Скромное обаяние художника Яичкина

- Рембрандт? - ужаснулся Евгений Карлович, тоже, судя по всему, настрополившийся разбирать речи Александра Александровича.

- В натуре, - заверила супруга бабуля, - горячие гамбургеры закончились, осталось только бизонье дерьмо, но его много. Яичкина мы не нашли, зато нашли Рембрандта, причем, заметь, «Автопортрет».

- Какой «Автопортрет»? - побелел Евгений Карлович.

- Правильно мыслишь, - подбоченилась бабуля, - тот самый.

- Но, - Евгений Карлович принялся беспомощно разводить руками, - Мария, объясни, как?

- А вот так, - пожала плечами бабуля, - все, старый пень, ради тебя, очень мы уж нервничали, и слишком мало думали. Почему они не дали нам с тобой связаться?

- Я уже обйснл Евгнй Крлвичу, - застрочил было Александр Александрович, но бабуля замахала руками:

- Милый мой, сердцем чувствую, что дело говорите, но ни пса не понимаю, - бабуля умильно посмотрела на мясного короля, - давайте говорить помедленней, а?

- Но вдь тк ж бстрее, - расстроился тот.

- А так понятнее, - посуровела бабуля.

- Хорошо, - кивнул Александр Александрович и заговорил вполне вменяемо, - я объяснял Евгению Карловичу, что в каждой культурной среде есть свои устои и правила. Ну невозможно действовать в отрыве от среды. Поймите, бандиты по началу пугают, а потом объясняют, это многовековая традиция.

- Мы с Александром много беседовали на эту тему, - приосанился Евгений Карлович, - с одной стороны он, конечно, прав, не комильфо истинному бандиту рассусоливать с теми, кто увел у него из-под носа нужную вещь, да, к тому же, обещанную уважаемым заказчикам. Но, с другой стороны - я говорил, что, процесс пошел бы гораздо быстрее, если бы вы объяснили моей супруге, что она ищет. Такую бурную энергию надо направлять в нужное русло. Мария, - обернулся Евгений Карлович к бабуле, - я правильно понимаю, что Василий так до сих пор и сидит при своем Рембрандте?

- Уже нет, - мрачно ответила бабуля, - теперь при нем сидим мы.

- Я бы хотел посмотреть на этого Рембрандта, - попросил Александр Александрович, - очень интересно, о чем идет речь.

- Поехали, - великодушно предложила бабуля, - посмотрим.

И мы поехали.

Глава тридцатая, в которой я хочу все записывать, а мне не дают

- Первой я обычно пропускаю даму, - разглагольствовал Димка.

- Вижу, три дня общения с Евгением Карловичем в замкнутом пространстве пошли тебе на пользу, - фыркнула я, - забудь, в твою берлогу первым зайдешь ты!

И как мы только набились в этот лифт - ума не приложу. Посудите сами: я с Пашкой, бабуля с Евгением Карловичем, Катерина с Женей, Александр Александрович с Аполлоном и Димка (сам по себе, просто Димка). Грузовой лифт скрипел, отчаянно мигал кнопками, однако привез нас на нужный этаж. Бодрой толпой мы вывалились на лестничную клетку.

Бабуля с кряхтением наклонилась к батарее у лифта, ужасающе чем-то поскрипела, поковырялась там и распрямилась, сжимая в руке Димкины ключи.

- Владей, - метнула она их Димке, - ты уж извини, но Шурочка оборудовала тебе тут небольшой тайник.

Я нервно вздрогнула. За эти дни вообще тайников развелось невероятное количество. Шурочкины рассказы о мастерах, их изготовлявших, потрясли основы моего мировоззрения. Я стала с опаской относиться к страшной мебели, статуэткам и банкам со старой краской. Снесешь что-нибудь подобное на помойку - и привет, лишилась фамильных бриллиантов, ценной иконы и кругленькой суммы денег. Тайники чудились мне повсюду, а теперь еще и у Димки на лестнице. Причем, зазевался - тут же прибежит какой-нибудь негодяй и что-нибудь там припрячет. Потом прибежит следующий негодяй, это самое припрятанное сопрет, а ты останешься кругом виноватым и крайним.

- Задвинь эту батарею чем-нибудь тяжелым, - серьезно посоветовала я Димке.

- Чего? - оторвался он от замочной скважины.

- Пустое, - махнула рукой я, и тут же Димка распахнул свою дверь. Внутри квартиры было очень темно.

- Приглашаю, - торжественно объявил Димка и скрылся во мраке, - да заходите же… Я сейчас свет зажгу… сейчас зажгу… - мы толпой повалили вслед за ним, набились в темном коридоре, как сельди в бочке и захлопнули дверь. - Блин, - ругался Димка, - выключатель… где же он, - Димка раздраженно вслепую хлопал по стене, - лампочка перегорела, - торжественно объявил Димка, - я на кухне свет за…

Но договорить он не успел, потому что одним махом свет вспыхнул во всей квартире. Я зажмурилась и услышала прямо над ухом неприятный щелчок. Не хочу отвлекаться на длинные лирические отступления, но когда-то давно бабуля возила меня на стрельбище в Динамо. Снайпера из меня, конечно не получилось, инструктор Степан был готов меня на стенку как Буратино повесить от злости, но при всем при этом я отлично запомнила, с каким звуком передергивается затвор и досылается патрон в патронник, к тому же, я смотрела много американских фильмов, в которых герои всегда…

Стоять зажмурившись больше не было сил, я с опаской открыла один глаз и увидела Перевалова, тычущего мне в нос пистолет. Вернее, я увидела пистолет, который тыкал мне в нос Перевалов. Я ахнула и попыталась сбежать. Перевалов мрачно покачал головой и внушительно помахал пистолетом. Страшное, слепое дуло действовало на меня как удав на кролика, начисто лишая воли. С трудом оторвавшись от него, я коротко кивнула и попыталась оглядеться. Сканирование местности не принесло утешения: бабулю держали на мушке сразу два мордоворота, Евгений Карлович тоже был под прицелом, стволы наставили и на Пашку с Димкой.

Самое ужасное, что в Катерину тыкал пистолетом Женя. Катерина, уже осознавшая этот факт, стояла печальная и призадумавшаяся. Я застонала и прикрыла глаза ладонью. Только этого еще не хватало. Бедная Катерина. Я попыталась поймать ее взгляд, но она усиленно отводила глаза. Губы ее предательски дрожали.

Зато буфет был на месте - загораживал своей пузатой громадиной полкомнаты и был похож на какое-то доисторическое чудовище, вынесенное волнами на берег. Ничто так не радует, как постоянство. Хоть в чем-то. Хоть в том, что в Димкиной квартире навечно прописался страшенный буфет. И никуда-то теперь Димка от него не денется.

- Ну-с, начнем? - раздался издалека голос Зямочки. Обладатель этого голоса терялся где-то в бардаке Димкиной комнаты, наполовину скрывшийся за коробкой из-под холодильника и буфетом, с видом отставного короля пристроившись на подоконнике.