Кровные враги

Но к прошлому возврата не было. Джаспер остался один во всем мире. Женщина с Реки оказалась права. У него появились враги — убийцы мастера Краунса. Джаспер понял, что должен исчезнуть. Хромая, он двинулся прочь из собора.

В аптеку с шумом ворвался один из городских судебных приставов, он проклинал погоду, но, увидев за прилавком Люси, сразу извинился.

— Прошу прощения, миссис Уилтон, но сегодня на улице адская погода, сплошной дождь и ветер. — Он передернул плечами и выложил на прилавок перед ней сырой мешок. — Я взял на себя смелость заглянуть в таверну Йорка и попросить миссис Мерчет прийти сюда.

Люси с любопытством оглядывала кожаный мешок.

— Что это такое, Джеффри?

Тут в дверь влетела Бесс.

— Итак, вы нашли мешок под мостом через Фосс и хотите, чтобы я его опознала?

Джеффри стянул с головы шапку.

— Миссис Мерчет, мне нужно знать, узнаете ли вы этот мешок. Затем миссис Уилтон должна определить содержимое лежащего в нем кисета. — Джеффри кивнул на заляпанный грязью седельный мешок. — Его нашли в куче камней возле моста.

Бесс дотронулась до отсыревшей кожи.

— Можно заглянуть внутрь?

Судебный пристав кивнул.

Бесс откинула клапан. Внутри оказался кожаный бурдюк из-под вина, смена одежды, несколько кисетов, небольшая книжица для счетов, ножик, ложка и пара мягких непрактичных туфель ярко-красного цвета.

— Вещи Гилберта Ридли, не сомневайтесь, — объявила Бесс. — Видите камешек, украшающий черенок ложки? И туфли. Точно такого цвета, как была его куртка. — Она кивнула. — Его имущество.

Пристав остался доволен.

— Ну а мне что делать? Какой кисет вас интересует? — спросила Люси.

Пристав указал на потертый кожаный кисет.

— Осторожно открывайте. Внутри порошок.

Люси ловко развязала шнурок, нюхнула, кончиком пальца взяла немного порошка, успевшего отсыреть от пребывания под мостом, поднесла к языку, на секунду закрыла глаза, сосредоточившись на вкусовых ощущениях, снова понюхала порошок и потыкала в него пальцем, чтобы определить зернистость и получше разглядеть цвет.

— Ну что ж, — сказала она, взглянув наконец на собеседников, ожидавших вердикта, — этот порошок опасен. Состоит из смеси веществ в основном полезных для здоровья, но в него подмешан еще и мышьяк. Не в таком количестве, чтобы убить сразу или быстро. Эта смесь будет убивать постепенно, довольно долго. — Она взвесила кисет на ладони. — Я бы сказала, что этого количества хватило бы Ридли больше чем на две недели, учитывая концентрацию остальных составляющих. Самому Ридли или его жертве. Но если взглянуть на кисет, сразу видно, что он был гораздо полнее. Раза в два, наверное. Поэтому смею предположить, что кисет принадлежал ему, так как в Йорке он пробыл всего два дня.

Бесс перекрестилась.

— Всемилостивый Бог, с чего бы кому-то травить Гилберта Ридли? Он был гордый человек, но никому не причинял зла.

Что-то явно смутило пристава.

— Так вы говорите, миссис Уилтон, этот порошок убивал постепенно?

Люси подтвердила.

— Его приготовил тот, кто стремился, чтобы Ридли умер медленной болезненной смертью, но Ридли в конце концов постигла совсем другая участь. Ты, кажется, говорила, Бесс, что в последнее время он очень плохо себя чувствовал?

— Ну да, — подтвердила Бесс. — То и дело жаловался на живот. Стал совсем плох, превратился в собственную тень.

Люси кивнула.

— Похоже это «лекарство» действовало уже давно.

— В таком случае я оставляю все это для капитана Арчера, — заявил пристав, — так как убийство мастера Ридли произошло на территории собора.

Люси убрала мешок под прилавок.

— Капитану Арчеру будет интересно узнать еще кое-что, — продолжил пристав.

— Еще? — удивилась Люси. — Ваши люди, как видно, зря время не теряли.

— Мы здесь ни при чем, миссис Уилтон. Речь о ремесленниках, что трудятся на строительстве нового придела. Они сообщили, что Джаспер де Мелтон, паренек, видевший первое убийство, сегодня утром исчез, бросив даже свою накидку. Она оказалась порванной, со следами крови. Они боятся за мальчишку.

— Ничего не понимаю, — сказала Люси. — Я думала, мальчик давно пропал.

Пристав кивнул.

— Мы все так думали. А теперь они заявляют, что мальчик время от времени ночевал в соборе, а они помалкивали об этом в память о его отце, который тоже служил плотником, как вы знаете. Так вот, сегодня утром мальчик исчез. Как раз во время бури. Оставив плащ. Я подумал, что капитану следует это знать, миссис Уилтон.

Когда пристав ушел, Люси уставилась на кисет с ядом, который не переставала крутить в руках. Глаза у нее были печальные.

— О чем задумалась, Люси? — спросила Бесс, положив ладонь на руку Люси, чтобы успокоить ее. — Волнуешься насчет мальчика? Или тебе неприятно, что у Ридли были два врага?

Люси отложила кисет, но все еще продолжала смотреть на него немигающим взглядом.

— И то и другое. Поначалу я думала, речь идет о простом грабеже. Потом решила, что, возможно, это убийство из мести, совершенное каким-нибудь деловым партнером, потерпевшим неудачу. Но Гилберту Ридли при всем при том давали яд. Медленно травили. Ридли рассказал его светлости, что боли в животе начались у него вскоре после смерти Краунса. Он говорил, что жена собственноручно приготовила для него лекарство. Неприятное на вкус. Ему даже казалось, будто иногда боль усиливалась от приема этого снадобья. Но он все равно продолжал его принимать, ведь был уверен, что жена хотела для него добра.

Бесс внимательно всмотрелась в лицо подруги.

— И ты думаешь, что смесь с мышьяком и была тем самым лекарством?

— Ужасно даже подумать об этом: жена, медленно отравляющая мужа, не важно по какой причине. И все же Оуэн когда-то подозревал меня в таком же преступлении.

Бесс фыркнула.

— Никогда не поверю, что Оуэн мог тебя подозревать в чем-то подобном. Он думал, что ты могла отравить Монтейна и случайно Фицуильяма, но не Николаса… Не может быть.

— Может, Бесс, — возразила Люси почти шепотом.

— Во всяком случае, все в конце концов выяснилось, — запинаясь, произнесла Бесс.

Люси улыбнулась подруге.

— В этом нам еще предстоит удостовериться, но, думаю, да, все выяснилось. А сейчас я должна записать все факты для Оуэна. Он рассердится из-за мальчика. Он ведь предупреждал архиепископа, что ребенок в опасности. Пошлю гонца в Беверли, пусть отвезет этот мешок и письмо.

— Мой конюх может поехать, — предложила Бесс.

Люси обрадовалась.

— Спасибо. Уверена, что Джон сделает все, как надо.

Сесилия Ридли расхаживала по комнате, наблюдая, как Оуэн складывает вещи. В конце концов он не выдержал.

— В чем дело?

Она избегала смотреть ему в лицо.

— Не могли бы вы с вашими людьми остаться еще на одну ночь? — Она подняла глаза, но тут же потупилась, словно от смущения. — Я все время думаю, если Пол изменит решение и вернется, то это произойдет сегодня днем или вечером. Поэтому если бы вы могли задержаться еще немного, на тот случай, если мне понадобитесь…

Оуэну не терпелось уехать. Он скучал по Люси, беспокоился, как бы она снова не вышла в дождь помолиться над могилой Уилтона.

— А как же ваши люди? Они ведь останутся здесь. Ваш управляющий должен сознавать, насколько вы встревожены.

Сесилия покачала головой.

— Вы о Джеке Купере? Воин из него никакой. Да и от слуг в этом отношении толку мало. Я прошу вас остаться только на одну ночь. Я бы никогда не обратилась к вам с такой просьбой, но для меня это очень важно.

Оуэн был вынужден признать, что излишне поторопился, стремясь выполнить свой долг, а кроме того, время приближалось к полудню. Это означало, что до сумерек он далеко не уедет.

— Только на одну ночь. Завтра на рассвете мы уедем.

— Благодарю вас. Никогда не забуду вашей доброты.

— Но раз уж я остаюсь, то хотя бы с пользой проведу это время, — сказал Оуэн. — Мне бы хотелось переговорить с вашим управляющим.