За Урал? Сибирь? Владивосток? Легендарный и таинственный город Петропавловск-Камчатский, в котором всегда полночь?

— И кому он отправил письмо?.. — повторил Егор вчерашний вопрос.

И как вчера Антон не знал ответа. Впрочем, были и определенные сдвижки — теперь было достоверно известно, что это письмо существует.

А заведующий двенадцатым отделением связи нервно высосал из бутылки последнюю каплю алкоголя. Это не помогло — руки тряслись.

И угораздило этих припереться — а он уже надеялся, что все закончилось. Что делать? Сидеть, будто ничего не произошло?.. А где гарантия, что все остальные на почте сделают так же? Ведь наверняка кто-то позвонит…

И заведующий подвинул к себе телефон. С первого раза дозвониться не удалось. Заведующий счел это дурным знаком, подумал — кто-то из его подчиненных уже стучит. Если бы просто не соединило, он бы с чистой совестью отложил трубку, типа он звонил, но не дозвонился. А короткие звонки придали решительности.

Со второго раза трубку сняли.

— Алло.

— Это с почты звонят… С двенадцатой…

— Дальше…