Отпуск бойцовской курицы

— Из Подмосковья. А ты местный?

— Ага! — почему-то обрадовался водитель. — Хочешь, по городу прокачу? Бесплатно!

— Чего это ты такой добрый? Денег много? — Я с удивлением посмотрела в его сторону.

— He-а, просто ты красивая. Вот и хочу подольше с тобой пообщаться! — Парень подмигнул.

И тут у меня возникла идея.

— Слушай, а до Нового Света довезешь? — с надеждой обратилась я к водиле. — Понимаешь, нам с сестрой сегодня туда позарез нужно, а у меня морская болезнь. Я заплачу!

Секунду парень думал, а потом спросил:

— А сестренка такая же симпатичная?

Я пожала плечами:

— Дуська она и есть Дуська. А в общем-то ничего, только не твоего размера.

— Согласен! — махнул рукой паренек. Мы проезжали по центральной улице Судака, которая традиционно носила имя Ленина. Я вертела головой по сторонам, пытаясь угадать, что же изменилось в городе со времени моего последнего его посещения. Вдруг мое внимание привлекла странная парочка. Высокая длинноногая девушка с распущенными волосами цвета спелой пшеницы о чем-то не слишком увлеченно разговаривала с весьма импозантным мужчиной в строгом черном костюме и, что больше всего поразило, в черной же шляпе на голове. Из-под шляпы выбивались длинные черные волосы, собранные в хвост. Разговор, по-видимому, был не очень приятный. По крайней мере, для девушки. Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, досадливо морщилась и иногда сердито постукивала ножкой, обутой в элегантную и безумно дорогую туфельку, по асфальту. Где же я уже видела эту леди?..

Шофер тем временем о чем-то увлеченно рассказывал, а я изо всех сил морщила ум, пытаясь вспомнить где.

— Эй, приехали! — вернул меня в реальность парень. — Во сколько за вами заезжать?

— Через час будем готовы. Жди нас здесь. — Я вышла из машины и, по-прежнему пребывая в глубокой задумчивости, прошагала в комнату. Дуська, разумеется, еще спала. На тумбочке возле ее кровати лежала фотография Хобота, похищенная мною вчера на яхте. Да это же она! Я даже подпрыгнула на месте. Это же девушка Хобота! Но почему здесь, в Судаке? Они же в Ялте! Господи, что делать?! Я заметалась по комнате.

— Дуська, вставай! — приступила я к ритуальной побудке. Времени оставалось мало, поэтому я, не раздумывая, выкинула хиленькие цветочки из вазы и вылила ее содержимое на сестру.

— Женька… твою мать! Одурела совсем? — как обычно пожелала мне доброго утра сестренка.

— Она здесь! — таинственным шепотом поделилась я новостью.

— Кто?

Я молча указала на фотографию.

— Конечно, если я сама вчера вечером ее сюда положила, — ухмыльнулась Евдокия.

— Кого? — настала моя очередь задавать вопросы.

На этот раз Дуська ткнула пальцем в снимок.

— Она же в Ялте, как ты не понимаешь? И вдруг здесь!

— Жень, — сестра с опаской покосилась на меня, — ты нормально спала? Тебе Ромка во сне не снился?

— Дусенька, милая, юнга мне вчера русским языком сказал, хоть и негр, что они ночуют в Ялте, а утром идут в Новый Свет. По-твоему, я похожа на глупую овцу?

Евдокия пристально посмотрела мне в глаза и неопределенно пожала плечами.

— Слушай, Дусь, я сегодня утром пошла на рынок. Позвонила Ромке, кстати, напомни мне, что в семь надо звонить Вовке. После рынка я поехала на экскурсию по городу и увидела там ее. Она разговаривала с каким-то типом очень подозрительной наружности. Вот объясни, как такое может быть?

— А ты ее увидела после разговора с Алексеевым или до него? — уточнила Дуська.

— После.

— Тогда понятно, — сделала вывод сестрица, — я тебе как массажист говорю: у тебя галлюцинации.

— Думаешь? — усомнилась я.

— К гадалке не ходи. Жень, а что ты на рынке купила?

Я принялась перечислять, похвасталась своей новой шляпкой и тут подскочила, как ужаленная:

— Вот блин, а? Ну и растяпа! Я ж шляпку и сумку у цыгана в машине оставила. Смотается с продуктами, и можно забыть про Новый Свет!

Роняя стулья, я выскочила во двор, сопровождаемая изумленным взглядом Дуськи. Она, по-моему, всерьез решила, что я спятила. Как ни странно, парень сидел в машине и, кажется, совсем не интересовался моими продуктами и шляпкой.

— Что, уже едем? — завидев меня, он расплылся в улыбке.

— Пока нет, но скоро. Слушай, давай сначала на причал заскочим. Ну, там, где яхт-клуб.

— Как скажете, королева, — блеснул белыми зубами цыган.

Я схватила сумку, нахлобучила шляпку и помчалась обратно.

— Дуська, собирайся! Он ждет! — с порога, крикнула я.

Тишина. Я заглянула в комнату: Дуськи там не было! Возле кровати одиноко валяюсь ее тапка. На кровати сиротливо белела подушка, оставшаяся без простыни. А вот сестрички не было.

— Господи, Дуська! Тебя похитили! Только этого мне не хватало! — заскулила я, прижав к груди одинокий тапок. — Может, вернешься сама, Дусь? Ну посуди: когда мне твоими поисками заниматься? Если по-честному, Хобот первый! Мне с ним сначала нужно разобраться, а уж потом и до тебя очередь дойдет. Но ты же знаешь, я не могу так поступить. Ты хоть и вредина, конечно, но сестра все-таки. Так и быть, сначала тебя найду, а потом уж и за Хобота примусь. Интересно, — я все так же прижимала к себе Дуськин тапок и вела разъяснительную беседу сама с собой, — за тебя будут выкуп просить? Ты, Дусь, на много не рассчитывай! Баба ты вредная, как мухомор. Он тоже с виду красивый, а внутри — сплошной яд. Вот, к примеру, помнишь, как ты меня в ковер завернула и заставила стихотворение Пушкина учить? Ну и что, что потом я тебе обрезание хотела сделать. Это была чистая месть. Ты же знаешь, я с детства не терплю насилия над своей личностью! А пожар? Я ж, Дусь, по твоей просьбе химический опыт проводила. Меня потом бабушка в угол на соль поставила, а ты гулять умчалась… Нет! Пожалуй, я все-таки сначала Хоботом займусь…

— Ты с кем это беседуешь? — услышала я за спиной голос сестрицы. — А чего ревешь?

— Ой, — икнула я, вытирая слезы, — тебя уже отпустили? Вот видишь, Дусь, даже бандиты тебя долго не выдерживают!

— Какие бандиты? — Дуськина челюсть поползла вниз.

— А тебя разве не похитили? Где ты была? — слезы окончательно высохли.

— Пеленку свою, тьфу, простыню сушиться повесила да по бутербродику нам приготовила. А что?

Я пожала плечами:

— Да так, ничего. Я думала, ты в руках бандитов, хотела уже спасать тебя. А ты вот она, живая и здоровая. Даже, по-моему, чересчур.

— Эх, Женька, Женька, — Евдокия ласково потрепала меня по голове, — и все-то ты спасать кого-то рвешься! Ну чисто МЧС, ей-богу! И как только Ромка тебя терпит?

— Он меня не терпит, а любит, — проворчала я. — Ты давай собирайся. Карета у крыльца ждет.

— О, мы сегодня с колесами? — удивилась Евдокия. — Молодец, сестренка! Пошли завтракать.

Дядя Саша, как обычно, крутился на кухне. На столе стояла поллитровка. Завидев Дуську, он заулыбался, распрямил спину, выпятил и без того немаленький живот и важно произнес:

— Евочка! У меня сегодня юбилей. Милости прошу на шашлык вечерком. Сын из Симферополя приедет, сестра придет, Степанида… Так что… Буду ждать. Ну, и ты заходи! — это уже мне.

— Сколько ж тебе стукнуло, дядь Саш? — запихивая дусьбургер в рот, поинтересовалась я.

— Да уж шесть десятков! Самый мужской возраст! Я, можно сказать, только в силу вошел! — дядя Саша легонько приобнял Дуську за плечи.

— Точно как арбуз: пузо растет, а хвостик сохнет! Погоди, пень трухлявый, тебе тетя Вера покажет мужскую силу! — проворчала я в сторону и гаркнула: — А ну, Ева, на выход! Карета подана, кучер в нетерпении. За мной!

Евдокия с виноватой улыбкой стряхнула полковничью руку с плеча, поднялась во весь свой могучий размер и, печатая шаг, как солдат на параде, проследовала к выходу. Отставник с восторгом наблюдал за прохождением небольшого войска по его кухне и даже, по-моему, порывался поднести руку к козырьку. Обнаружив отсутствие последнего, он досадливо поморщился и опустился на стул. Бравый офицер начинал праздновать свой юбилей с восьми часов утра.