Лесь (вариант перевода Аванта+)

Однако договориться было трудно: кто-нибудь постоянно пребывал на сцене. Главный стал базой, передающей известия за кулисами. Было внесено предложение, и в антракте между вторым и третьим актами планы согласовали окончательно.

— Все погибшие могут уйти пораньше, — сообщил Януш. — Только я, как идиот, должен тут торчать до конца. Кароль, тебя черт берет сразу за графом, померев, переодевайтесь и бегите к ратуше. А я буду кланяться как можно дольше…

— Не забудь председателя, — напомнила Барбара. — Вцепись в руку и не отпускай, это даже кстати. Я сбегу сразу после самоубийства…

— Так ведь горбов и подушки для беременности нету, — забеспокоился Каролек.

— Збышек привезет. Вот ключи. Все приготовлено в чертежной…

— И съезжай намного ниже. Там, на задах ниже ратуши, со стороны костела, есть такой двор — вокруг сарайчики. Оставь все там, там и переоденемся. Сторожу до окна рукой подать, а вот уборщице придется обежать ратушу вокруг…

— А где Бобик? — спросил главный инженер.

— Сидит среди зрителей. Желает смотреть представление.

— Может, его вызвать? Он знает, где и что…

— И так уже из-за нас суматоха, больше не надо!

— Поезжай скорее, а то не успеешь! Сегодня лучше всего все обделать, вообще, единственная возможность, балаган будет продолжаться до послезавтра!..

Звонок призвал актеров на сцену. Главный инженер, введенный в курс дел весьма поверхностно и в самой общей форме, отдал Каролеку очки и, не поняв толком, что следует привезти, отправился в пансионат. Поднимаясь в гору довольно крутым серпантином, он подметил в себе удивительное явление. Чем дальше уезжал он от своих сослуживцев, тем лучше работали его мозги. Правда, когда сумятица в голове улеглась, куда ощутимей отозвались в теле контакты с доской и барабаном, чего сгоряча он не заметил. Однако главный предпочитал любые ушибы неприятной путанице в мыслях.

Он извлек из машины солидный рулон астралона, нашел в рабочей комнате запакованный узел, с интересом проверил на клочке кальки печать, исполненную Каролеком, и остался доволен сделанными приготовлениями. Стол, освобожденный от всех мусорных залежей, ждал председателеву копию, вокруг в непривычном порядке покоились необходимые орудия труда, печать была выполнена безошибочно. Главный инженер растрогался и решил посильно помочь энтузиастам.

Четвертый акт завершился, когда до посвященных донесся слабый отголосок машины. Главный привез костюмы взломщиков. Отъезда машины никто не слышал, бал в замке заглушил все звуки.

Согласовать последние действия в антракте между четвертым и пятым актами было просто невозможно. За кулисами с красными пятнами на лице метался инструктор-автор, председатель наскоро пытался решить вопрос, переодеться ли актерам в обычную одежду, или остаться при дальнейших развлечениях в исторических костюмах, неординарно заинтересованный главной героиней воеводский чин старался ворваться за кулисы, а ответственный за все мероприятие партсекретарь пребывал в унынии и тревоге. Пиротехник сидел на столбе в качестве осветителя, и никоим образом нельзя было решить, в какой момент его можно освободить от этих обязанностей, дабы он успел на гору, где неопытный его помощник стерег взрывматериалы и оборудование для фейерверка. Благодаря усилиям партсекретаря этой последней проблемой в конце концов занялись все.

— Видите, что делается. Содом и Гоморра, на сторожа и уборщицу никто не обратит внимания, — шепотом комментировал Каролек.

— После представления все понесутся на гору смотреть фейерверк, — волновался Януш. — Здесь почти никого не будет. Лишь бы успеть! Сразу к Збышеку…

— О Боже, не забыл ли он отмычки, — беспокоилась Барбара.

— Упаковано все вместе…

Эпический спектакль подходил к концу, Барбара обрушилась с замковой башни, председатель пал, сраженный ударом, электрик-пиротехник бросил разноцветные бумажки и благополучно съехал со столба, почти не замеченный зрителями, громогласные аплодисменты и крики «браво» наполнили благостью душу инструктора. Интерес к сцене не уменьшался, и пока что никто не уходил из зрительного зала, ибо среди кланяющихся актеров наблюдались хотя и непонятные, но весьма занимательные интермедии. Председатель местного совета силой тащил на просцениум упирающуюся звезду, одновременно пытаясь вырваться от вцепившегося в него пролетария. На первые же крики «автора, автора» сияющий драматург-инструктор выбежал на сцену и помог начальнику…

Граф Лесь добрался до главного инженера первым, с незначительным опозданием и, пожалуй, случайно. Главный, не очень-то знакомый с топографией места, ошибся двором и ожидал с узлом на задах отделения милиции. К счастью, как раз здесь шел путь к запланированным сарайчикам, и крадущийся между строениями Лесь наткнулся прямо на узел.

Минутой позже сюда же попал Каролек, который хорошо понял, где они оказались, и при виде двух маячивших в темноте подозрительных типов едва не схлопотал сердечный приступ.

— Боже! — зашипел он. — Как вы сюда попали? Скорей выметаемся, здесь милиция!

Главный инженер ужасно занервничал, сообразив, что угодил куда-то не туда. Лесь разнервничался еще больше. С площади доносился нарастающий шум и говор. Узел задвинули в самое темное место, в кусты под каким-то забором.

— Где же Барбара?! — отчаивался Каролек. — Уже давно померла, должна быть здесь, Господи, время!..

— Сейчас фейерверк начнется! — затрепыхался Лесь.

— Все сначала рванут туда, а после свалятся нам на голову. Только сейчас!..

— Начинайте без Барбары! — предложил главный.

— Исключено! Уборщица!.. Увидеть могут!..

— Куда она пропала, на Божескую милость?!..

А Барбара не являлась по не зависящим от нее причинам. Интервенция инструктора помогла председателю вырваться из рук Януша и выпихнуть на первый план главную звезду представления. Партсекретарь позаботился о прославлении пролетария. Барбара и Януш, крепко схваченные за руки авторами, кланялись, принимали поздравления и давали интервью, улыбаясь при этом судорожно и страдальчески. Их окружил плотный круг поклонников — побег на дело был исключен.

Председатель переживал звездный час своей жизни, и в душе его клокотал вулкан восторга. Приватно ему сообщили, что власти порешили не только отметить его дипломом, но и присудили некую государственную премию. Это было выше его сил. Посему он задумал немного уединиться, прийти в себя и успокоиться, чтобы в своем качестве хозяина города мужественно провести дальнейшие мероприятия. Все-таки залихватская пляска, удалое пение, слезы счастья и прочее могли как-то не понравиться высоким гостям.

Итак, он проскользнул за кулисами и отправился в ратушу. Под оркестр, говор и крики толпа двинулась к ближайшему холму, а председатель — в свой кабинет. Упал в кресло, дрожащими руками открыл ящик стола и извлек плоскую бутылочку рябиновки.

И сразу же приятное тепло успокоило взвинченные нервы и подогрело чувство гордости и счастья. Все переживания вечера, страшные моменты, начиная с барабанного прибытия последнего зрителя и кончая осложнениями с пиротехником, уплыли вдаль, осталось лишь сознание успеха. Председатель подлил в винтовую пробку еще разок, затем третий, четвертый…

Барбары все еще не было. Из темноты около Леся и Каролека вынырнул главный инженер, то и дело выглядывавший на улицу в нервах и сомнениях.

— Все ушли! Если красть, только теперь, — зашептал он. — Сейчас от ракетных огней станет светло. Боже милостивый, когда вы успеете выкрасть, ведь печати еще надо обратно подбросить!..

Поспешные, сбивчивые слова главного только подбавили масла в огонь беспокойства. Суматошный Лесь бросился развязывать узел. Каролек трясущимися руками укреплял на нем горб, а над Каролеком с той же целью колдовал главный.

— Быстрее, черт, кто-нибудь придет! — спешил главный. — Ну и порядочек у вас, нечего сказать!

— Барбара! — в панике сбивался Каролек. — Барбара должна туда! Она ведь уборщица! На сносях!..