Пособие для начинающих шантажистов

– Стоп! – я, тяжело дыша, отстранилась, – Так нельзя. Мы вместе работаем, а значит…

– Ничего это не значит, – Жорик не убирал руку с моей талии, – Я нашел тебя, понимаешь? – он скользил восхищенным взглядом по моим волосам, распрямляя локон и натягивая его против света.

Я не понимала. Я уже который день ничего не понимала в происходящем. Судьба подкидывала всё новые сюрпризы, ставила меня во все более неудобные позы, наблюдая с иронией за моими вялыми попытками вырваться из сетей творящегося абсурда.

– Послушай, Георгий, – я все таки убрала его руку и отошла на два шага назад, – Я всё понимаю, но… Сейчас не время.

Это была не самая умная фраза, но другую придумать сейчас я не могла.

– Извини, – Жорик как-то моментально потух, глаза перестали излучать тепло, губы скомкались в привычную скептическую насмешку, брови опустились на привычное место, – Забылся. Мне казалось, это нужно нам обоим.

Я промолчала, приказывая сердцу не биться так отчаянно громко.

– Пойдем отсюда, – Жорик первым шагнул в темноту. Он запер вход на чердак со стороны подъезда огрызком толстой проволоки и вызвал лифт.

21. Глава двадцать первая, в которой дела сердешные снова принимают неожиданный поворот.

На всякий случай я вышла из подъезда, только убедившись, что привезший меня таксист отправился восвояси. То и дело поскальзываясь, я направлялась, естественно, к дому своего второго бывшего мужа. Мысли никак не хотели переключаться в нужное русло и искать благовидный предлог столь позднего, а точнее столь раннего, потому как было уже три часа утра, визита. «Я нашел тебя, понимаешь?» – звучал в ушах голос Жорика, и я отчаянно ругала себя за устроенную провокацию. Потому как, конечно, я сделала хуже только самой себе. Я уже помнила тепло прикосновений опера, знала, как замирает сердце от его слов, уже понимала, что с ним мне очень хорошо. И с этим мне теперь предстояло жить, сдерживать себя всякий раз при встречах, прятать глаза, стараться быть нарочито холодной. Чтобы не дай Бог не подать повод. Потому как, некрасиво давать повод, когда прекрасно знаешь, что продолжение отношений невозможно. Понимаешь, что так уж сложилось, в этой игре вы по разные стороны баррикад, и любая близость станет от этого обманом. «Все правильно! В конце концов, » – отчаянно убеждал меня Здравый Смысл, – «Шурика ты уже много лет знаешь, а этого опера первый день видишь!»

В доме второго бывшего мужа, как и полагается, все уже спали. Ну, предположим, как разбудить Шурика, не беспокоя остальных, я прекрасно знала. Эти технологии были отработаны нами еще в период проживания с его родителями. В те времена я, если вдруг приходилось засиживаться на работе допоздна, кидала камушки в окна нашей с Шуркой комнаты, чтобы он впустил меня, никого при этом не разбудив. Это были единственные в доме окна, выходящие на улицу. Увы, что именно говорить второму бывшему мужу, я так и не придумала. В любом случае, заснуть, не переговорив, я бы не смогла.

Удивленная физиономия Шурика показалась минут через десять после того, как я начала кидать к нему в окно, камушка. Шурик включил настольную лампу и отодвинул штору. Я, как в былые времена, предстала перед ним, освещенная веселым светом одинокого фонаря, и отчаянно замахала обеими руками в знак приветствия. Шурик снял очки, потом одел, потом опять снял, потом протер поочередно очки и глаза, и постучал кулаком по лбу. Таким образом, он, видимо, сообщал, что сейчас выйдет на улицу. Жаль, что окна заклеивались на зиму, это прибавило к моему ожиданию еще лишние минуты.

– Ты пьяная? – сходу поинтересовался Шурик. Он был явно раздражен.

– Зачем ты пристаешь к Виктории Силенской? – тоже игнорируя светские манеры приветствий, спросила , не менее раздраженная, я.

Воцарившая было тишина прервалась серией тщательно подавляемых смешков. Шурик никак не мог заставить себя не смеяться.

– Опоньки! – изрек, наконец, он, – В три часа ночи ты вытаскиваешь меня из постели, дабы задать этот вопрос. Кэт, ты, часом, не рехнулась?

– Мне очень важно знать! – настаивала я, игнорируя попытки подсознания обидеться и уйти.

– Я ни к кому не пристаю, – Шурик чиркнул спичкой и закурил, – Просто ухаживаю. Заметь, я даже ответил тебе, вместо того, чтобы просто выругаться.

– Ухаживаешь?! За кем? Ты, так ценивший всегда искренность, вдруг ухаживаешь за этой фальшивкой? Ни за что не поверю!

– Кэт, ты становишься буйной. Может, ты не будешь пытаться вмешиваться в мою личную жизнь? Это портит и тебя и наши с тобой отношения.

– Говори, – почти зашипела я.

Шурик закатил глаза, тяжело вздохнул и всё же пустился в объяснения.

– Господи, и почему я обязан отчитываться перед тобой? Почему меня всегда так заботит твоя неравная система, и я подчиняюсь твоим требованиям, – я нарочито громко шмыгнула носом, оповещая о собственной готовности расплакаться, – Говорю, говорю… – быстро заверил меня Шурик, – Она – вовсе не фальшивка. Ей просто очень тяжело жилось всегда. Она привыкла обороняться от окружающего мира, – Шурик вдруг как-то оживился, явно начиная увлекаться собственным монологом, – Она намеренно окружила себя занавесом имиджа и задыхается внутри него, даже не представляя, что можно открыться и подставить свежим дуновениям окружающего мира свое собственное лицо. На самом деле она совсем не такая, какой хочет казаться. Она яркая и сильная, и, вместе с тем, необыкновенно ранимая… Она интересна мне. Я хочу помочь ей.

– Ты играешь в опасные игры, – перебила Шурика я, – Как бы там ни было, но ты выбрал не того человека. Скажи, ты надеешься получить от неё деньги?

– Что?! Мне и в голову не приходило.

– Извини… Мало ли… Брак по расчету. В наше время всё бывает.

– Ты плохо меня знаешь? Какие деньги, не выдумывай… Просто я, – Шурик набрал полную грудь воздуха, – Да, я влюбился. Кэт, это должно радовать тебя… Ты же всегда желала мне счастья, что случилось на этот раз?

Я постаралась заставить себя стать объективной. Как бы выпрыгнуть из собственного тела и посмотреть на нас с Шуркой со стороны.

– В том-то и дело, что я хорошо тебя знаю, – как можно спокойней произнесла я, – Ты не мог полюбить Викторию Силенскую. Тебе просто лестно, что ты смог своими текстами покорить её. Первобытный инстинкт победителя, заставляет бить себя кулаками в грудь и рычать, мол «Во какого зверя я завалил!». И ты принимаешь это за счастье и считаешь себя влюбленным.

Шурик уже не скрываясь, засмеялся.

– Ну, Кэт, ну, нагородила… Как бы там ни было, но я действительно считаю себя влюбленным и не собираюсь менять своё мнение из-за твоего ночного визита.

– Я и не настаиваю…

Мне вдруг тоже стало смешно. Господи, ну влюбился человек, ну чего я лезу… Некто внутри меня моментально напомнил планы о потенциальном третьем муже, а также весьма загадочные обстоятельства, раскрывшие мне роман бывшего мужа. Я снова нахмурилась.

– А зачем ты с ней нашими с тобой словами разговариваешь? Что, ничего своего придумать не мог?! Ты играл с ней в «мечталки»! Это почти предательство.

– Подожди, подожди, – Шурик, похоже, проснулся окончательно, – А откуда ты всё это знаешь?

– Вообще-то мы с Викторией выросли в одном подъезде, и весьма близко дружим, – ехидно улыбаясь, сообщила я, – Вот как лихо ты попался. Решил загулять с близкой подругой жены и оказался рассекреченным.

На последнюю мою фразу Шурик решил никак не реагировать.

– Погоди, – всё еще не мог понять он, – Но почему тогда я ничего не знал об этом. Почему она не была у нас в гостях? Не звонила никогда?

– У нас странная дружба, – усмехнулась я, – Периодическая. Близко общаемся мы преимущественно, когда Виктории что-то от меня надо. Тогда она звонит, и я приезжаю к ней. Ты не попал на нужный период.

– Понятно. А ты сама, естественно, не звонишь, считая это ниже своего достоинства и обрекая подругу на вечное одиночество, – кинулся защищать Викторию Шурик.