Павильон Зеленого Солнца

— Бывшего владельца зовут Тэ-Ню Кой. Фамилии с приставкой «Тэ» обычно носят жители мыса Цуна. А так как профессия чаще всего передается от отца к сыну, то вполне вероятно, что Тэ-Ню — потомок гончаров, создававших Фарфоровый город.

У Патриции подозрительно заблестели глаза — сообразила, что этого Тэ-Ню можно будет расспросить не только о чайнике.

— Если Тэ-Ню продал чайник, то ничего важного о нем не знает, — возразила Элен.

— Навести на след может любая мелочь. Если же нет, попытаемся проследить историю чайника.

— Хорошо, — в один голос согласились Элен с Патрицией.

Элен добавила:

— Мыс Цуна недалеко. Нельзя ли отправиться туда прямо сейчас?

Эндо чуть улыбнулся и покачал головой:

— Завтра утром. Надо еще выяснить точный адрес.

— Утром? — переспросила Патриция, испугавшись не только разлуки. — Хотите оставить нас одних?

— Нет, конечно. Поедете со мной в столицу, переночуете в отеле. — Это прозвучало как приказ.

Подобный тон возмутил Элен, но против самого плана возражений не нашлось.

— Хорошо. Только заедем за вещами.

Эндо с неудовольствием оглянулся:

— Неужели нельзя обойтись?..

Элен уперлась категорически. Она сутки не вылезает из этого костюма. Непременно должна переодеться. К тому же дома оставлен флакон духов. Патриция тоже вспомнила, что позабыла французский перевод поэмы госпожи Ота. Эндо вынужден был уступить, и уступил с явным нежеланием, хоть и продолжал улыбаться.

К деревушке они подъехали уже в полной темноте. Эндо сбавил скорость. Свет фар озарил стену колючего кустарника и черный проем, там, где был съезд с шоссе. Под колесами зашуршал гравий. Эндо неожиданно резко нажал на тормоз: возле первых домов дорогу перегораживал белый автомобиль.

— Вот оно — возмездие, — протянула Элен.

— Чья это машина? — резко спросил Эндо.

— Инспектора Ямуры из уголовной полиции, — ответила Элен и мгновенно по лицу Эндо поняла, почему тот не желал заезжать за вещами. «Предвидел встречу с полицией». Элен вполне разделяла его чувства. Вмешательство полиции нарушит все их планы. Инспектор ни за что не позволит продолжать самостоятельное расследование. Она рассчитывала первой выйти на след преступника, а вынуждена будет остановиться на полпути.

К машине Эндо быстро подошли двое. Один раскрыл удостоверение и прижал к ветровому стеклу. Элен скосила глаза на Эндо. Он все еще держал ладонь на рычаге переключения скоростей, словно решая, не включить ли задний ход? Это длилось одну секунду. Потом заглушил мотор и распахнул дверцу.

Полицейские — оба в штатском — попросили у Эндо документы, внимательно их изучили и записали номер машины.

— Можете ехать.

Затем вежливо и непреклонно предложили девушкам следовать за ними — инспектор ждал в домике на сваях. Элен восхитилась своей необычайной правдивостью — обещала же профессору Шеню отправиться прямо в полицию.

Патриция растерянно прощалась с Эндо. Увы, теперь о ее безопасности предстояло заботиться не ему. «Удастся ли завтра увидеться, съездить на мыс Цуна? Инспектор может распорядиться по-своему». Горячие пальцы Эндо сжали ее ладонь.

— Будете скучать — загляните в океанарий.

Дверца машины захлопнулась, Эндо уехал. Патриция помахала рукой вслед и неожиданно подпрыгнула на одной ножке. Полицейские смотрели во все глаза. Патриция невинно улыбнулась: «Случилось что-то особенное?» Взяла Элен под руку. Они двинулись в путь в сопровождении полицейских.

Тропа свернула в лощину, пришлось выстроиться гуськом. Открывал шествие один полицейский, замыкал — другой. Оба шагали в угрюмом молчании. Элен тихонько насвистывала. Размышляла: «Ямура действует быстро. Уже разыскал торговца. Теперь примется за нас». На губах ее зажглась лукавая улыбка. «Пожелаем инспектору удачи».

Она не совсем еще разобралась в своем настроении. Появление инспектора спутало все планы. И все же Элен испытывала не досаду, а удовольствие. В чем, правда, не желала признаваться даже самой себе.

Патриция негромко напевала песенку. Знала: позволит инспектор или нет, они с Эндо непременно встретятся и отправятся на мыс Цуна.

В глубине души, однако, подруги знали свою вину. Не соберись они самолично ловить преступника, позвони в полицию после визита к торговцу — убийца уже был бы схвачен. В домике на сваях ожидала бы засада. Элен с Патрицией размышляли, как теперь отвести от себя грозу, о чем инспектору поведать и что — утаить. Хуже всего было то, что они не могли сговориться. Никогда еще дорога домой не казалась обеим такой короткой.

На берегу, как и в лощине, царила тьма кромешная, с трудом угадывались очертания домика. Один из полицейских посигналил фонариком, тотчас вспыхнул ответный огонь. Стала различима фигура в светлом плаще. Элен с Патрицией пошли рядом. Инспектор поддал ногой какую-то веточку и, засунув руки в карманы, стал ждать, когда подруги приблизятся. Не торопился — деваться им все равно было некуда.

Первыми к Ямуре подошли полицейские. Начали докладывать. Элен расслышала имя «Эндо Рияма» и поняла, что их спутнику будет уделено особое внимание. Патриция заметно поморщилась: мало Эндо с ними забот — сперва чайник, теперь еще и полиция. Ямура слушал и кивал.

— Попытайся сделать вид, что страшно рада его видеть, — прошептала Патриция.

— Это он безумно рад встрече — судя по плотоядной улыбке.

Ямура коротко распорядился и отпустил помощников. Повернулся к девушкам. Элен, не дожидаясь вопросов, немедленно перешла в наступление:

— Инспектор, никак вы явились сообщить, что поймали убийцу?!

Ямура не ответил, только противненько усмехнулся и стал ждать продолжения.

— Поведайте нам о своем поединке с этим воплощением коварства!

Элен вошла в дом. (Убийца, по счастью, не высадил дверь, а только отжал язычок замка. Элен еще не решила, рассказывать ли инспектору о случившемся.) Патриция последовала за подругой. Инспектор не стал дожидаться приглашения, переступил порог, снял плащ и опустился в плетеное кресло. На этот раз он не спрашивал позволения. Элен для виду сверкнула глазами, но обсуждать подобную бесцеремонность не стала.

Патриция избрала себе роль без слов и удалилась на кухню заваривать чай. Элен остановилась перед зеркалом и вытащила заколку из волос.

— Разрешите угадать, — сказала она. — Вы, конечно, сражались с ним один на один, и ваши доблестные сотрудники подоспели на помощь ровно через пять минут после того, как все было кончено.

Ямура смотрел на нее в упор, но молчал.

— В столице только и говорят, что о проявленных вами чудесах отваги и находчивости, — продолжала Элен, расчесываясь и глядя на инспектора в зеркало.

Он по-прежнему не спешил отвечать.

— Как я понимаю, вас ждет повышение. — Элен отбросила за плечи тяжелую массу волос и с победным видом повернулась к инспектору. — Остается только написать статью о ваших подвигах.

Патриция вплыла в комнату, неся на подносе кружки с чаем. Инспектор жестом отказался — был официален до кончиков пальцев. Повернулся к Элен:

— Как понимаю, мадемуазель, выходная ария исполнена. Теперь можете объяснить: почему не сказали ни слова о чайнике и о своем знакомстве с торговцем.

— Торговец уверяет, что в глаза нас не видел. Наверное, ему лучше знать. Поэтому…

— Поэтому помолчите минутку. Блистать красноречием будете в своих статьях. А сейчас отвечайте на вопросы, и по возможности коротко. Где, как и когда вы встретились с торговцем?

Элен открыла было рот, но Патриция дернула ее за рукав. Элен, проглотив очередной перл, ответила:

— Неделю назад, на рынке, в его лавке.

— Кто посоветовал вам туда зайти?

— Никто. Это вышло случайно.

— Почему избрали именно эту лавку?

— Потому что навес ее отбрасывал самую густую тень.

— Это как-то влияло на качество товаров?

— Нет. Это влияло на качество рисовых пирожков. На солнце они испортились бы быстрее, чем мы успели их съесть.

— Понимаете, инспектор, — вмешалась Патриция, — в Тайане очень вкусно готовят.