Голова бога (Приазовский репортаж) (СИ)
Голова бога (Приазовский репортаж) (СИ) читать книгу онлайн
Исторический детектив времён Крымской войны. Книга будет интересна любителям криптографии.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
Появился врач и пожал плечами. Полицмейстер запоздало велел затворить все ворота.
— Пустите! — раздался голос генерала Рязанина. — Генерал в порядке?
— Конечно в порядке. Порядочный такой покойник, — послышался ответ Ники. — Поздравляю, дядюшка. Вы, похоже, получили внеочередное повышение.
— Да как ты смеешь, щенок! Ники, всякому шутовству есть мера!
— Саша, где ты был? — спросил градоначальник своего брата.
— Да в нужник зашел. Штаны, pardon, снял — слышу выстрел. Думал, кто-то пальнул перед баба… pardon, дамами. И слышу — переполох.
На Рязанина Колокольцев смотрел печальным взглядом.
Послали за протоиреем, хотя было ясно — успеет тот вряд ли. И действительно генерал отошел в мир иной задолго до прибытия пастыря. Сделал это тихо, словно уснул, угас.
Прямо в накидке из верблюжьей шерсти с запоздалой бережностью генерала отнесли в дом. Столы были вынесены из дома и заняты кушаньями, потому убитого положили на рояль — в этот вечер всем стало не до музыки. Рядом, словно дети, плакали доселе невозмутимые абреки. Рыдала и Конкордия — сдавленно и без слез, но так надрывно, словно все слезы уже выплаканы.
Иван Карлович извлек орудие убийств из раны и даже помыл в принесенном тазу. Собравшиеся мужчины осматривали нож, передавая друг другу.
— Думаю, дело было так… — заметил уцелевший генерал. — Граф заснул, к нему в беседку пробрался убийца, зарезал его, а после выстрелил из пистолета, дабы привлечь внимание.
Беседка, разумеется, не была запертой комнатой, но единственный вход в нее охраняли дети гор. Немыслимо было представить, что мимо них кто-то мог прокрасться незаметным, и тем более — выскользнуть. Горцы сами могли дать кому угодно фору в науке подкрадывания.
— Но вы же рассказывали случай, как однажды на Кавказе подкрались и сняли одного часового? — не сдавался генерал.
— Зато второй меня чуть не пришиб.
На минуту или менее он задержался в руках Аркадия.
— Может быть, нож метнули?… — высказал предположение он.
Один поручик, приняв в свою очередь нож, задумчиво покрутил тот в руках:
— Вы знаете… Недурная балансировка, ручка видимо пустая… Но убить им человека хоть с дюжины шагов? Сомневаюсь… Такая ручка сильно будет мешать полету, тормозить его, не говоря уже о шуме. Лучше метаются плоские ножи — говорю я вам. К тому же сами видели: беседка оплетена диким виноградом — любая веточка изменила бы линию полета непредсказуемо. Говорю же вам — убийца подобрался к графу близко.
— Убийца был невероятной силы, — заметил следующий молодой офицер, принимая оружие. — Пробить свод черепа в этом месте с одного удара — это просто какие-то чудеса.
— Еще он был явно бесплотен. Иначе как он мог пройти мимо абреков, а после — уйти незамеченным, — возразил Ники. — Думаю, они его и убили — больше ведь некому.
Убийство вырисовывалось в каком-то странном, мистическом свете.
Пронеслось:
— Среди нас есть оборотень.
Тут же послышался шелест одежд, присутствующие многоруко перекрестились: лишним не будет.
Оборотень, — подумал Аркадий. — Хорошее название для шпиона.
Все гости набились в зал, несмотря на открытые окна стало душно, дамам то и дело становилось дурно. От нюхательных солей сделался такой густой запах, что казалось — еще немного и очнется убитый.
В обморок едва не провалилась Дашенька. Два офицера поспешили подхватить девушку, но отец ее оказался расторопней. Он тут же велел дочери держать себя в руках.
— Сейчас очень модно болеть мигренями и падать в обморок, — пыталась оправдаться Дашенька.
Но — бесполезно.
— Помню, раз к нам в дом залезли воры, так твоя бабушка одной сковородой убила двоих, а ты падаешь в обморок! А ну, не сметь мне более, пока я не скажу!
По залу, словно волны кочевали слухи: катились от двери к окнам, стенам, и, отразившись от них, неслись назад, часто в измененном виде.
— Чего?… Чего он говорит?…
— Говорит, против оборотня хорошо помогает, если ружье зарядить чесноком.
— Нигде протоирея найти не могут…
— А вот у нас, господа, в полку был случай…
Наконец-то прибыл протоирей, увидал мертвеца, сощурился, забормотал молитву.
Разговоры притихли до почтительного полушепота.
— В именины к себе Бог и прибрал, — сказал пастырь.
И, обернувшись, протоирей увидал перед собой генерала Рязанина. Ошарашенный, он шагнул назад, чуть не упал, наступив на подол своей рясы.
— Вас же убили? — спросил он у генерала.
— Нет, а разве должны были убить?
— А это кто? — спросил протоирей, указывая на завернутого в накидку словно в саван покойника.
— Граф Колокольцев, — ответил Рязанин.
— Так ведь накидка ваша!
— Отдал в саду согреться.
— Простите, обознался. Очки где-то оставил…
По толпе пронесся новый ропот, но уже иной, словно шквал, предвещающий скорую смену погоды, бурю. Ну конечно! Убийца целил в генерала Рязанина, в приметную белую накидку, и не знал что ту надел граф Колокольцев.
— Господа! Господа! — почти закричал генерал. — Да что же это делается! В родном доме, на родной земле, в день именин! И то покоя нет!
Затем вдруг что-то вспомнил, повернулся, отыскал глазами Ники, и двинулся к тому с упорностью паровоза. Кто-то бросился наперерез, повис на руках, обнял генерала, остановил его движение.
— Нет уж, разрешите, господа! Вы все слышали — он меня убить грозился! Ух, я ему сейчас!..
— Дядя, что вы такое говорите?… — возмутился Ники и шагнул навстречу.
Его тоже схватили — так, на всяк случай.
— Держите убийцу!
— Да кого вы слушаете?!
Меж дядей и племянником ввернулся судья Гудович:
— Позвольте, позвольте! Судебная и уголовная уездная власть присутствует. Мы сами вольны произвести следствие, дознание! — трещал он. — Давайте вести себя подобно цивилизованным людям! Он угрожал вам, господин генерал?
— Да! — кивнул Рязанин. — Вы сами слышали!
— Ложь! — крикнул Николай.
Это показание было проигнорировано.
— Стало быть, — предполагал Гудович. — Узнав, что дядя перепишет завещание, вы решили не медлить, исполнить давешнюю угрозу. Только вы не знали, что Рязанин отдал свою шинель несчастному графу.
— Да чепуха! Зачем мне убивать дядю, если все подозрения падут на меня, и я все равно не воспользуюсь плодами?
— Ники не мог! — трепыхался городничий, защищая сына. — Он любит дядю, скажи, Ники!
Ответно Николай молчал. Сказать, что он любит дядюшку — солгать прилюдно. Сказать, что, напротив, не любит — сделать шаг к признанию вины.
— Так вы рассказывали моей дочери, — вспомнил полицмейстер. — Как раз сняли пикет горцев на Кавказе…
Городничий давал весьма заметные знаки судье, но тот их делал вид, что не замечал.
Конечно же, и городничий, и полицмейстер, и уездный судья было связаны не одной ниточкой, а толстыми незримыми канатами. Однако же убийство графа — это не шуточки на самом деле, его на первого встречного не свалишь. Наверняка чин из Петербурга приедет, проверит, и если найдет огрехи — то не сносить головы. А вот ежели наверх доложат, что следствие произведено верно, не взирая на звания — может, отметят, переведут в губернский город, а то и того выше.
— Ники, а где вы были, когда убили графа?… — спросил Гудович.
— Не помню.
— Не врите…
— Я был наверху, в комнатах…
— Не врите!
— Слово чести.
— Вы были там один?
Ники заметно замялся.
— Да, я был там один.
— Дайте слово!
Молчание. Раздумье.
— Дайте! Ну же!..
— Я был там с дамой.
Толпа многоголосо ахнула. Гудович повернулся к толпе, с торжеством сообщил:
— Извольте видеть, подозреваемый путается в показаниях! С кем вы там были, назовите имя.
— Вы знаете, я не могу его назвать, — отрезал Ники. — Это бросит пятно на тень… В смысле — на честь дамы…
Аркадий ожидал, что кто-то из дам подаст голос, оправдает своего любовника. Но вместо голоса слышно было лишь нехороший шепоток, переглядывание. Несколько барышень загадочно покраснели.