Возвращение блудной мумии

— Провоцирую?

— Воистину, утопающий хватается за соломинку. Неужели ты всерьез надеешься, что я попытаюсь избавиться от ван дер Вардена, чтобы заполучить какие-то мифические Универсальные Силы?

— Может, они и в самом деле существуют.

— Ты действительно веришь в это?

— Не верю, — покачала головой я.

— Вот и я не верю.

Вернувшись домой, мы с трудом растолкали Миллендорфа и на “Кадиллаке” Бонгани отправились в аэропорт.

Регистрация билетов, таможенный контроль, зал вылета — и самолет, взревев моторами, оторвался от благословенной земли черного континента, унося нас на север, к застывшему в сонной дреме экватору.

— Ты знаешь, что означает “maeana mismo”? — обратилась я к Бонгани.

— Понятия не имею, — покачал головой негр. — Какой это язык? Испанский?

— Испанский. “Маёапа mismo” в буквальном переводе означает “прямо завтра”.

— Намекаешь, что есть еще и не совсем буквальный перевод?

— Вот именно. В подавляющем большинстве случаев “таёапа mismo” означает: “Не исключено, что через недельку-другую, а то и лет через пятьдесят…”

— К чему ты клонишь?

— Вчера комиссар Корралес пообещал мне заняться поисками Евы и Катрин “maeana mismo”, — пояснила я. — Вот я и гадаю, когда, согласно календарю испанской полиции, наступит это долгожданное завтра.

— Кто знает, может, тебе повезло и оно уже наступило.

— Твоими бы устами да мед пить, — вздохнула я.

— Ну, ты даешь, — восхитился Пепе Тамайо. — У тебя интуиция прямо как у тетки Примитиве.

— Будь так любезен, не упоминай при мне о Беатрис, — поморщился комиссар Корралес.

Мы пили кофе в его кабинете на виа Лайэтана, вернее, кофе пили полицейские. Я предпочла минеральную воду.

С умилением прислушиваясь к прежде столь раздражавшему меня реву мотоциклов, проносящихся под окнами, я размышляла над тем, как приятно оказаться дома, за девять тысяч километров от сдвинутого на Универсальном Могуществе южноафриканского любителя теософии.

Страна, где время замедляет свой ход. Страна, где не принято спешить и напрягаться. Предел мечтаний — обеспеченная старость, вилла с видом на море, бокал красного вина на обдуваемой легким бризом террасе, после обеда — сиеста, после ужина — прогулка по берегу моря. Любовь, танцы, неизменная паэлья, фейерверочное веселье фиесты. Какое, к чертовой матери. Универсальное Могущество? Кому оно здесь надо? И, главное, зачем?

Рядом с забавным толстячком Пепе, с ленивым умиротворением поглаживающим свой округлый животик, мои приключения в Южной Африке казались плодом разыгравшегося воображения. Может, я действительно все это выдумала от скуки?

Если бы не Ник и Бонгани, ожидающие меня дома, возможно, я и впрямь решила бы, что убийство Эсмеральды ван Аахен и ночь, проведенная в камере с зулусскими путанами были не более чем кошмарным сном.

— Значит, это все-таки Ева убила Джейн? — спросила я. — Вы получили доказательства?

— Насчет Джейн пока точно неизвестно, а вот Родни, похоже, действительно прикончила Ева, — ответил Корралес.

— Волос, найденный в пещере, принадлежал ей, — жизнерадостно встрял Тамайо.

Комиссар страдальчески посмотрел на него.

— Ты мог бы не перебивать?

— Все. Молчу. Я нем, как вареная улитка. — Инспектор выразительно провел сложенными щепотью большим и указательным пальцами по губам, словно застегивая их на невидимую “молнию”.

— Обнаружить комнату, которую снимали Ева и Катрин, нам удалось чисто случайно, — продолжил Корралес. — Никто из группы не знал их адреса или телефона, а в компьютере Джейн все данные были стерты. Тем не менее нам удалось получить доступ к электронной почте Уирри, и мы обнаружили электронный адрес Евы, но, к сожалению, по нему невозможно было выяснить координаты или фамилию владельца.

— Вы не помните, что это был за адрес? — спросила я.

— Сейчас посмотрю.

Корралес достал из кармана блокнот и принялся перелистывать страницы.

— Вот. Нашел. [email protected]

— НРВ — это латинские инициалы Блаватской, — заметила я. — Не удивительно — ведь Елена Петровна была кумиром Евы.

— Похоже на то, — кивнул комиссар. — Так вот, нам неожиданно помог Лиланд Малонга. Он живет в районе Пуэбло Нуэво. Однажды, возвращаясь домой на автобусе, он заметил из окна Еву и Катрин, отпирающих ключом парадное дома на пересечении улиц Бильбао и Пальярз. Мы опросили владельцев квартир в этом здании и выяснили, у кого девушки снимали комнату. Они съехали с квартиры через несколько часов после того, как была убита Джейн Уирри.

К сожалению, квартирная хозяйка не знала фамилий Евы и Катрин. Пару месяцев тому назад они позвонили по объявлению о сдаче комнаты, внесли залог и оплату за три месяца, и, поскольку девушки произвели на хозяйку хорошее впечатление, она не стала интересоваться их документами. Обе девушки были француженками, но свободно говорили по-испански. Больше никакой полезной информации квартирная хозяйка нам не сообщила.

К счастью, она не слишком ревностно относилась к уборке, и нашему эксперту удалось обнаружить завалившийся между кроватью и стеной черный волос средней длины, идентичный тому, что ты нашла в гроте, где убили Родни Вэнса. Отпечатки пальцев на внутренней стороне стенного шкафа также совпадали с отпечатками, обнаруженными в квартире Уирри. Мы проверили их по картотеке, увы, безрезультатно. Похоже, Наши дамы прежде не подвергались аресту… — Вы их ищете?

— Искать-то ищем, — вздохнул Корралес. — Только толку от этого немного. Никаких зацепок. Девицы прямо как сквозь землю провалились.

— А квартирная хозяйка случайно не обратила внимания, не было ли у девушек с собой, когда они уезжали, ящика, напоминающего детский гробик?

— Ты имеешь в виду мумию инопланетянина? — оживился Пепе.

— Ее, родимую.

— Ящика хозяйка не видела, — покачал головой комиссар. — Но она утверждает, что вскоре после того, как девицы поселились в ее квартире, они купили огромный чемодан на колесиках. Этот чемодан был всегда заперт на замок. Не исключено, что они прятали в нем похищенную у Лермита мумию.

— Пожалуй, стоит еще раз навестить Дидье, — сказала я. — Попробую узнать, не посылал ли он писем на адрес [email protected]

Я уже собиралась уходить, когда Корралес достал из ящика стола несколько листков и, усмехнувшись, протянул их мне.

— Хочешь развлечься?

— Что это? — спросила я, с недоумением разглядывая изображенную на бумаге пустотелую сферу, внутри которой скорчилось нечто, напоминающее покрытого буровато-зелеными пятнами плесени человеческого зародыша. — Еще один инопланетянин?

— Ева, — хихикнул Тамайо. — Это Ева.

— До или после изгнания из рая? — уточнила я.

— Да нет, это наша Ева, — пояснил комиссар. — Я попросил художников группы Творческой поддержки набросать по памяти портреты Евы и Катрин. Вот что получилось.

— Это рисовали не они, — покачала головой я, перебирая рисунки. По рамке из кровоточащих сарделек и колбас вокруг одного из них я узнала руку Кейси. Изображенное в рамке трехглазое лысое существо с гусеницей вместо носа идентифицировать я так и не смогла. — Если верить покойной Джейн Уирри, рукой ее подопечных писал бог.

— Если бог творит так же плохо, как рисует, по идее это он, а не грешники должны были бы гореть в аду, — заметил Пепе.

— Начальство не горит в аду, — возразил Корралес. — Оно его создает.

— Но сама концепция воплощения божественной воли очень даже неплоха, — сказала я. — В любом случае ответственность перекладывается на Всевышнего. Подходите вы, например, к человеку, который вам неприятен, и вместо “Ты козел” говорите ему: “Господь глаголет моими устами, что ты козел. Сейчас он моим кулаком заедет тебе в морду”.

— А тот отвечает, — подхватил Тамайо:

— “Зато моими руками Всевышний тебе глаз на пятку натянет”.

— Ладно, кончайте богохульствовать, еретики, — усмехнулся комиссар. — Вам повезло, что инквизиция вышла из моды.