Убийство профессора (СИ)

Парень бессмысленно уставился на бумагу.

- Эээ, нет. Моя мама всегда учила меня не подписывать никаких бумаг. – Он отодвинул бумагу и ручку в сторону. - А в чём дело-то?

Я напомнил ему о событиях в ресторане.

Лицо Ручко прояснилось.

- Ну да, мы отмечали день рождения Вована, а эта чикса грохнулась со сцены и разбила весь стол, - он ухмыльнулся. – А ещё эта чокнутая баба, жена профессора.

Он нахмурился и добавил:

- Ну ты жох! Ты должен возместить. У меня все джинсы испачкались. – Он снова пригрозил мне пальцем.

- Без проблем. Сколько я должен? – Я вытащил бумажник.

- Не, так не пойдёт. Ты видишь у нас горючка закончилась? – Он повел рукой в сторону пустых бутылок. – Ящик водки – и мы в расчёте.

- Могу я увидеть Марину Сотову? – поинтересовался я.

- Марку? Да ты только что видел её задницу, - он небрежно махнул в сторону спальни. – Она сделает всё, что я скажу.

Мне потребовалось около получаса, чтобы найти ближайший круглосуточный магазин, купить и привести ящик водки и получить в обмен два подписанных отказа от претензий. Из квартиры Ручко я вышел почти счастливый. Когда я подходил к машине, в голове у меня что-то взорвалось, и я упал.

Я очнулся и увидел склонившуюся надо мной голову немецкой овчарки. Изо рта у неё свисал язык, с которого на мой галстук капала слюна.

Послышался человеческий голос:

- Вы живы?

Я попробовал приподняться и почувствовал острую боль в затылке. Кто-то подхватил меня под руки и помог встать на ноги.

- Я выгуливал Джима и увидел, как на вас напал человек с дубинкой, - взволнованно сообщил пожилой человек. – Вы представляете? Если бы не Джим, он бы забил вас до смерти!

"Воронин!", - пронеслось у меня в голове. – "Это был Воронин. Я о нем совсем забыл"

- Большое спасибо, - сказал я, морщась от боли. – Не могли бы вы помочь добраться до машины?

Через минуту, опираясь на плечо своего спасителя, я подошёл к машине и забрался на водительское сидение.

Голова кружилась, меня подташнивало. Часы на панели приборов показывали 1:20. Пора было навестить ресторан Ответ. Я включил лампочку на потолке, откинул солнцезащитный козырек и открыл встроенное зеркало, включив подсветку. Из зеркала на меня смотрело грязное лицо со спутанными волосами, смятым воротничком рубашки. Я постарался привести себя в порядок, насколько это было возможно, и запустил двигатель.

Господин Зильберман пристально и с некоторым сомнением смотрел на меня. Поскольку он был деловым человеком, я начал наш разговор, представившись и вручив свою визитную карточку. Он внимательно её прочитал

- Я слышал о вас, господин Ларин. Спасибо за карточку. Вполне возможно когда-нибудь мне придётся прибегнуть к вашим услугам.

- В данный момент я хочу вас попросить об услуге, - ответил я, криво улыбнувшись. – Я имею в виду инцидент с госпожой Смирновой прошлым вечером. Я представляю её интересы.

- Смирнова? Но та дама назвалась другим именем. Смирнова… Это жена профессора Смирнова? Тогда понятно. Случай достаточно неприятный. Кроме Снеговой пострадало ещё четверо человек.

- Четверо? – уточнил я

- Да, они сидели за столиком, который сломался.

"Странно", - подумал я. - "Полиция зафиксировала только две жалобы"

- А какой ущерб был нанесён ресторану? – спросил я вслух.

- Да не так уж чтобы очень большой, - ответил менеджер. – Давайте посмотрим…Сломанный стол, разбитые тарелки, бокалы; ложки и вилки были погнуты, скатерть порвана. Что ж, всего получается восемнадцать тысяч рублей.

Я вытащил бумажник, который за этот вечер дистрофично похудел, и отсчитал деньги. Зильберман подписал отказ, не задавая лишних вопросов.

В два часа ночи полицейский участок номер 11 был заполнен хулиганами, проститутками, бомжами и прочими нарушителями порядка и преступными элементами. Постоянно прибывали патрульные, доставляя новых задержанных - работа была в полном разгаре. Я давно заметил, что самые посещаемые места в ночное время – рестораны и полицейские участки. Причём их функционирование взаимосвязано: часть посетителей ресторанов закономерно оказываются в полицейских участках.

Капитан Муркин приветствовал меня как старого знакомого. Он внимательно прочитал бумаги и связался с неизменным Сидоровым, приказав доставить Смирнову из третьей камеры к нему в офис со всеми вещами.

Вскоре появилась Ольга. На ней была короткая узкая юбка, блузка и плащ. Волосы на голове были взъерошены, и она выглядела довольно помято, но весьма привлекательно.

- И где же ты был всё это время, подлец? – искренне приветствовала она меня. – Где ты был, когда меня допрашивали, затем возили в морг на опознание Смирнова, а потом ещё и арестовывали в этом чёртовом ресторане? А затем, в этом вонючем свинарнике, меня обыскали и сняли отпечатки пальцев. А этот недоумок, - она показала пальцем на Муркина, - заявил, что я - проститутка, что я - не русская, и что я – преступница!

Постойте, постойте! Причём здесь я?! – воскликнул Муркин, вытирая платком лоб. – Это обычная процедура. У всех задержанных снимают отпечатки пальцев, чтобы потом сопоставить с информацией в наших базах данных и установить личность. Недавно в участки поступили детекторы лжи, полиграфы. И чтобы они не пылились без дела, прислали приказ применять их на практике, особенно при допросе людей, у которых нет документов, удостоверяющих личность. Когда госпожу Смирнову проверили на полиграфе, тот определил, что она лгала, когда говорила, что она – русская, и что она не является проституткой и преступницей. Но я не поверил! И поэтому позвонил вам.

Выражение лица Ольги изменилось, глаза потемнели, в них появился неприятный блеск. Она размахнулась, но потеряла равновесие на своих шпильках и начала падать на стол Муркина. Разумеется, я не мог допустить, чтобы сломался ещё один стол и был вынужден её подхватить. Как только мои руки сомкнулись на её талии (или даже немного ниже), все остальные части тела начали действовать в унисон с ними. Мой живот пристроился к её животу; грудь прижалась к её груди; губы слились с её губами в страстном поцелуе.

- Ну, ну. Вижу, вы не теряете времени, - услышал я голос Рогова.

Муркин встал из-за стола, а Ольга отстранилась от меня.

- Алекс! Ты ранен! – в её голосе послышалось волнение. Она с ужасом смотрела на красное пятно на своей ладони. Рана на затылке, должно быть, кровоточила, и кровь стекала на шею.

Её воинственное настроение сменилось жалостью ко мне. Когда она увидела, что я ранен, женский инстинкт возобладал. Я был её мужчиной; я страдал; я нуждался в уходе и помощи. Она тут же потребовала, чтобы Муркин предоставил ей бинты и йод, и когда он распорядился принести их из медицинской комнаты, сама стала перевязывать мне голову.

Рогов с неподдельным интересом наблюдал за процедурами и затем сказал:

- Ольга, если ты посмотришь вокруг, то найдешь мужчину, который намного достойнее этого грязного оборванца.

Он расправил плечи и выпятил грудь.

Ольга, следуя совету, огляделась вокруг, её взгляд задержался на Муркине, и она посмотрела на него с явным удивлением.

- У него жена и трое детей, - предупредил я её.

Муркину бросилась кровь в лицо.

- Откуда вам это известно?

Мы с Роговым переглянулись и рассмеялись.

Дверь кабинета распахнулась, и вбежал полицейский с лейтенантскими звёздочками на погонах.

- Перестрелка на Московском проспекте! Несколько человек убито!