Пособие для начинающих шантажистов

– Потрясающе! – только и смог выговорить Шурик, – Ты живешь в каком-то загадочном, придуманном тобою самой мире… Кстати, как ты узнала, что это именно я ищу встречи?

– Не удивляйся, все телефонные разговоры, происходящие у меня или моего секретаря с незнакомыми людьми, записываются на плёнку. Положение обязывает, знаешь ли.

– Понимаю, – отозвался Шурик, – Такая шикарная женщина, как ты, имеет все основания опасаться навязчивых поклонников, – Шурик говорил серьезно, и мне захотелось завыть от этих телячьих нежностей, – Кстати, ты великолепно выглядишь. Ты молодец.

– Знаю… – Виктория несколько смягчилась, – А ты, к сожалению, просто идиот. Добровольно явиться ко мне в офис, после всего содеянного! Может, ты еще и сейчас начнешь требовать деньги? Будешь рассказывать, как тщательно перестраховался, прежде чем прийти сюда, да?

– Ни в коем случае, – Шурик пытался выглядеть преисполненным собственного достоинства джентльменом. Интересно заметить, насколько меняется манера разговаривать одних и тех же людей, в зависимости от собеседника, – Я не стану этого рассказывать.

– Что ж, – в интонациях Виктории неожиданно проскочили какие-то совсем нездоровые нотки, – Значит, умрешь, так ничего и не объяснив мне.

Я внутренне похолодела и слегка приоткрыла дверцу шкафа. Виктория в этот момент достала из ящика стола, нечто похожее на пистолет и направила его на Шурика. Такого поворота событий я никак не ожидала. Шурик молчал, ошарашено глядя на Силенскую.

– Удивлён? – подсказала ему Вика.

– Да, – Шурик быстро протер очки, – Чрезвычайно удивлен. У тебя есть разрешение на хранение оружия?

– Не переживай. Есть.

– И то хорошо, – облегченно вздохнул Шурик, – Я уж, было, подумал, что связался с преступницей.

– Не стоит шутить со мной сейчас, – прошипела Виктория, – Говори, где плёнки? А также, где твой сообщник и где мои деньги!

– Гхм, – выдавил из себя Шурик.

– Не перебивай! – резко выкрикнула Вика, – Ещё меня интересует, какие свидетельства наших телефонных диалогов у тебя имеются? Что ты молчишь?

Вика стукнула рукояткой пистолета по столу и шкаф качнулся в такт моему вздрагиванию.

– Так ты слова не даешь вставить, – обиженно проговорил Шурик, – Я как раз хотел тебе рассказать…

Вика явно нервничала, посему не могла молчать.

– Меня не интересует, что ты хотел! – она снова направила дуло пистолета на моего бывшего мужа, – Меня теперь интересует, только то, чего хочу я! А я хочу засадить тебя в тюрьму за вымогательство. Понятно?

– Что ж тут непонятного. Успокойся, – Шурик выставил руки вперед ладонями и попытался приблизиться к столу.

– Не приближайся! Я стану стрелять! Ты думал, что я безропотно приму твои условия игры? Надеялся, что беспомощно буду ждать своей участи, да? Нет!– в глазах Вики блеснули слезы, – Я просто убью тебя!

– Ты не сделаешь этого!– Шурик, медленно приближаясь к столу Виктории, заговорил тоном гипнотизёра, – В приемной полно народу, выстрел услышат, зачем тебе хладный труп в собственном кабинете? Слишком много будет свидетелей, не валяй дурака… Вика, да что с тобой? Успокойся, я не причиню тебе вреда… Я люблю тебя.

Я хотела, было, вмешаться и остановить это безумие, но последние слова бывшего мужа повергли меня в шок. Я замерла. Мне слово «люблю» Шурик говорил всего два раза в жизни. Первый – когда предлагал выйти замуж, второй – когда отговаривал меня разводиться. Вот, оказывается, как надо добиваться признания от мужчины! С оружием в руках, в буквальном смысле этого слова.

– Поэтому ты решил испортить мне жизнь? – Виктория, тем временем, занималась самым жутким в данной ситуации делом – накручивала себя, – Поэтому ты шантажируешь меня и похищаешь моего ребенка? Поэтому ты вымогаешь из меня деньги?

– Нет, не поэтому! – Шурик тоже повысил тон. Секретарша, привыкшая к тому, что в кабинете начальства иногда кричат, и не думала вмешиваться.

– А почему?

– Да не почему! – совсем запутался Шурик.

– Перестань хамить, а то я и вправду пристрелю тебя! – проговорила Виктория.

– Восхитительно! – Шурик почувствовал, что противник в замешательстве и перешел в наступление, – Человек, безоговорочно выкладывающий за чистоту собственной репутации двадцать тысяч долларов, собирается пристрелить честного гражданина прямо у себя в кабинете!

Что он говорит?! Что он делает?! Известие о том, что Шурик знает о шантажисте, явно утвердило Викторию в её намерениях.

– Это уже не твоё дело! – нервно улыбнулась она, – Не переживай, твоя смерть никак не отразится на моей карьере!

И тут мое воображение зачем-то подкинуло мне следующий вариант дальнейшего развития событий.

Виктория зло щурится, сжимает пистолет обеими руками и хладнокровно нажимает на курок. Шурик мягко оседает обратно в кресло, охая и хватаясь за грудь. С уголка его губ вытекает алая струйка. «Убили! Убили!» – шепчу я, но, не в силах пошевелиться, продолжаю прятаться в этом проклятом шкафу. Виктория спокойно сдергивает штору с окна (наконец-то я поняла, почему в её кабинете не висят жалюзи) и накрывает ею труп. После чего делает несколько звонков и, деловито поплевав на пальцы, размазывает себе тушь под глазами. Через несколько минут приезжает Скорая Помощь.

– Ужасный несчастный случай! – вздыхает Виктория, протягивая коротенькому врачу с длинными рыжими усами денежные купюры, вытаскивая их из сумочки по одной.

– Ужасный! – соглашается врач.

Тело увозят.

– Я даже не представляю, как мне дальше жить! Он умер от инфаркта прямо на моих глазах, прямо в моём кабинете! – сладко шепчет Виктория появившемуся тут же милиционеру невероятно огромного роста. Тот прижимает рыдающую Силенскую к груди, страстно вздыхает и, бешено вращая зрачками, бубнит что-то о соболезнованиях.

– Он пытался нанести вред моему ребенку, я должна была обороняться! – пафосно заявляет Вика осуждающе качающему головой ангелу с фотоаппаратом, залетевшему в кабинет сквозь форточку незашторенного окна.

Ангел фотографирует Силенскую и угрожающе заявляет.

– Теперь у меня есть, с чем выступить против вас на страшном суде, девушка!

– Пятьдесят тысяч долларов вас устроят? – вскидывает брови Виктория.

«Нет! Нет! Нет!» – мысленно закричала я, мотая головой. «Я не собираюсь отдавать своё сознание всякой чуши!» «Этого не будет!» – приказала я мирозданию, вспомнив о своем пророческом даре. Оно и не думало подчиняться.

– Итак, ты скажешь мне, где плёнка? – Виктория сощурилась и взялась обеими руками за пистолет. Без сомнения всё это происходило уже в реальности.

Я подумала о тяжком бремени дара и покрылась холодным потом.

– Не могу сказать, – начал говорить Шурик.

В этот момент я не выдержала.

– Нет! Нет! Нет! – вслух закричала я и выпрыгнула из шкафа.

От испуга и неожиданности Виктория нажала на курок. Шурик охнул и мягко осел обратно в кресло, прижав руку к груди. Дальнейшие события я видела, как во сне.

– Он не шантажист! – орала я, забирая из рук бледной Виктории пистолет, – Он всю ночь просидел на работе! Я проверяла! Он мой муж! Бывший муж!

– Это правда! – громко подтверждал Шурик, не отрывая руку от ставшего вдруг темно-красным пиджака.

– Врача! Скорее врача! – кричала Виктория, распахивая дверь кабинета, – Скорее врача! – повторяла она в аппарат внутренней связи и даже, для верности, в форточку.

Виктория сорвала с окна штору и пыталась перевязать ею рану Шурика.

– Со мной всё в порядке, не беспокойся, любимая, – голосом умирающего шептал Шурик и я, понимая, что реплика обращена не ко мне, в сотый раз порывалась обидеться и уйти, но оставалась, осознавая собственную необходимость здесь. Окончательно убедившись, что бывший муж жив, а значит, моё воображение ошиблось в своем пророчестве, я подняла голову к потолку и вдруг, совершенно неожиданно для самой себя, по-цирковому воскликнула «Оп-п!» и поклонилась, констатируя таким образом пространству свою локальную победу над мирозданием.