Шансон для братвы

Наутро подъем был ранний.

Денис тихо шмыгнул на кухню, наспех заглотил чашку кофе и накормил приплясывающего от нетерпения Адольфа. Что-что, а жрать тот был готов с утра до вечера. Влекомый туго натянутым поводком, Денис вывалился из квартиры, вихрем промчался по лестнице и выскочил во двор, едва не снеся дверь.

С утра Адольф был особенно бодр и игрив. Прогулка прошла успешно, наученные горьким опытом предыдущих боев местные собачники не спускали с поводков своих питомцев, как, кстати, это и положено среди нормальных людей — чтобы постичь это нехитрое правило, любителям животных из близлежащих домов потребовалось три месяца и около ста драк. Питбули обладают одним очень гадостным качеством — часто, завидя собаку, они ложатся на землю и поджимают хвост. Сей хитрый тактический прием обычно подвигает противника нестись вперед с победным лаем, а идиота хозяина — высокомерно и презрительно глядеть на «труса». Высокомерие владельца атакующей псины лечится очень быстро. Достаточно приблизиться на расстояние рассчитанного питбультерьером броска. На коротких дистанциях бойцовые собаки развивают сумасшедшую скорость и буквально сшибают противника с ног. Далее — уже дело челюстей, сжимающихся с огромной силой, и змеиной изворотливости питбуля. Самое трудное во всем этом — оторвать четвероногую мясорубку от поверженного врага. Басни про деревянные лопаточки, которыми якобы разжимают челюсти бойцов, пусть рассказывают на выставках декоративных пород. Денис убедился, что, только улучив момент, когда питбуль пытается перехватить другую собаку поудобнее, можно отволочь его от места драки.

Пихать ему что-либо в пасть бесполезно. Не реагирует, гад.

Адольф весело поскакал вокруг Дениса, стараясь обмотать его поводком и, получив таким образом временную свободу, добраться до предмета своих давних вожделений — девяностокилограммового ротвейлера Рика, чинно прогуливающегося неподалеку.

С хозяином ротвейлера, Юрием Иванычем, Денис был хорошо знаком, обменивался собачьими советами и хаживал в гости. Иваныч полжизни провел в море и знал бесчисленное количество веселых и поучительных историй.

Адольф с Риком хрипло поорали друг на друга, хозяева на расстоянии поздоровались. Решающий, по мнению Адольфа, поединок опять не состоялся.

Заведя домой питбуля, Денис разбудил жену, чтобы та закрыла за ним дверь и вообще не забывала, что у нее есть муж. Из всех житейских неудобств Ксения больше всего ненавидела отсутствие полноценного десятичасового сна и крайне недовольно реагировала на ранние подъемы. Не раскрывая глаз, она прошлепала к двери, ткнулась губами куда-то в район подбородка, изображая страстный поцелуй, и задвинула щеколду на двери. Денис мягко напомнил, что он еще не ушел, отодвинул засов и шагнул на лестничную площадку.

Помимо рыжей четвероногой акулы в обитателях квартиры числились южноамериканский попугай, наученный Комбижириком единственной фразе — «Смерть ментам!», карликовый пудель Даша и семейство барбусов в аквариуме. К счастью, пуделя и рыбок зоолог Комбижирик научить ничему не мог.

Не поддавались, блин.

По утрам они все спали и в развлечениях Адольфа участвовать не желали.

У «форда-эксплорера» прохаживался Горыныч. Он был полностью захвачен мыслями о предстоящей работе и радостно потирал руки. Денис решил его немного развлечь и продекламировал с крыльца:

Горыныч подпрыгнул.

— Ты чего?

— Настроение хорошее. Слагаю подходящие моменту хайку...

— А-а, — Горыныч успокоился. — Поехали, братва ждет...

По пути на место он кратко ввел Дениса в курс дела:

— «Зарядили» Антифашиста, он у нас самый тощий, — «тощий» при росте сто девяносто сантиметров весил всего сто пять килограммов, — на нем мульки видны не будут, сапер пластинки для защиты приладил, мешок с кровью — на спину...

— Зачем? Обычно же где пиропатрон, там и пластик с кровью...

— Да мы посоветовались, надо впечатлительно...

— Впечатляюще, — привычно поправил Денис, бывший в команде неким «лексическим фильтром».

— Ну, да... Трубки там провели к пиропатронам, а мешок на спину, он к барыге лицом стоять будет, не видно... А упадет — кровища и польется...

— А ствол приготовили? — спросил Рыбаков. Стрелять и одновременно нажимать кнопки пульта дистанционного управления предстояло именно ему.

— Ага, газовик взяли, шумовыми зарядили, нормально...

— Пиротехник на месте?

— За ним Ортопед с утра сорвался...

— Кто против нас стоит?

— Антифашист, Гугуцэ и Паниковский... Паниковский в машине останется. Антифашиста ты, типа, мочканешь, а Гугуцэ испугается и на переговоры пойдет...

— Нормально, — Денис уже работал с названной троицей, они все делали грамотно. — Место определили, куда «убитый» свалится?

— Конечно, он рядом встанет, там холмик такой... Сейчас перетрещим, потом как бы с разных сторон подъедем... Барыгу Олег с Гошей привезут...

— Лады. Ствол у кого?

— Да здесь он, в бардачке...

Денис залез в ящик и вытащил сверкающий хромом «Дезерт Игл».

— Ого! Вы что, меньше не могли найти? — Пистолет поражал своими размерами, он был раза в полтора больше своего отнюдь не маленького боевого аналога.

— Дык нормально, барыга лох, не разберет... Газовиков-то нет, еле этот нашли, его и так Глюк под дробь переделал...

Денис заглянул в ствол — рассекателя как не бывало. Жуткое отверстие носило явные следы работы ручной дрелью мастеровитого Глюка.

— Стрелять боевыми не пробовали?

— Нет еще...

— И не рекомендую. Если засунуть патрон под сорок пятый, то стрелка ногами вперед понесут. Ствол не выдержит, это ж силумин, а не оружейная сталь. А на кой вообще Глюку самопальная пушка? Боевые кончились?

— Нет, почему... По пьяни сделал, наверное...

Объяснение было универсальным. Глюк, бывший слесарь завода турбинных лопаток, в отрешенном состоянии становился Кулибиным и ваял черт знает что.

Доверия к его творчеству Денис не испытывал.

— Останови на минуту.

Вездеход въехал в кусты на обочине. Денис выщелкнул обойму, проверил патроны — все были шумовые, с красной головкой, — опустил стекло и выстрелил. От дикого грохота на машину посыпалась какая-то труха.

— Нормально, только шумно больно. Осталось четырнадцать зарядов...

— Сапер говорил, — Горыныч не любил зеркал заднего вида и лихорадочно крутил головой, выбираясь обратно на шоссе, — он десяток заложит, больше нельзя...

— Многовато, — согласился Денис. — Ладно, пульт последовательный, остановиться всегда можно... — Он вытащил из футляра темные очки и нацепил на нос. — Ну как?

— Ну ваще, Арнольд прям... — восхитился Горыныч.

«Форд» свернул на проселок и через километр выехал на полянку. Там уже стоял «ниссан» Ортопеда и «мицубиши-паджеро» Паниковского. В лесу было тихо, птицы и зверье старались держаться по дальше от поляны, ибо прибывшие развлекались испытанием нового арбалета Гугуцэ. Плакат с изображением манерного и безголосого «певуна» Сташевского был густо утыкан стрелами. Денис выбрался из машины.

— Где пиротехник?

Пьяненький Зубинский сидел на бампере «ниссана» и наслаждался лесным воздухом.

— Ты что, — прошипел Денис Ортопеду, — не мог его не поить?

— Да я ни при чем, — заголосил Ортопед, — я приехал за ним, а он уже тово... Но говорит, все нормально будет, все готово...

— Да нормаль, Диня, Антифашиста зарядили, — подошел Гугуцэ с какой-то книжкой в руке. — Парень сделал все, вот пульт.

Денис оглядел собравшихся. Лица товарищей по борьбе светились предвкушением очередного торжества принципов демократии над проштрафившимся барыгой. Паниковский, получивший свою кличку за кражу двадцатитонного контейнера мороженых гусей с мясокомбината, Антифашист и Гугуцэ были проверенными парнями, видевшими в любом коммерсанте не «хомо сапиенса», а толстую пачку долларов, скоробченную из нетрудовых доходов.