Чиновник для особых поручений

— Господин городовой, — вперёд выступила дама в манто, — вот этого господина иностранца сбила лошадь вот этого извозчика.

Глядит победно, нос кверху — ни дать, ни взять, отличница, «сдающая» училке шалунов-одноклассников. Ну, погоди, зубрилка.

— С чего вы, собственно, взяли, что я иностранец? — пожал плечами Стас, — К вашему сведению, я потомственный москвич.

— Ну, вы так одеты, — стушевалась дама, — я прошу прощения, конечно.

Городовой, повернувшийся к извозчику, замер и вновь обратил взор на Стаса.

— Действительно, сударь, одеты вы, прошу прощения, более, чем странно.

Как-то, с лёгкой руки «совковых» писателей, облик городового царской России сформировался в стереотип гоголевского Держиморды — эдакий здоровый бугай, причём, обязательно, хамоватый и не дурак кулаком в рыло зарядить. И сейчас Стас с интересом разглядывал унтера. Ну, разве, что здоровый, конечно: рост за сто девяносто, это точно. Литые плечи, ни грамма лишнего веса, кисти рук (именно, они очень многое говорят об уровне подготовки) как у хорошего бойца — широкое запястье, крепкая ладонь, пальцы сухие и сильные.

В остальном, как говорится, с точностью до наоборот. Держится, как профессионал — уверенно, но без хамства. Глаз цепкий, как у хорошего опера. Когда он окинул Стаса быстрым взглядом, тому, грешным делом, показалось, что он и ствол под курткой засёк. Хотя, по идее, не должен бы.

— Будьте любезны, господин москвич, предъявить мне свой паспорт. И вы документы свои несите, — это уже извозчику.

Тот вздохнул и покорно поплёлся к пролётке.

— Ну-с.

— Паспорта у меня с собой нет, — спокойно ответил Стас, лихорадочно соображая — стоит ли предъявлять служебное удостоверение.

«Ксива» действительна до 1995 года. Трудно предсказать реакцию городового на такой документ. Ни черта, конечно, не понятно, но то, что он, каким-то макаром, провалился во времени — печальный факт. «Бритва Оккама» сбоев не даёт — ничем другим происходящее объяснить было нельзя.

— Ну, что ж вы так-то., - полицейский укоризненно покачал головой, — разве вам неизвестно, господин.

Он вопросительно посмотрел на Стаса.

— Сизов Станислав Юрьевич.

— …господин Сизов, что при ношении оружия паспорт обязательно нужно иметь при себе? Это же у вас пистолет под курткой, я не ошибаюсь?

Пока он произносил эту тираду, Стас уже прокачал вариант — как ему в этой дурацкой ситуации поступить.

— Господин городовой, у меня есть служебное удостоверение. Но, боюсь, если я его предъявлю, ситуация запутается ещё больше.

— И что вы предлагаете?

По глазам полицейского было видно, что он тоже прокачивает возможные варианты.

— Я прошу вас сопроводить меня в полицейское управление. Это, ведь, рядом, если не ошибаюсь? К господину извозчику у меня претензий нет. Но его данные я бы, на всякий случай, записал. На случай, если вы в моём рассказе усомнитесь.

— Гм, — хмыкнул унтер, — нечасто, надо сказать, меня самого приглашают пройти в управление. Обычно бывает наоборот. Запоминать извозчика нужды нет, потому что он нас довезёт. Не так ли, Артём Ефимыч?

— Дык, мы завсегда, — просиял возница, у которого, после слов Стаса, было видно, камень с души свалился, — прошу!

— Вы позволите мне вперёд? — любезно поинтересовался у стража порядка Стас.

Он предпочёл не дожидаться приглашения унтера. Ежу понятно, что тот спину не подставит.

— Сделайте одолжение, — чуть заметно усмехнулся тот.

«Не задержание, а, прямо, светский раут какой-то, — подумал Стас, усаживаясь на мягкое сиденье, — цирлих-манирлих».

Городовой, придерживая шашку, уселся напротив, извозчик свистнул и, под цокот кованных копыт, пролётка проворно свернула в Большой Гнездниковский.

«Вот же, занесла нелёгкая, — мелькнуло в голове, — и, что родителям сообщат? Пропал без вести при исполнении.?»

А, может, его обратно в своё время перекинет, нечто подобное он, краем уха, слышал, или читал, и, что самое смешное, зафиксированы такие случаи было именно в царской жандармерии, да ещё парочка за границей, кажется, в Англии.

Как и ожидал опытный опер, пролётка остановилась не у главного крыльца. По знаку городового извозчик придержал лошадей у незаметного подъезда.

— Всего вам, ваше степенство, — пожелал он в спину Стасу.

— Ждите здесь, — обронил унтер, — вас вызовут, — проходите, пожалуйста.

Они прошли длинным коридором, поднялись по лестнице, прошли ещё одним коридором, затем снова спустились. Да, уж… Вид казённого учреждения во все времена одинаков и неистребим — те же аккуратные таблички на дверях, такие же запахи.

— Сюда, — городовой указал на тяжёлую дверь из тёмного дерева.

Войдя, Стас сразу понял, что его привели в дежурную часть. Попади он в любое государство, дежурку ни с чем не спутаешь. Те же запахи, те же звуки, за стойкой — к бабке не ходи — дежурный. И плевать, что форма на нём не серая, а звёзд между двумя просветами не одна, а две. Один взгляд, брошенный на них, едва они шагнули через порог, сказал всё. Повинуясь жесту городового, Стас присел на деревянную лавку рядом с барьером. Мысленно усмехнулся, приметив за стопкой бумаг, на тумбочке, медный чайник.

— Кого привёл, Семёнов? — привстав, дежурный с любопытством оглядел Стаса.

Смотрел, конечно, в основном, на одежду.

— Непонятный случай, господин пристав, — сдержанно произнёс городовой.

— Угу, — буркнул тот, — у меня этих случаев полный «собачник», — пиши донесение и шагай на пост. Дойдёт очередь, разберусь.

— Извините, господин пристав, — твёрдо сказал Семёнов, — случай, действительно, неординарный. Господин Сизов, покажите нам своё удостоверение, сейчас самое время. И пистолетик ваш, будьте любезны.

Стас, изрядно вспотевший в кожаной куртке, вжикнул «молнией» и, достав красную «корочку», подал её Семёнову. Тот, не спуская с него взгляда, передал документ приставу. Затем опер плавным движением расстегнул «оперативку» и, медленно вытянув двумя пальцами родной ПММ, протянул его городовому. Тот с удивлением осмотрел пистолет.

— А я-то думал, что всё оружие знаю, — озадаченно посмотрел он на дежурного, — приходилось вам видеть такое?

— Это, что, бельгийский? — спросил пристав, взяв оружие у Семёнова.

— Русский, — криво улыбнулся Стас.

Как ни просчитывал он своё положение, всё равно выходило плохо. Исход варьировался от «плохо» до «полный п…дец». Что не радовало, конечно.

— Это где у нас такое? — услышал он и поднял голову.

Дежурный пристав, раскрыв его служебное удостоверение, пялился в него, как та коза на афишу.

— Министерство Внутренних эс-эс-эс-эр. И печать какая-то странная..

— Действительно до восьмого августа тысяча девятьсот девяносто пятого года, — прочитал Семёнов и посмотрел на Стаса, — да, сударь, вы были правы, пригласив меня сюда. Ну, я, всё-таки, надеюсь, что вы, как-нибудь, сможете это объяснить.

— Объяснить не вопрос, — хмыкнул тот, решив плюнуть на всё и идти, что называется, «ва-банк», — сможете ли вы поверить моим словам?

— Ну, я тут столько сказочников уже видел., - хмыкнул пристав, — одним больше, одним меньше..

И Стас рассказал. Спокойно, не торопясь, по порядку. Когда он назвал свой год рождения, оба слегка приподняли брови. После эпизода с джипом и сменившим его извозчиком дежурный кивнул Семёнову на дверь и тот, не проронив ни звука, вышел. Вернувшись минут через десять, он положил на стол дежурного густо исписанный бланк.

— Извозчик полностью подтверждает, что сей господин возник из ниоткуда прямо посередине улицы.

На вопросительный взгляд пристава добавил: «Договориться они не могли, конечно. Господин Сизов в сознание приходил на моих глазах. Да, и…»..

Он махнул рукой. Это и без слов было понятно — на хрена извозчику это надо?

— Ну, и что делать прикажете? — потёр щёку дежурный, — Решительно, теряюсь..

— Вы можете мне сказать, — нарушил паузу опер, — какое сегодня число? И какого года?