Проклятый изумруд

Келп не понимал, должен ли он чувствовать себя уверенней от этой мысли. Пока он, нахмурив брови, размышлял, Дортмундер убрал изумруд в маленькую чёрную коробку. Келп взял её со словами:

— Если мы не вернёмся в течение часа, то одному богу известно, где мы.

— Мы будем ждать до тех пор, пока не получим от вас известий, — сказал Дортмундер. — После вашего ухода я позвоню майору и скажу, чтобы он открывал свой сейф.

— Отлично. — Келп сунул коробочку в карман и допил бурбон.

— Пошли, Марч.

— Я готов. — До скорого, — попрощался Келп и вышел вместе с Марчем.

Дортмундер взял у Чефуика монетку и пошёл в телефонную будку, чтобы вызвать посольство. Ему пришлось поговорить с двумя людьми, прежде чем он добился разговора с Айко.

— Мы принесём его сегодня, — сообщил Дортмундер.

— В самом деле? — воскликнул явно обрадованный майор. — Отличная новость. Я почти потерял надежду.

— Мы тоже, майор. Полагаю, что товар стоит оплаты.

— Разумеется. Деньги ждут вас в сейфе.

— К вам придёт тот же, кто и обычно.

— Вы придёте не все? — Майор казался разочарованным.

— Мне не нравится ходить толпой. Это может привлечь к нам нездоровое внимание.

— Пожалуй. — В голосе майора сквозило сомнение. — Но всё пройдёт хорошо, я уверен. Спасибо, что позвонили. Я буду ждать нашего друга.

— Отлично, — сказал Дортмундер и, повесив трубку, вышел из кабины.

Как обычно, дверь открыл чернокожий секретарь.

— Эй! — воскликнул Келп, когда они сделали не тот поворот.

— Биллиард, понимаешь? — Он поводил рукой, будто примериваясь кием к шару.

— Сегодня кабинет, — отрезал секретарь.

— Вот как? Ну что ж, сегодня, полагаю, день особый, — согласился Келп. Кроме того, он был доволен, что майор не станет показывать ему никаких новых фокусов. Или станет? Чернокожий секретарь распахнул дверь в кабинет, и Келп вошёл, но майора за письменным столом не было.

Вместо него там сидел Проскер, который расположился, как у себя дома. Он приветливо улыбнулся Келпу, как паук мухе.

Келп остановился на пороге, но рука, упёршаяся ему в лопатки, подтолкнула его вперёд.

— Эй! — произнёс он, оборачиваясь. Чернокожий секретарь, вошедший следом, закрыл дверь, достал из кармана автоматический пистолет и нацелил его в лоб Келла.

Келп отступил в комнату, поспешно увеличив расстояние между собой и оружием.

— Что тут происходит? — спросил он и увидел ещё двух чернокожих с пистолетами в руках, которые стояли в глубине комнаты.

Проскер начал хихикать.

Келп повернулся к нему и злобно потребовал:

— Что вы сделали с майором?

Проскер был поражён таким вопросом.

— С майором? Бог мой! Вы действительно невинны, словно только родились. Что я сделал с майором!..

Келп угрожающе шагнул вперёд.

— Да! Что вы вообще тут делаете?

— Я говорю от имени майора, — сказал Проскер, принимая серьёзный вид, и спокойно положил руки на стол. — Теперь я работаю на майора, и майор решил, что будет лучше, если именно я помогу расставить все точки. Он полагает, что мой юридический опыт поможет мне в нескольких фразах выразить то, что вы сможете передать вашим друзьям. К тому же это мой план.

— План? — у Келла было ощущение, что три пистолета уже проделали в нём три дырки, но он не хотел показывать ничего, кроме гнева. — Какой план?

— Садитесь, Келп. Поговорим.

— Я буду говорить только с майором, — заявил Келп.

Теперь улыбка Проскера выражала грусть.

— Должен я приказать людям, которые стоят сзади вас, чтобы они заставили вас сесть? Разве вы не хотите уладить наши дела без насилия?

Келп подумал, прежде чем ответить.

— Ладно, я вас слушаю.

И сел.

— Итак, слушайте внимательно, — сказал Проскер. — Для сначала вы отдадите мне изумруд «Балабомо» и не получите никаких денег. Майор уже выдал вам общим счётом четырнадцать тысяч, потом ещё пять тысяч для гипнотизёра, около пяти тысяч на разные расходы. Другими словами, Айко заплатил более двадцати четырёх тысяч долларов, что он считает вполне достаточной суммой.

— За камень стоимостью в полмиллиона долларов, — с горечью проговорил Келп.

— Да, но по справедливости он принадлежит стране майора, — заметил Проскер, — Двадцать четыре тысячи — это большая сумма для такой маленькой страны, как Талабво, особенно когда их тратит на приобретение своей же собственности.

— Вы хотите, чтобы я поплакал над тяжким уделом Талабво? Меня и моих товарищей ограбили, лишили двухсот тысяч долларов, а вы хотите, чтобы я растрогался из-за какой-то страны в Африке!

— Я только хочу, чтобы вы поняли, почему майор считает своим правом больше ничего не платить за возвращение национального имущества. Я считаю, что всё ясно осветил вам, перехожу ко второму пункту. Майор не хочет, чтобы у вас и ваших друзей были неприятности из-за этого дела.

— Вот как? — Келп криво улыбнулся. — Скорее неприятности будут у майора.

— Не обязательно, — возразил Проскер. — Вы помните слабость майора к досье?

Келп нахмурил брови.

— Бумажки в папках? Ну и что из этого?

— Всё зависит от человека, который откроет эти паши и прочитает бумажки. Прокурор Манхэттена, например, безусловно найдёт чтение этих бумаг занимательным. Это раскроет пять преступлений, совсем свеженьких; а потом могут помяться догадки и по поводу кое-каких старых преступлений… Келп, прищурившись, подозрительно посмотрел на Проскера.

— Майор собирается нас заложить?

— Только в том случае, если вы попытаетесь причинить ему неприятности. В сущности, вы легко отделались, учитывая неумелость, с которой выполняли свою миссию.

— Неумелость?!

— Вам понадобилось пять попыток, чтобы получить камень, — напомнил Проскер. — Заметьте, это не критика. Всё хорошо, что хорошо кончается, как сказал великий маг, вы и ваши товарищи в конце концов поставили товар. Но вы не явили тот образчик эффективности и профессионализма, на который, нанимая вас, рассчитывал майор.

— Он самого начала собирался нас надуть? — в ярости закричал Келп.

— У меня нет своего мнения на этот счёт. Прошу вас положить изумруд на стол.