Не спеши умирать в одиночку

После всего, что со мной сделал ДК, покрывать его игры я не собирался.

— Да, — сказал я. — Он — это тот, кто вам нужен. Он — это тот, у кого дискета.

— Интересно, — парень наклонился надо мной, гипнотизируя меня тяжелым взглядом готового к случке быка-производителя. — И где он сейчас? И как его зовут?

— Он — это тот, кто вас сюда навел, — сказал я. — Кто вам дал информацию про этот коттедж... Вот у него и дискета. А где он — я понятия не имею.

Парень не разгибался, продолжая гипнотизировать меня.

— Что-то не так? — забеспокоился я. — Я непонятно выразился?

— Да заткнись ты, — сказал парень и лениво ткнул меня в лицо растопыренной ладонью, после чего я ощутил на губах соленый вкус крови. — Я думаю.

Подумав, парень повернулся к остальной компании и сомневающимся тоном спросил своих коллег:

— Это он кого имел в виду? Это что, тот самый?

Коллеги переглянулись, и один из них сказал:

— Похоже, что так.

— Ну, — сказал старший, — тогда все просто. Тогда это минутное дело.

Все-то у них было легко и просто. На то они и финансово-промышленные группы.

— Я пойду схожу к машине, — сказал старший. — А вы тут займитесь этими двумя. И не забудьте диктофон включить, чтобы все слова до последнего записались. Только разведите их в разные комнаты, чтобы не было, как в прошлый раз — один орет, другого не слышно. Другой орет, первого забивает...

После этой инструкции мне стало совсем нехорошо. Тамара задрожала и с перепугу затянула песню, которую я уже однажды слышал в ее исполнении:

— Ребята, — с придыханием сказала она, — у вас такая напряженная и опасная работа... Вам нужно расслабиться. Я — та женщина, которая сможет вам дать те наслаждения...

— У нас так нельзя, — прервал песню один из шестерых. — У нас секс и алкоголь только после работы. А я так думаю, что после работы мы с тобой, подруга, не увидимся...

Тамару это сообщение совсем расстроило, да и моя физиономия, видимо, не лучилась счастьем. Во всяком случае, старший шестерки, направляясь к двери, счел нужным подбодрить меня:

— Не переживай, мужик. В жизни все нужно испробовать. В том числе и бутылку водки в заднем проходе...

Я хотел спросить, испробовал ли он сам такое счастье, но тут в комнату что-то влетело.

Судя по отверстию в оконном стекле, это не была муха. Судя по брызнувшей из шеи старшего крови, это не была и бабочка.

А потом они полетели целыми стаями.

3

Эти шестеро — они были ребята, тренированные специально для таких переделок, поэтому не испугались, когда пули стали биться во все окна. Точнее, те из них, кого не скосило первыми пулями, — они не испугались. Их осталось трое или четверо. Они попадали на пол и принялись палить в ответ, причем у меня были большие сомнения, что они видят, куда стреляют. Глядя на ситуацию под своим особым углом — то есть забившись в угол, — я решил, что, если кто и пострадает от этих стрельб, так это Тамарин коттедж и мирное население, то есть мы с Тамарой.

Самое время было перебираться в более безопасное место, например на второй этаж или в ванную комнату, где окон не было. Я стал кричать Тамаре, чтобы она ползла вслед за мной, но то ли у нее были свои особые планы, то ли у нее, как и у меня, от грохота заложило уши. Во всяком случае, с места она не двинулась, продолжая прятаться за диваном и вздрагивая не реже двух раз в секунду.

Я пополз в гордом одиночестве. Это было легко, потому что увлекшиеся стрельбой ребята совсем не обращали на меня внимания. Я настолько обнаглел по пути, что сделал крюк и подобрал телефонную трубку, которую у меня так жестоко отобрали. Кажется, подполковник не воспринял мое заявление всерьез, и ему придется перезвонить. Если я успею это сделать.

Обогнув лужу крови, растекшуюся из-под тела старшего, я злорадно ухмыльнулся: вот так, не желай ближнему зла, не то сам нарвешься на неприятности! Старший ничего по этому поводу не сказал, он лежал с раскрытым ртом и тусклыми глазами, совсем как дохлая рыба.

Тут очередная пуля расколотила стоящую на столе бутылку водки, и у меня с перепугу прорезался слух. Как только это произошло, я услышал истошный женский визг. Насколько я помнил, женщина во всем доме была одна. Стало быть, это визжала Тамара.

Я нехотя обернулся и увидел, что Тамара уже не сидит за креслом, а лежит, причем не одна. Сверху на нее навалился здоровенный тип, один из этих шестерых. Судя по судорожным движениям, которые совершал этот товарищ, принцип «На работе без секса и алкоголя» был им временно похерен. Возможно, так у него проявился стресс, вызванный стрельбой. Так или иначе, но я не спеша пополз к Тамаре. Не спеша — потому что обдумывал по пути, как мне справиться с распоясавшимся амбалом. Кое-какие идеи в моей голове созрели, я подобрался поближе к барахтающейся Тамаре и, чтобы морально поддержать ее, спросил:

— Надеюсь, ты занимаешься безопасным сексом?

— Убери его с меня, кретин! — был не очень вежливый ответ. Тогда я приступил к выполнению своего плана, схватил амбала за горло и стал душить.

— Ты что делаешь?! — взвизгнула Тамара.

— Спокойно, — подбодрил я ее. — Сейчас я его вырублю...

— Его уже и без тебя вырубили!

— Как это? — не понял я, по инерции продолжая душить насильника.

— Он же мертвый!

Это было серьезное заявление. Я просунул руку под подбородок амбалу и рванул на себя. После чего мы оба с ним скатились на бок, а Тамара облегченно вздохнула. Держа в своих объятиях амбала, я вдруг почувствовал что-то горячее и влажное. Кажется, Тамара была права. Ну так и есть, я боролся с умирающим!

— Тьфу ты, черт! — сказал я, оттолкнул от себя тело и, не глядя на Тамару, пополз по прежнему маршруту.

— Ты куда? — Тамара пристроилась за мной.

— Наверх, там безопаснее...

— Держи! — она вложила что-то мне в руку. Я посмотрел и не без радости увидел Юлин пистолет. Теперь все выглядело не так уж и безнадежно. Сейчас Иксы и Игреки друг друга перестреляют... Нет, это вряд ли. Обязательно кто-нибудь из них останется победителем, и этот победитель возьмется за нас с Тамарой. Эта мысль придала мне сил, и я вскарабкался по лестнице наверх за считанные секунды. Тамара тоже держала хороший темп и не отставала от меня.

Наверху я пробежал по инерции еще несколько метров, а потом в изнеможении распластался на полу. Тамара, тяжело дыша, привалилась к стене. Вид у нее был жалкий, но я все-таки пробурчал:

— Ну что?! Дискеты, значит, таскаем по ночам?! Только не те дискеты! Может, стоило свет включить?

— Не надо меня тыкать носом в одну ошибку по нескольку раз, — отозвалась Тамара. — Тот не ошибается, кто ничего не делает... К тому же, даже если бы это была та самая дискета, они бы нас все равно убили...

— Правда? — Я саркастически рассмеялся. — Ты все-таки это поняла? А как же дружелюбие, спокойствие и гостеприимство?

— Да ну их в баню! — зло сказала Тамара, прислушиваясь к раздающимся снизу звукам. — Там, кажется, заканчивают...

В ответ на ее слова внизу грохнули два выстрела, рухнуло что-то тяжелое, и на пару секунд наступила тишина. Потом осторожно скрипнула входная дверь. И очень неосторожно разбилось окно. Как будто в него залетел камушек килограммов на восемьдесят.

Похоже, наступало второе действие, и я поежился, предчувствуя, что сейчас нас снова потребуют на сцену.

4

— Девушка, — прошептал я в телефонную трубку, — это охранное агентство «Статус», да? А начальник ваш, Максим, не помню как по отчеству... Он на месте?

— Говорите громче, — потребовала эта дура.

— Если я буду говорить громче, мне башку оторвут, — сказал я жалобно.

— Это ваши проблемы, — сказала девушка. Я беззвучно выругался, Тамара на цыпочках вышла из комнаты и развела руками.

— Из окна ничего не видно, — сообщила она. — Никакой твоей милиции не видать...

— А мы можем запереться в какой-нибудь из комнат? — с надеждой спросил я, вздрагивая попутно от резких и грубых голосов внизу.