Пособие для начинающих шантажистов

– Вик, перестань оправдываться. Ничего дурного я про тебя не думаю. Со всеми бывает, – я с интересом ждала продолжения рассказа.

Удивительно, но Викина откровенность неожиданно повлияла на моё отношение к подруге. Сейчас она уже не казалась мне искусственной стервообразной карьеристкой, браво шагающей по трупам и не видящей в жизни никаких других целей, кроме денег и власти. Обычная заблудившаяся в собственном одиночестве баба. А то, что путь её пролегал через такие нечистоплотные области, как политика и большой бизнес – это уже издержки положения, навязанные резвым стартом юности. Впряглась – должна тянуть. Это как бы «её беда, а не вина». И потом, между «бравым вышагиванием», которое виделось мне в Викиной карьере раньше, и всамделишным её робким, с извинениями и угрызениями совести, продвижением по службе, пусть даже по чужим головам, существовала огромная разница.

– Утром, с трудом преодолевая головную боль и желание выпить ящик минеральной воды, первым делом, я отменила заказ, – продолжала рассказ Вика, -Позвонила, представилась, попросила не беспокоиться. А потом началось такое…

На следующий день домработница протянула пришедшей с работы Виктории запечатанный конверт.

– Вот. Уже и до дома добрались жаждущие, – заворчала она, – Цветы я в комнате поставила. И вот, письмо еще. Принес малюк, лет десяти. Сказал, просили хозяйке передать. Я еще спрашиваю: «Маленькой или большой?» Он плечами пожал, говорит, той, что Виктория. Вот.

Виктория слегка оторопела, но перед Татьяной решила свою реакцию не афишировать.

– Что ж плохого-то, Тань? Если б пропало что, было б плохо. А тут появилось. Значит, радоваться надо. Я, в конце концов, тоже женщина.

– Да прям уж! – всплеснула руками Татьяна, подразумевая, что неизвестно еще стоит ли радоваться появлению письма и цветов.

Виктория уединилась в спальне и распечатала конверт. Огромный букет роз, поселившийся в вазе на туалетном столике, поднимал настроение и интриговал.

«Здравствуй… Черт возьми, я даже представить себе не мог, что ты так прекрасна… Нет, не так. Звезда моя! Если бы знал я, что такая красота существует на свете, стал бы я травою под твоими ногами, росою, на твоей щеке…

Простите, Виктория, но как ни стараюсь, придумать романтическое начало романтическому письму, не показавшись полным идиотом, у меня никак не получается… А ведь это моя работа, за это письмо мне заплачены деньги… Что делать? Как добросовестный человек, я пришел к одному выводу – писать надо откровенно, тогда получится красиво и лирично… Так вот, мне действительно очень интересно пообщаться с вами. Дело в том, что где-то глубоко в моем подсознании притаился этакий циничный психолог, высмеивающий все высокопарное и, уничтожая напрочь романтику, объясняющий все порывы с банально научной точки зрения. Получив ваш заказ, я долго бился и не мог понять, зачем Вам, сильной, умной женщине вдруг понадобилось заказать «романтическое знакомство». Нет, я могу понять всё. Хотя ваши фотографии в местной газете отнюдь не способствуют созданию имиджа одинокой дамы, но кто знает, может где-то в уголках ваших смеющихся глаз все же притаилась тоска по романтике, не дающаяся в руки фотографам и операторам… Но, черт возьми, я не могу себе позволить думать, что вы предполагаете купить настоящие чувства за деньги!!! Виктория, умоляю, не мучайте. Знаю, что письмо это вы вполне можете отложить и не прилагать усилий для ответа… Но тогда, предупреждаю, на вашей совести будет смерть человека, сгоревшего в пламени собственного любопытства. Ответьте, зачем Вам, собственно, это самое «романтическое знакомство»?

Искренне Ваш, черт, а ведь по условию договора я не должен представляться».

Сказать, что Виктория была удивлена, значит, ничего не сказать. Вот так романтика! Вот так отмененный заказ! Вот так исполнитель! Виктория ошарашено повертела письмо в руках, мрачно рассмеялась и принялась читать его сначала. О том, чтобы отвечать на подобный вздор не могло быть и речи. Вика ни столько не хотела общения с новоявленным «чертыхающимся психологом», как она тут же окрестила писавшего письмо, сколько просто не представляла, как будет выглядеть ее ответ с объяснением. «Пьяна была, не помню!» Вика честно отложила письмо в дальний ящик стола и в самый глубокий закуток памяти. Не тут-то было. Через день Виктория нашла аналогичные письмо и розы на своем рабочем столе. Отправитель всё также задавал один единственный вопрос. Никто из работников офиса знать не знал ничего ни о письме, ни о цветах. Кабинет Виктории на ночь, естественно, закрывался. Кроме того, в офисе оставался сторож, который работал на фирме уже очень много лет и слыл, помимо всего прочего, порядочнейшим человеком.

– То есть всю ночь ты был вот здесь в коридоре? Спал?– пристально глядя в глаза старому помощнику, Виктория пыталась хоть что-то понять.

– Да-а,– чинно растягивая гласные, отвечал отчитываемый,– Точнее нет, – добавлял он вдруг, как бы вспомнив что-то.

– Что нет?

– А что да? Мадам, – он всегда так странно именовал Викторию, – Ты уж извини, я всю ночь этого монстра смотрел, – дежурный кивнул на видеомагнитофон, стоящий в приемной, – Туго теперь соображаю, спать хочется.

– Стоп. Ты все время был здесь, в приемной? И дверь никому не открывал?

– Открывал. Хлопец один пописать попросился, я его впустил.

– Великолепно! – на самом деле Виктория была счастлива, что появление письма хоть как-то объяснялось, – Ты спокойно пускаешь посторонних в офис!

– Так я его от двери до двери провожал… А что, случилось что-то? Ты токма скажи, я всё местное хулиганье знаю, его на раз вычислят.

– Нет, не надо,– Вика испугалась «хулиганья», ибо в далеком прошлом ее собеседник был довольно неплохим боксером,– Как выглядел «хлопец»?

– Маленький, толстенький, лет пятнадцати…

Понятно, скорее всего, этого тоже просто наняли для доставки письма. Почему-то Виктория была уверена, что отправителю письма далеко не пятнадцать лет. В голове Вики образовался яркий образ ее заказного ухажера, этакого уголовника-профессионала с высшим литературным образованием, увлекающегося психологией и разведением роз. Конечно, нужно было написать на указанный а/я гневное письмо с повторной просьбой отменить исполнение заказа, но Виктории было катастрофически некогда, ворох обычных проблем Агентства закрутил ее в вихре увлекательной борьбы за право бизнеса окупаться.

Он позвонил вечером. Виктория, уставшая от напряженной беготни в Агентстве, сидела в горячей ванне и с наслаждением потягивала апельсиновый сок, когда Дарья притащила ей телефонную трубку и, хитро блестя глазёнками, проговорила:

– Мам, тебя к телефону. Очень приятный тип.

Вика удивленно аллекнула.

– Добрый вечер,– приятный мужской голос не ассоциировался у Вики ни с кем из знакомых, – Надеюсь, по телефону я меньше похож на сумасшедшего, чем в письмах.

Почему-то Виктория почувствовала, что рада этому голосу и своему обнаженному отражению в зеркале с трубкой в руках, и светящимся глазенками дочери, и вообще, всему миру. Почему-то с первых же слов голос незнакомца начал вселять в Вику необъятное жизнелюбие.

– Здравствуйте. А я надеялась, вы прекратите меня преследовать.

– Вас это не огорчило бы?

– Не знаю. Не успела над этим задуматься…

– И Слава Богу, а то пришли бы к положительному выводу и мне было бы очень грустно.

– Не заостряйте внимание на данной теме, иначе я все же задумаюсь,– Вика вдруг решила пококетничать.

– Договорились. Один вопрос, я кажусь вам совсем сумасшедшим?

– Ну, почему же, – Виктория растерялась от такой прямолинейности.

– Ну, какой нормальный человек решит выполнять заказы «Бюро Услуг»?

Вика почувствовала болезненный укол самолюбия. Как можно было забыть, что она всего лишь заказчик.

– Эй, ты расстроилась? Я специально заговорил на эту тему, – Незнакомец перешел на «ты»– чтобы…

– Не надо,– Вика резко прервала его,– не надо говорить на эту тему. Вы приятный собеседник, молодой человек, и мне не хочется терять в вас друга, вспоминая о том, что наши отношения сугубо деловые.