Обнаженная дважды

Его развалюха не была самой дряхлой машиной, которую когда-либо водила Жаклин. Один из автомобилей ее сына был еще хуже. У него не было лобового стекла и стояли тормоза, которые работали только по дождливым четвергам. Машина Кевина была лучше. Она тянула постоянно вправо, а глушитель был весь в дырах, а может быть, его вообще не было. Индикатор топливного бака стоял на нуле. Жаклин ожидала этого; машины Дэвида — и ее собственные, после того, как Дэвид брал их, — всегда были без бензина. Это немного смахивало на колдовскую силу, когда подростку, ведущему автомобиль родителей, удастся добраться до дома как раз в тот момент, когда в баке иссякает последняя капля бензина.

Она остановилась у бензоколонки «Эксон», принадлежащей Джою, где тот приветствовал ее голосом, в котором звучали смех и сострадание.

— Ха, миссис Кирби, надеюсь, вы не собираетесь ехать очень Далеко, мотор звучит так, как будто скоро лопнет трансмиссия. Что-то случилось с вашей машиной?

— Нет, я стараюсь замаскироваться. Полагаю, у вас нет машины напрокат.

— Прошу прощения. Этот репортер взял одну, а другой требуется установка нового водяного насоса. Если бы вы могли подождать пару часов.

— Не могу. Не обращайте внимания, у меня будет все в порядке.

Был почти полдень, прежде чем она достигла пункта своего назначения. Машина энергично дрожала всякий раз, когда она начинала гнать ее за шестьдесят пять километров в час. Замедленная скорость, которую Жаклин была вынуждена поддерживать, раздражала ее нервы. Она была раздосадована собой. Почему ей в голову не пришла мысль, что Брюнгильда могла остановиться в Уиллоуленде? Место было знаменито количеством и качеством подаваемой еды, а на нормальной машине можно добраться до Пайн-Гроув за полтора часа. Было еще психологическое преимущество в том, что никто не думал о Уиллоуленде как об отеле. Как курорт и центр по восстановлению здоровья он имел национальную известность, но его посетители не были обязаны участвовать в спортивных занятиях или использовать его тренажерные залы. Некоторые приезжали туда как раз для того, чтобы отъесться, отоспаться и отдохнуть — как это сделал Бутон Стокс. Это было место для людей типа Брюнгильды. Жаклин могла бы побиться об заклад, что та останавливалась в Уиллоуленде семью годами раньше, когда она написала Катлин Дарси, что будет «в окрестностях».

Возможно, Уиллоуленд-Мэнор, как звучало полное название курорта, встретил бы Жаклин более дружелюбно при благоприятных обстоятельствах. Жаклин была одета в джинсы и джинсовую куртку, которые как нельзя лучше соответствовали внешнему виду ее транспортного средства, а транспортное средство было того сорта, которое любое должностное лицо немедленно направило бы в магазин запасных частей. Жаклин столкнулась с должностным лицом, как только повернула к въездным воротам. На самом деле там не было ворот, стояла только маленькая караульная будка посередине подъездной дорожки с надписью, которая говорила всем приезжающим «СТОЙ». Жаклин могла бы не заметить ее, если бы не появился человек в униформе, сидевший до этого внутри постовой будки, чтобы спросить вновь прибывшую о ее намерениях.

Губы Жаклин были плотно сжаты от досады, а глаза зловеще поблескивали, когда она продолжила движение несколькими минутами позднее. Человек в будке имел наглость засомневаться в ее заявлении, что мистер Стокс пригласил ее на ленч, и потребовал, чтобы она подождала, пока он не позвонит в дом и не получит подтверждения ее рассказа. Она поставила его на место своей знаменитой комбинацией надменности и пронзительной наставительности сельской учительницы, но благодаря его поведению первое впечатление об этом курорте, сложившееся у нее, не было благоприятным.

Главное здание украшали традиционные белые колонны, широкая веранда, распростертые по обе стороны флигеля и раскинувшиеся газоны, но все это также было не в лучшем виде. Возможно, весной это место выглядело бы гораздо привлекательнее, или зимой, когда снег покрывал крыши и трубы, но серое осеннее небо и голые деревья придавали всему вид холодной заброшенности. Машины на парковочной стоянке были сплошь БМВ и кадиллаки, линкольны и феррари. Жаклин припарковалась вплотную к превосходному новому «олдосмбилу-98» и вышла из авто.

Помимо всего прочего сторож из будки, должно быть, позвонил сюда. Вторая линия обороны бдительно выдвинулась вперед, как только Жаклин открыла дверь. Титул «приемный администратор» не подходил к достоинству подошедшей; «хозяйка», казалось, больше подходил в данном случае. Она была элегантно одета в платье из черного шелка или недорогой его подделки, а ее светлые волосы были уложены в изысканный французский пучок. Пенсне свисало с ее шеи на золотой цепочке; встав перед Жаклин, она водрузила его на нос и устремила вперед жесткий взгляд.

— Могу я помочь вам?

Жаклин тоже вернула свои очки обратно на переносицу и ответила взглядом на взгляд. На этот раз она встретила оппонента своего собственного калибра. Женщина не отреагировала ни малейшим призрачным движением ресниц на настоящее имя и псевдоним Брюнгильды, но когда Жаклин объявила, что она была приглашена на ленч другим ее приятелем, мистером Стоксом, ухмылка искривила бледно-розовые губы соперницы.

— Мы требуем предварительного уведомления по крайней мере за один день, мадам. Мистер Стокс такого уведомления не сделал.

— Он немного рассеянный, — сказала Жаклин. — Предположим, я сниму комнату. Будет ли мне тогда позволено пройти туда, где элита встречается друг с другом?

«Снять комнату» было, очевидно, не тем выражением.

— Наши номера и коттеджи всегда резервируются по крайней мере за месяц вперед, мадам. На День благодарения и рождественские праздники они расписаны с прошлого марта. Не желаете ли сделать заказ на январь…

Терпение Жаклин лопнуло.

— Соедините меня с комнатой мистера Стокса, или я пойду туда сама. Меня зовут Жаклин Кирби!

Она всегда подозревала, что если Джо Никто Джонс назовет себя с должной долей экспрессии, люди могут настолько испугаться, что побоятся признаться, что это имя незнакомо им. Был ли это на самом деле тот случай, или по какой-то другой причине, но имя произвело желаемый эффект. Стокс не ответил на телефонный звонок, поэтому с невыразимой снисходительностью администратор согласилась пойти к нему. Миссис Кирби было предложено подождать в холле.

Миссис Кирби и не подумала принять предложение администраторши. Она посмотрела, как хозяйка вошла в дверь, расположенную в стене за столом, и повернула налево. Жаклин вычислила, что обеденный зал должен быть в том крыле. Где еще мог быть Бутон в полдень? Жаклин вышла в переднюю дверь и живо засеменила вдоль обсаженной самшитом тропинки, через ворота с надписью «Только для постояльцев», через коричневый увядший сад и вышла на широкую, выложенную камнем террасу. Сложенные столы и кресла говорили о том, что на террасе ели в хорошую погоду; стеклянные двери за ней должны вести точно в обеденный зал.

Когда она открыла одну из них и вошла, то обнаружила, что попала в переднюю с кожаными занавесями с одной стороны. Это было временное сооружение, приспособленное для того, чтобы предотвратить попадание холодного ветра из реального мира и прикосновения его к телам богатых и жадных. Жаклин раздвинула занавеси и заглянула внутрь.

Все столики, казалось, были заняты. Справа в комнате располагался знаменитый буфет Уиллоуленда — столики, нагруженные дюжиной разнообразных разновидностей мыслимых и немыслимых блюд. В дальнем конце комнаты она увидела Бутона Стокса, двигавшегося к выходу в сопровождении администраторши. А за столиком на четверых, расположенном близко к стонущей под тяжестью еды стойке буфета, сидела сама Брюнгильда. Ее голову украшал тюрбан, а на носу громоздились затемненные очки, но ее фигуру нельзя было не узнать.

Маскировочный наряд был таким же эффективным, как и поддельные усы. Очевидно, он не обманул Бутона Стокса. Брюнгильда обедала не одна. Еще одно место за ее столиком было занято; на тарелке лежала еда, в бокале осталось недопитое вино, а смятая салфетка была брошена в кресло. Не требовалось большого воображения, чтобы понять, что это кресло занимал Стокс. Бутон и Брюнгильда находились все это время в сговоре, а может быть, они объявили временное перемирие. Жаклин нахмурилась. Она основывалась в своих действиях на предположении, что Стокс и Брюнгильда предпринимают все усилия, чтобы избегать друг друга. Ее планы необходимо было бы пересмотреть.