Возмездие королевы Виктории

И понял, из-за чего самолет трясло, как на ухабах. От самолета вдаль протянулась посадочная полоса, упирающаяся в группу обветшавших, потрепанных зданий - очевидно, брошенной аэропорт, построенный для самолетов иной эпохи. Бесспорно, куда более миниатюрных, потому что при приземлении массивный Ди-Си-10 пробил бетон полосы насквозь и пропахал его по всей длине. Эти глубокие борозды, извивающиеся и чуть ли не петляющие время от времени, вели прямиком к самолету; темная почва мешалась с обломками бетона. И там, рядом с посадочной полосой в клубящемся облаке пыли, мчался легковой автомобиль, грузовик и ярко-красная пожарная машина. Но налюбоваться этим зрелищем ему не дал ставший знакомым тычок автоматного дула в избитые ребра, сопроводившийся приказом идти вперед, к остальным.

Обоих пилотов, бортинженера и Жасмин загнали на передний ряд сидений напротив открытой двери. Тони, понукаемый нацеленный на него автоматным дулом, присоединился к ним. Все с огромным интересом наблюдали за развитием событий, в том числе и стражник, то и дело поглядывающий через плечо. Снаружи поднялся невероятный гам, а несколько секунд спустя в проеме двери показалась верхушка лестницы, подымавшейся словно эскалатор, с оседлавшим ее крепко сложенным мужчиной. Судя по виду, он вполне мог оказаться близким родственником Ангуса, тут же заговорившего с новоприбывшим отнюдь не по-братски.

– Какого черта ты привел эту дерьмовую пожарную громадину, дубина ты стоеросовая? Об угоне заявят, и полиция будет наступать тебе на пятки.

– Нам пришлось, дружок. Фургон маляра с лестницами сломался, и угнать ко времени нам удалось только эту машину. Ты их получил, деньжата-то?

Это напоминание развеселило Ангуса, улыбнувшегося впервые за все это время.

– О, так! Два миллиона этих американских банкнот. Давай трогаться.

И тут, будто эта реплика послужила сигналом, вдали послышался быстро нарастающий трезвон колокола тревоги.

– Фараоны! - крикнул мужчина на лестнице, мгновенно пропав из виду.

Все уставились на улицу. В четком обрамлении проема открытой двери показалось знакомое облако пыли и мчащийся автомобиль. Только этот автомобиль оказался низким черным седаном, увенчанным мигалкой и дребезжащим колоколом тревоги.

У охочих до стрельбы кубинцев наконец-то появилась достойная мишень, и они выжали из открывшейся возможности все до капли. С оглушительным ревом загрохотали все автоматы и пистолеты до единого, один энтузиаст даже метнул ручную гранату, разорвавшуюся куда ближе к самолету, чем к приближающемуся автомобилю, так что осколки с воем забарабанили по обшивке Ди-Си-10. Вокруг полицейской машины начали взмывать фонтанчики пыли, по большей части очень далеко от цели, поскольку автоматы в руках у неумелых стрелков дергались. Но смысл их послания дошел до полицейского: отчаянно вильнув, машина описала крутой вираж и умчалась, скрывшись за высокими глинобитными стенами бункера. Над стенами этого редута взмыли облака пыли, но, поскольку он был явно выстроен для защиты самолета от осколков тяжелых авиабомб, свистящие пули ничуть не повредили ему. Надсаживая связки и раздавая тычки направо и налево, Рамон в конце концов ухитрился заставить их прекратить огонь. В воцарившейся тишине четко раздался усиленный мегафоном голос.

– Это полиция. Вы замешаны в совершении серьезного преступления и открыли по нам огонь. Сдавайтесь немедленно.

В ответ на это прозвучало несколько красочных гэльских и испанских ругательств и еще несколько выстрелов.

– Быстрей! Из самолета, пока они не открыли ответный огонь! - крикнул Рамон. Ангус поглядел на него с презрением.

– У полицейских нет оружия, но у них есть радио, что гораздо хуже. Давайте выгружаться. У нас две машины, и надо успеть на рандеву, как запланировано…

– Надо взять заложников, что бы нас не захватили.

– Это неумно.

– Это самое умное, что мы можем сделать. Возьмем девушку и фэбээровца, по одному в каждую машину. Полиция не осмелится остановить нас.

Дюжий шотландец было запротестовал, но потом махнул рукой.

– Ладно, но давайте трогаться сейчас же!

– Все на выход! - приказал Рамон, и тут же в дверях возникла давка. Перед уходом он распахнул чемодан, вытащил пачку стодолларовых купюр и швырнул ее Хорхе, отдав лаконичный приказ. Ангус нахмурился, но не обмолвился ни словом. Жасмин протестующе заверещала, но тщетно; невзирая на протесты, ее и Тони быстро поволокли вниз по лестнице. В последний раз он видел ее, когда Жасмин вместе с большинством кубинцев заталкивали в двери кузова высокого узкого грузовика с надписью "ПАРОВАЯ ПРАЧЕЧНАЯ "АКМЕ". Новоприбывший шотландец прыгнул за руль элегантного темно-бордового "Роллс-Ройса". Ангус впихнул Тони на переднее сиденье рядом с ним, затем забрался в машину сам. Рамон вклинился в центр заднего сидения со своими кубинскими бойцами по бокам. Чемодан с деньгами он держал на коленях, крепко вцепившись в ручку. Едва все заняли места, как двигатель взревел, и машина плавно рванулась по взлетной полосе, а грузовик скрылся в противоположном направлении.

– Грузовик тихоходный, - заметил Рамон, проводив его взглядом через заднее стекло. - Его могут начать преследовать, увидеть, остановить…

– Не волнуйся, - успокоил его Ангус. - Им ехать всего восемь миль, все просчитано. Там небольшой лесок с узкой колеей. Фургон целиком загородит ее, тем более, что он все равно ворованный, а они укатят на других машинах. А еще через полмили они будут на шоссе М2, оставив преследователей далеко позади. Чуть дальше мы сделаем то же самое.

Это вроде бы успокоило террористов, но Тони пожалел, что они говорят настолько откровенно. Уж больно хорошо он знал, что случается с заложниками, которым известно слишком много. Съехав на сидении пониже, он попытался усилием воли сделаться невидимым. Большой автомобиль с подкупающей легкостью беззвучно промчался по узкой дорожке между изгородями, и, обогнув угол, выехал даже на более узкую дорожку, бегущую вдоль высокой каменной стены. Поворот под прямым углом вывел их на аллею, осененную лиственным сводом деревьев, под которыми поперек дороги стоял накренившийся трактор.

У Тони была в запасе едва ли доля секунды, чтобы упереться в приборную доску, когда раздался визг тормозов, и машина рывком остановилась, легонько ткнувшись бампером в высокое колесо трактора.

В тот же миг оба шотландца развернулись и нырнули на заднее сиденье. То ли по стечению обстоятельств, то ли по уговору оба воспользовались плечами Тони, как трамплином. Огромные ладони схватились за них и сильно оттолкнулись, отшвырнув его с сиденья вниз. Лягнувшаяся нога в ботинке врезала ему по затылку, а подбитый стальными гвоздями каблук впился глубоко в кожу, так что Тони сделал кульбит, и в конце концов ошарашенный и задыхающийся оказался втиснутым под приборную доску, чувствуя себя так, будто ему переломали половину костей, а ноги его были раскинуты на сиденье у него над головой.

Будто в кошмаре, он увидел громадных омерзительных мужчин, высящихся со всех сторон машины, заглядывающих в окна, рывком распахивающих задние дверцы. Они размахивали велосипедными цепями, будто тяжелыми кнутами, и при том результативно, если глухие удары и вопли что-нибудь да значили.

Все закончилось через считанные секунды. Мужчины исчезли, послышался топот бегущих ног, дико взревел автомобильный двигатель. С лязгом и скрежетом включилась передача, и рев автомобиля быстро затих вдали.

С предельной осторожностью Тони извернулся, выбрался на переднее сиденье, ухватился за спинку, медленно поднялся. Кроме трактора, на дороге не было больше ни единого транспортного средства. Среди ветвей над головой сладостно пели птицы. Два террориста без движения распростерлись наполовину в машине, наполовину на дороге, и кровь медленно струилась по их изувеченным головам. Рамон сидел совершенно неподвижно посреди заднего сиденья, уставившись на Тони.

– Только не вините меня, это не я придумал.

Кубинец не ответил. Затем Тони заметил, что его язык вяло свисает между зубов, а голова вывернута под совершенно противоестественным углом. Протянув руку, Тони помахал ладонью в нескольких дюймах от вытаращенных глаз; они не шелохнулись.