Месть кованых фламинго

Список достиг уже приличной длины, когда мы покинули территорию ярмарки и двинулись к палаточному лагерю.

Примерно через час про то, что мы что-то затеяли, догадалась уже вся округа. Папа придумал легенду, согласно которой мы — я и Тони — ищем особой формы пряжку, которая нужна нам как модель для будущей работы. Легенда была хлипкой, но мы упрямо ее придерживались. Большинство встреченных нами ремесленников решили, что мы с Майклом каким-то странным образом мстим Тони за плагиат — все знали, что он постоянно ворует у меня идеи, — а актеры уже перестали обращать внимание на чудачества местных жителей и не проявили к нам ни малейшего любопытства.

Разумеется, слухи о наших похождениях дошли в конце концов и до Монти. И разумеется, Монти связал их с убийством и выслал пару полицейских с приказом доставить нас в палатку, которую он сделал своим временным штабом.

Настроение Монти оставляло желать лучшего.

29

— Назовите мне хоть одну причину, по которой я не должен арестовать вас за сокрытие улик и попытку ввести следствие в заблуждение.

Я предпочла считать вопрос риторическим и сменила тему:

— Мы раздобыли для вас кучу новой информации.

— Знаю. И как давно вы бродите по ярмарке, рассматривая пряжки на ремнях и скрывая ваши сведения от полиции? — рявкнул Монти.

— Пряжки на ботинках, — поправил его отец.

— Мы хотели сначала проверить наши подозрения, а потом уж сообщать вам, — объяснила я.

— Точнее, хотели сами раскрыть преступление и присвоить себе славу?

Я прикусила язык, чтобы не ответить что-то вроде: нет, я просто не хочу делиться информацией с тем, кто может использовать ее против моих друзей, — особенно теперь, когда я не уверена, можно ли верить самому Монти.

Поэтому я промолчала и села слушать, как Монти прогоняет Тони через ту же процедуру, которую вчера проходила я. Нет, отвечал Тони, он не помнит, как выглядели сами ботинки. Нет, он не увидел такой пряжки ни у кого на ярмарке.

— Значит, вы больше ничего не помните? — уточнил Монти.

— Нет, про ботинки больше ничего.

— А про что-то другое?

Тони задумался.

— Я помню носки, — произнес он. — Да, полагаю, это были носки.

Все напряглись.

— Что за носки? — спросил Монти.

Тони вновь насупился. Или просто решил сделать эффектную паузу.

— В красную клетку, — наконец промолвил он.

— В красную клетку? — переспросил Монти.

Тони кивнул.

— Больше ничего? Может быть, края брюк?

— Нет, мелькнули только носки.

— Идиот! — не выдержав, взорвалась я. — Ты протаскал нас по всей ярмарке в поисках слегка помятой пряжки и ни словом не обмолвился о красных клетчатых носках!

Тони гадко ухмыльнулся:

— Ты про носки не спрашивала. Только про ботинки.

— Ну что, вроде бы все понятно, — подытожил Монти. — И не кричите на свидетеля, — обратился он ко мне. — Мы бы все равно рано или поздно пришли к тем же выводам.

— Каким? — спросила я с тоской, чувствуя, что уже почти уверена в ответе.

— На вашем карнавале было много интересных костюмов, — ответил Монти и приподнял одну бровь, как бы давая понять, что мой костюм запомнился ему в особенности. — Но я заметил только одного человека в красных клетчатых носках; по странному совпадению, это именно тот человек, которого я и собирался арестовать. Поэтому не нужно пугать Тони, мисс Ленгслоу. Его показания — всего лишь последний гвоздь в крышку гроба. А вот и мы!

Двое полицейских ввели в палатку Фолка. Он осмотрелся и остановил взгляд на Монти.

— Вы хотели меня видеть? — спросил Фолк.

— О нет! — прошептала я.

— Разумеется, хотел, — ответил Монти. — Зачитай ему его права, Фред.

— Он единственный ходил в килте, — сказал Тони.

— И красных клетчатых носках, — добавил Монти. — Которые вы и увидели.

— Да. Или это был край килта, — предположил Тони. — Трудно разглядеть через такую крошечную щелочку.

— Вы хотите арестовать меня за ношение килта? — с ненатуральным спокойствием осведомился Фолк.

— Нет, я арестую вас потому, что ваши отпечатки нашли на орудии убийства.

— Фламинго? — уточнил Фолк.

— Ага! — торжествующе подпрыгнул Монти.

— Ничего не «ага»! — вмешалась я. — Уже вся ярмарка в курсе, что Бенсона убили злополучной птицей. Об этом даже туристы болтают.

— Но ни один из туристов не оставил на фламинго отпечатков пальцев. Кровавых отпечатков, — уточнил Монти.

— Конечно, на птице мои отпечатки, — согласился Фолк. — Я же ее держал.

— Ага! — снова подскочил Монти. Отвратительная привычка.

— Убийство тут ни при чем, — продолжал Фолк. — Вчера днем я дождался, пока Тони уйдет, и обыскал его павильон, это случилось как раз после скандала с Бенсоном. Неудивительно, что на моих пальцах оставалась кровь. И я нашел этого фламинго.

— А почему ты мне ничего не сказал? — возмутилась я. — Когда увидел фламинго и понял, что Тони опять копирует мои…

— Здесь, черт побери, я задаю вопросы! — взорвался Монти. — Почему вы вообще полезли в чужой павильон? Какое вам до него дело?

Фолк вздохнул и провел ладонями по лицу, как человек, который настолько устал, что с трудом подбирает слова.

— Хотел посмотреть на изделия Тони. Он постоянно копирует их — у меня, у Мэг… да у всех кузнецов в округе! У этого типа ни малейшей фантазии. Вот я и решил поглядеть, у кого что он в этот раз передрал.

— Вы что, в суд на него подавать собираетесь?

— Может быть, — сказал Фолк, взглянув на меня. — Мы с Мэг толковали об этом. Хотя в основном я хотел понять, кто может точить зубы на этого мелкого Хорька. Последние три-четыре ярмарки мне приходилось буквально оттаскивать других кузнецов, чтобы они не избили его до полусмерти. Я решил разведать, кто именно захочет уби… избить его на этот раз. Поэтому и не сказал тебе, — добавил он, поворачиваясь ко мне. — Ты бы только разозлилась.

— По-моему, я имела право знать, — ответила я.

— Имела. И я собирался сообщить тебе сразу после ярмарки. Мне казалось, что ты сначала расстроишься, но если Тони не будет рядом, быстро придешь в себя. Я знал: ты делала фламинго без всякого удовольствия, и решил, что подделка Тони сильно тебя не заденет.

— Да, я ненавидела этот заказ, но в любом случае это была моя работа. Меня это задевает, причем сильно.

Фолк кивнул.

— Так сильно, что вы могли бы наброситься на него? — тут же прицепился Монти.

— Я?

— Нет, — с улыбкой ответил за меня Фолк. — Не могу представить, зачем Мэг набрасываться на кого-то с ножом, если она с легкостью способна уничтожить его с помощью своего острого язычка.

— Ну, спасибо, — пробормотала я.

— И конечно, вы сами тоже не причиняли ему вреда, — повернулся Монти к Фолку.

— Нет, — спокойно ответил Фолк.

— Разумеется. Все кругом рассказывают мне, что вы редко выходите из себя, но если уж разозлитесь — тогда держись. Кто знает? У меня есть информация, что вы практически обанкротились, помогая своему дружку, который готовился подать на Бенсона в суд. А может, вы просто перепутали Бенсона с Тони, который копировал ваши работы? Они примерно одного роста и веса, и, как все время жалуется тот журналист, все выглядят очень похожими в этой дурацкой синей форме. Мне в общем-то безразлично, за кем из двух вы охотились — у вас были причины ненавидеть как одного, так и другого. Следствие разберется, кого именно вы хотели укокошить. Фред, зачитай-ка ему права и нацепи парочку браслетов.

На ярмарке ремесел — как в деревне: стоит чему-нибудь случиться, как все, уже об этом знают, будто используют телепатию или африканские барабаны. Поэтому я совершенно не удивилась, когда, выйдя из оперативного штаба, чтобы проводить Фолка, увидела целую толпу людей, которые как бы случайно проходили мимо. Фолка любили многие, и в толпе раздавался возмущенный гул.

— Мэг, предупреди Теда, ладно? — крикнул Фолк через плечо. — И попробуй убедить его, что сейчас не время для оскорбленной гордости — пусть позвонит моим родителям, чтобы нашли хорошего адвоката. Может быть, они даже предложат его оплатить, у меня, боюсь, не получится.