С неба женщина упала

«Ты мне должен, — зашипела я, с ненавистью разглядывая Дятла. — Ты мне очень много должен!»

— Никак тебе Дятел не угодил? — раздалось вдруг у меня над самым ухом.

Упустив Расула из вида, я не заметила, когда он оказался за моей спиной. После всех сегодняшних известий мне с трудом, но удалось взять себя в руки. Я чуть повернула голову назад и для того, чтобы хоть что-нибудь спросить, вяло поинтересовалась:

— Куда это твой дружок пропал?

Но Расул никакого внимания на мои слова не обратил.

— Ох, как глаза-то полыхают! Не повезло, видно, парню, попал наш мальчик в оборот!

Он закинул назад голову и заразительно засмеялся. Почти все присутствующие осведомились у него о причине веселья, но он только качал головой и откровенно пялился на меня, не скрывая восторга.

Пока все остальные, не обращая на меня особого внимания, занимались своими делами, я, состроив самую невинною и печальную физиономию, затихла. Глазки чуть прикрыла, но так, чтобы не подумали, будто сплю. Кузьма Григорьевич, окончательно осоловев, клевал носом, мотаясь из стороны в сторону. Никто не обращал на него внимания.

стакан выскользнул у него из рук, мягко шлепнувшись на ковер.

Компания за карточным столом вела себя все громче и громче. Ставки там повышались, появился азарт. Вскоре почти все присутствующие в зале сгрудились возле зеленого сукна. Даже Расул переместился поближе к играющим.

Стараясь не делать лишних движений и не шуметь, я с независимым видом материализовалась из кресла. Неторопливо прошлась вдоль камина. Никакого внимания. Я взяла из вазы яблоко и двинулась дальше. Вот это меня давно интересовало... Я подошла вплотную к стене. Неужели подлинник? Сунув нос в нижний правый угол, я ахнула. Неужели, правда, музеи продают? Или воруют? Продолжая гневаться,я не сводила глаз со спины Расула, но шуметь не спешила. Зачем его беспокоить? Стоит себе человек, игрой заинтересовался, ну и пусть себе стоит... Аккуратно пристроив надкушенное яблоко на мраморную подставку, я ненароком очутилась возле той самой двери, через которую мы вошли. Когда мы сюда шли, навстречу не попалось ни одной живой души... Может, мне повезет? И на улице никого нет, и дом в ближайшем Подмосковье? Только вот я в халате... Ерунда, халат красивый, атласный, за вечернее платье сойдет. Мне бы только до дороги добраться...

Толкнув тяжеленную дверь, я с трудом стронула ее с места. И кому такая громада нужна, не понимаю. Хозяин, правда, был заботливый, петли смазаны, дверь не скрипела. Напоследок глянув на спину Расула, я скользнула в образовавшуюся щель. Никого. Небольшой коридорчик и еще две двери. Куда? «По часовой стрелке!» — решила я, открывая левую дверь. Тупик. «Правая!» За правой дверью простирался широкий коридор, вверх и вниз вели ухоженные лестницы. Я не прогадала, но было одно маленькое «но»... С другой стороны, оно было вовсе не маленькое, ростом явно выше меня, да и в плечах пошире. Самым огорчительным было то, что владелец всего этого восседал на уютном диванчике возле вазы с цветочками, а поперек его коленей лежал автомат.

«Хорошее оружие!» — грустно подумала я и ослепительно улыбнулась сидящему мальчику. Он откликнулся такой же широкой улыбкой, но в то же время сделал дулом автомата движение, из которого следовало, что мне нужно вернуться обратно. Не желая верить в такой сокрушительный провал, я позволила себе не послушаться и осталась стоять на месте.

— Извините, пожалуйста, — торопливо заговорила я, опасаясь, что он задвинет меня за дверь, — не могли бы вы мне помочь?

Парень сурово сдвинул брови:

— Четебе?

Связь была налажена, я просеменила к нему поближе, раздумывая, не сесть ли рядом.

— Извините, но я никак не могу найти туалет, — доверительно выпалила я, не спуская глаз с парня.

Он немного смутился (хотя чего такого я сказала?) и, кашлянув для солидности в кулак, махнул рукой:

— Туда! Или туда! Все равно, — потом, словно спохватившись, добавил: — А ты чья?

Вопрос был интересным, и в определенной ситуации на него можно было бы дать развернутый ответ. Но, сконцентрировавшись, я ответила коротко:

— Я с Расулом!

— А! — протянул парень успокоенно, но меня принялся разглядывать с интересом. — Ну, иди!

Не заставляя себя просить дважды, я моментально подхватилась с места, не забывая, впрочем, демонстрировать полное безразличие к происходящему. Из двух предложенный мне направлений я выбрала лестницу, ведущую вниз.

Я бросилась к первому попавшемуся на глаза окну. В конце концов, необходимо определить, на каком уровне — над или под землей — я нахожусь. Хозяева этого мраморного монстра слишком много внимания уделяли различным шторам и портьерам, казалось, в доме не было ни единой щелки, которая не была бы завешена замысловатой драпировкой. Выглянув в окно, я сориентировалась.

«Похоже, второй этаж... — Я попробовала разглядеть дом справа и слева. При закрытых окнах это было не очень удобно, но открыть рамы я не смогла. — Прямо не дом, а Брестская крепость!»

Итак, следует идти вниз. Но в еще одну удачу верилось с трудом. Во-первых, халат, будь он неладен, во-вторых, что говорить? Опять туалет спрашивать? Наверх пошлют, если не скрутят. Я забеспокоилась. По моим понятиям, мой страстный почитатель если и не спохватился еще, то должен сдлать это в самое ближайшее время. Не гадая больше, я пошла вниз по лестнице, держась за перила. Вскоре сообразила, что нахожусь не в центре дома, а в каком-то крыле, спускаясь, я все время забирала влево. Помещения больше были похожи на подсобные, здесь явно располагалась обслуга.

«Может, оно и лучше, — рассуждала я. — Выбраться с какогo-нибудь черного хода будет легче».

И вот, открыв очередную дверь, поняла, что попала на кухню. Помещение впечатляло как размерами, так и количеством оборудования. Поверх плит и столов на меня уставились недоуменные лица. Все были в белых фартуках и поварских колпаках.

— Тебе чего? — нарушил тишину полный немолодой мужчина.

Выглядел он солидно, и я сразу решила, что он здесь главный.

— Привет, — небрежно бросила я, — заблудилась в этом чертовом курятнике!

Повара одобрительно захихикали, я неторопливо прошлась вдоль столов и уселась на одиноко стоящий табурет.

— А ты кто? — продолжил дядька, оглядев меня с головы до ног. Надо признать, разглядывал он меня внимательно и с подозрением. — Что тебе здесь нужно и кто тебя сюда пустил?

При этом он сделал ударение на слово «тебя», чтобы мне стало ясно, что всякая шантрапа по его кухне безнаказанно разгуливать не может. Не отвечая въедливому повару, я потянулась, оторвала несколько виноградин от лежащей на столе кисти, закинула ногу на ногу и, изобразив на лице безмерную скуку, бросила:

— Мытый?

— М...мытый... — последовало несколько неуверенно в ответ, а я продолжила:

— Жрать уже охота, сил нет... Здесь пока сортир найдешь, обалдеешь...

Повара безмолвствовали, я жевала виноград. Он оказался с косточками. Поискав глазами, куда бы их бросить, не нашла ничего подходящего.

— Плюнуть на пол? — скорчив сучью физиономию, я похлопала ресницами на шеф-повара.

Он обомлел от подобного святотатства. Остальные принялись переговариваться вполголоса и переглядываться. Их переживания можно было сформулировать одной фразой приблизительно так: «Кто такая?» Смекнув кое-что на основе увиденного и услышанного здесь, я небрежно проронила:

— Уселись в карты играть, не дозовешься! Пришлось Расула послать к чертям собачьим! Слава богу, что вас нашла! Поесть дадите несчастной женщине?

— Расула послать? — словно не веря своим ушам, изумился повар. — К чертям собачьим?

Он взмахнул бровями и даже дернул плечом, после чего достал с полки небольшую мисочку и поставил передо мной. Я побросала туда виноградные косточки. По кухне тем временем пронеслось едва слышное восклицание, и все, украдкой бросая на меня взгляды, вернулись к своим делам.

— Извините, а вы желаете здесь покушать или может накрыть в столовой?