Петербургская баллада

— Я даже не заметил тебя, — смутился Руслан.

— Неудивительно, ты был полностью увлечен своей собеседницей. Старая знакомая?

— Да… Прости меня, — неожиданно для самого себя попросил он, — мне было чертовски хорошо с тобой… Но…

— Ее ты любишь, — кивнула она, — понимаю. Странно слышать, что ты просишь прощения. Я думала, ты не знаешь этого слова.

— Я тоже так думал.

— Она приехала к тебе?

— Да… То есть нет… Не так, как ты имеешь в виду. Она приехала по делу, и еще ничего не ясно, но мне представился шанс — понимаешь? Дня не проходило, чтобы я не думал о ней… Наверное, я не должен тебе это говорить…

— Я это чувствовала, — призналась она, — догадывалась, что в юности у тебя был кто-то, кого ты не можешь забыть до сих пор. Потому никогда и не спрашивала тебя о прошлом. Да и по характеру ты из тех, кого журавль в небе манит больше, чем синица в руках.

— Какая же ты синица? — грустно отозвался он. — Ты жар-птица. Это я — Иван-дурак… Как думаешь: мы сможем остаться друзьями?

— Попытаемся, — ответила она, — наверное, это будет единственный в мире случай, когда в подобной ситуации люди остаются друзьями. Надо попытаться создать прецедент.

— Ты всегда все понимала, — поблагодарил он, — не поминай лихом и… спасибо тебе.

— Друзья говорят: до встречи.

— До встречи, — повторил он и ушел.

В семь часов вечера он встречал Таню у входа в гостиницу.

— Решили выезжать завтра, — сообщил он, когда девушка села в машину, — тянуть не стали. Люди отобраны и предупреждены.

— Это хорошо, — чуть растерянно отозвалась она, — чем раньше, тем лучше… Ден пропал.

— Кто?

— Тот парень, который должен был разобраться с вашим стукачом, — пояснила она, — после исполнения должен был выйти на связь и… пропал. Раньше за ним такого не замечалось. Значит, что-то произошло.

— А просто загулять он не мог? — неуверенно предположил Руслан, — работенка-то у него не из легких. Решил снять стресс, то да се…

— Ден — серьезный человек. Нет, что-то случилось, — вздохнула она, — мне звонил Север. Приказал поторопиться с отправкой.

— Если б этого Дена взяли менты — нас бы давно замели.

— Он не из тех, что в первый же день колются. Если произойдет чудо и они смогут его сломать, то это будет ох как не скоро. Да и в этом случае — нам-то что предъявить смогут?

— Его могли взять за старые грехи, — выдвинул еще одну версию Руслан, — а если и за Назарова, то… выходит, Таня, что стукачок-то и у вас имеется… Расклад к тому ведет.

— Не исключено и такое, — хмуро согласилась она, — неспроста в последнее время столько наших ребят мусора по зонам распихали. Север потому вам и велел в Питере никому без лишней нужды на глаза не показываться. Плохие игры пошли, Руслан.

— Жизнь такая. Работа такая.

Она не ответила, глядя куда-то в сторону

— Может, партию в бильярд? — предложил Руслан, стараясь отвлечь ее от грустных мыслей.

— Осрамиться не боишься? — прищурилась она.

— Смело… Что же, давай тогда на пари?

— Это мне не интересно. На деньги я не играю принципиально, а на всякие глупости… Впрочем, — в ее глазах зажглись озорные огоньки, — что ты можешь выставить на кон?

— Да что угодно, — самоуверенно сказал он.

— А что хотел бы потребовать с меня?

— Поцелуй.

— Идет, — протянула она узкую ладошку, — тогда расклад такой: если выиграешь ты — поцелуй с меня. Если я — тогда целовать тебе.

— Ну-у, — расплылся он в довольной улыбке, — в этом случае и смысл игры пропадает. Будем считать, что у нас ничья и обменяемся…

— Не торопись, — перебила она, — ты меня не так понял. Если ты проиграешь, то поцелуй будет с тебя. Но, во-первых, поцелуй в нос, а во-вторых, этот нос будет дядин.

— Чей?! — опешил Руслан.

— Дядин, — повторила Таня. — Я почему-то уверена, что Севера в нос еще никто не целовал. Забавно должно получиться.

— Да ты что? Как же это? Севера — в нос?!

— Ну да, — жизнерадостно подтвердила она и лукаво прищурилась: — испугался?

— Нет… Просто… Странное какое-то пари.

— Почему странное? Обычные «фанты». Ты же так был уверен в победе. Наверняка готов был биться на деньги, особняки и машины… Передумал?

— Я лучший бильярдист в этом городе, — сообщил он, пожимая протянутую ладошку, — а опешил не от испуга, а от неожиданности ставки. Но я готов. Можешь предлагать что угодно, хоть макаку в засос целовать в питерском зоопарке. Выигрыш все равно за мной будет.

— Я подумаю над твоим предложением, — пообещала она, — на крайний случай это будет второй ставкой…

— Ты сошел с ума?! — Север даже подался назад вместе с креслом. — Ты… ты этому в каком племени научился?

Руслан его понимал: сидит солидный человек в солидном кабинете за солидным столом, готовится к солидной беседе, а его — слюнявым поцелуем в нос. Тут даже не о субординации речь. Тут невольно о психиатре задумаешься. Да еще о том, кого ты для серьезных дел в свою империю вызвал. М-да… Шок, да и только!

— Бильярдный долг — долг чести, — напыщенно произнес Руслан, резко опуская подбородок на грудь и по-военному щелкая каблуками.

Дядя приподнял бровь, перевел взгляд с Руслана на скромно потупившуюся Таню и понимающе кивнул:

— Угу… Развлекаемся, значит… А о том, что кроме саун она является директором бильярдного клуба, Танюша предупредить, разумеется, забыла. Как и о своих многочисленных призах?

— Помилуйте, Юрий Борисович, — медовым голосом пропела сероглазая провокаторша, — вы же сами меня учили, что виноват не тот омут, в котором черти водиться обязаны, а тот умник, что в него, не зная броду, с головой сиганет. Какой же лох играть станет, если катала ему изначально представится да еще крапленую колоду засветит?

— Тогда вот что… Во избежание дальнейших сюрпризов, — попросил Север, — ты, Руслан, шагов на десять от меня отойди и сообщи сразу: сколько еще фантов проиграл?

— Обижаете, Юрий Борисович, — укорил Руслан, — один раз, как известно, не… лох. Уж кому-кому, а вам должно быть известно, что настоящий катала поначалу дает наживочку, чтобы клиент в свою фортуну уверовал и как можно глубже крючок заглотил. И лох — как раз тот, кто после этого в раж входит, ставки повышая.

— Так, — сказал Север и перевел взгляд на Таню, — в таком случае, надо полагать, что дальнейших сюрпризов ожидать от тебя приходится?

— Да, собственно говоря, эта королева бильярда свое по вагону уже отпрыгала, — наябедничал Руслан.

— Как это? — удивился Север. — В каком смысле?

— В прямом, — пояснил Руслан, — на одной ножке, вдоль всего вагона, с русской народной песней: «Я у мамы дурочка, мне подруга — курочка».

— Веселая у вас поездка вышла, — констатировал Север. — Ладно, шутки в сторону. Присаживайтесь, рассказывайте.

Руслан опустился в массивное резное кресло у стола. Таня скинула туфли и, подобрав под себя ноги, устроилась на широком кожаном диване в дальнем конце кабинета, словно демонстративно отодвигаясь на задний план, предоставляя мужчинам возможность вести беседу. Однако напрасно. Дядя в родственную сентиментальность впадать не спешил, да и племянник явно не ощущал желания припасть к груди единственного оставшегося у него родственника.

— Рассказывать-то особенно не о чем, — сказал Руслан, — получил твое послание. Отобрал наиболее надежных и опытных и вот приехал. К работе готовы.

— Неожиданности, странности были?

— Только с вашей стороны, — не сдержался Руслан. — Родственным подарком на день рождения я бы это не назвал. Не знаю, как у вас в Питере, а у нас о подобных акциях принято предупреждать заранее.

— У нас тоже раньше… предупреждали, — помрачнел Север, — вот и «греем» теперь ребят в «Крестах» да на зонах. Нет уж, последним козырем я рисковать не хотел. Обжегшись на молоке, на воду дуют. Я тебя с твоими хлопцами до последнего берег, в сделанном не раскаиваюсь, да и тебе не советую. Или все же дать кассеты с записями его бесед в уголовке с мусорами?