Вор с палитрой Мондриана

— Нет. Дело обстоит несколько сложнее, но в целом ты прав.

— Знаешь, теперь мне гораздо сложнее воспринимать тебя как торговца книгами. И куда легче представить взломщиком. Тем, кого в газетах называют человеком, способным на непредумышленное преступление. Ну, нечто вроде клептоманьяка, но с неким провидческим даром. Итак, ты вернулся в квартиру, где уже успел накануне оставить целую кучу своих отпечатков. И где уже назвался своим настоящим именем на входе, так?

— Я не говорю, что это был самый разумный из моих поступков в жизни.

— Уже хорошо, потому как таковым он действительно не является. Ну, не знаю, что и сказать, Берни… Не уверен также, что идея нанять меня была из разряда самых удачных. Я вполне приличный адвокат, но особого опыта в криминальных делах не имею. Не могу сказать, что так уж много сделал для того клиента, ну, кто зарезал ту парочку. Правда, тогда, надо признаться, я не слишком уж лез из кожи, поскольку считал, что все мы будем спать спокойнее, пока этот тип бегает себе по двору Грин-Хейвен. Тебе же, если откровенно, нужен человек, знающий ходы и выходы. Умеющий подмазать как надо и кого надо, толково составить судебное прошение, ну, ты понял. Я для этих дел не гожусь.

— Но я невиновен, Уолли!

— А я до сих пор так и не понял, к чему тебе понадобилось заходить туда во второй раз.

— Послушай, Уолли, я прошлой ночью глаз не сомкнул, и больше четырех миль мне не осилить. Давай остановимся, иначе я сдохну.

— Можно немного сбавить темп.

— Хорошо… — Я, словно во сне, продолжал перебирать ногами. — А какая, собственно, разница, заходил я туда во второй раз или нет? — спросил я Уолли. — В квартире и без того было полно моих отпечатков, охрана меня засекла, и если он действительно умер в том промежутке времени, то второй визит был вроде бы излишним.

— Ага. За тем маленьким исключением, что теперь гораздо сложнее оспорить в суде тот факт, что ты вообще побывал там.

— О…

— Вчера ты проторчал там больше восьми часов, Берни. Этого я тоже никак не могу понять. Ты провел восемь часов в квартире с мертвецом и утверждаешь, что и понятия не имел, что Ондердонк мертв. Не кажется ли тебе это несколько странным?

— Я же не видел его, Уолли… — Уф, уф!.. — Рей Кирчман сказал, что тело обнаружили в гардеробе, в спальне. Я проверил все комнаты, но по шкафам не лазил.

— А что ты вынес из его квартиры?

— Ничего.

— Берни, я твой адвокат.

— А я уже было начал думать, мой тренер по бегу… Ладно, не важно. Да будь ты даже духовником, ответ все равно тот же. Я ничего не взял из квартиры Ондердонка.

— Но ведь ты пошел туда с целью украсть?

— Да.

— И вышел без оного предмета?

— Совершенно верно.

— Почему?

— Да потому, что его там уже не было, этого предмета. Его стащил кто-то другой.

— И ты развернулся и несолоно хлебавши отправился восвояси?

— Правильно.

— Но только через восемь часов или около того. Что-то интересное показывали по телевизору или ты решил перечитать все книжки в его библиотеке?

— Не хотел выходить прежде, чем сменится охрана. И потом, просидел я у Ондердонка вовсе не восемь часов, а меньше. Я находился в другой квартире, пустующей, примерно до полуночи.

— Так значит, ты рассказал мне не все?

— Ну, может, пару подробностей утаил.

— Ну, хорошо. Ладно, Бог с ним. Но ты ведь не солгал мне в самом существенном, нет?

— Нет.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— И ты его не убивал?

— Господи, нет!

— И не знаешь, кто это сделал, Берн? Скажи, тебе известно, кто его убил?

— Нет.

— Ну, хоть догадываешься?

— Понятия не имею.

— Ну что, еще кружок, а? Пробежим вон по той обходной дорожке, сделаем еще одну такую славную четырехмильную петельку, а?

— Нет, Уолли, не могу.

— Давай попробуем!

— Просто не в состоянии.

— Ну, как хочешь. — Грудь его вздымалась, локти работали, как поршни. — Тогда увидимся позже. Я пошел!

Глава 12

— Это она его убила, — сказала Кэролайн. — Да, Берни?

— Ты хочешь сказать — Андреа?

— Кто ж еще? Вот почему она перепугалась до полусмерти, когда ты вошел. Она боялась, что ты обнаружишь скелет в шкафу. [22]Правда, то был вовсе не буфет, и Ондердонк еще не успел превратиться в скелет, но…

— Так ты считаешь, что она могла одолеть его? Связать, убить… Но, Кэролайн, она всего лишь маленькая тщедушная девчонка!

— А ты не находишь, что это свинство, так выражаться о своей девушке?

— Я имел в виду, в смысле физической силы. Ну, допустим, она могла нанести ему достаточно сильный удар, чтоб сбить с ног, пусть даже убить, возможно, ей даже удалось бы затащить его в шкаф, когда он вырубился, но все равно, как-то не верится. Может, она действительно пришла забрать свои письма, как говорила.

— И ты ей веришь?

— Вообще-то не слишком. Но мне хочется верить, что она приходила не с целью убить. Просто искала что-то.

— Мондриана.

— А потом, когда нашла, вынесла картину незаметно от меня, упрятав в складках тела, так, что ли?

— Не похоже. Ты бы заметил.

Я окинул ее многозначительным взглядом. Было утро. Утро, пятница, и если меня нельзя было назвать заново родившимся на свет, то уж по крайней мере я ощущал себя человеком не первой свежести, но в отличной форме. Оставив Уолли Хемфилла в парке, я прямехонько отправился домой, принял душ и чашку горячего пунша, после чего улегся в постель и проспал часов десять кряду, предварительно заперев дверь на все замки, плотно задернув шторы и отключив телефон. Утром поехал в центр, заскочил в лавку, несколько раз пытался дозвониться Кэролайн в «Пудл Фэктори», потом, наконец, она ответила, и я тут же повесил в витрину табличку «Буду через десять минут», вышел и запер дверь.

Бросил взгляд на улицу и заметил, как в тень подъезда шмыгнули два каких-то лохматых и грязных типа. Больше всего они походили на алкашей, собравшихся распить бутылку на двоих, вот только никакой бутылки у них не было, и я вспомнил, что оставил на улице столик с книгами. Но что им там красть? Все книги по виноделию в домашних условиях были благополучно заперты в лавке. И я прошел мимо столика, купил за углом два запечатанных пластиковых стаканчика с кофе и понес их Кэролайн, в салон собачьей красоты.

Когда я пришел, она стригла бишон-фриза. [23]Сперва я принял это создание за снежно-белого пуделя, но Кэролайн тут же заявила, что ничего общего с пуделем эта собака не имеет, и принялась пересказывать мне описание из американского справочника по разведению редких пород. Я терпеливо выслушал параграфа два, затем оборвал ее на полуслове, вернул, что называется, к реальности. Рассказал о последнем визите в «Шарлемань», об истории с цветами, происшествии в квартире Ондердонка, беседе с Уолли Хемфиллом. Словом, все.

И вот теперь она спрашивала:

— А это действительно так серьезно, Берн? Ты и вправду по уши в дерьме, да?

— Ну, не по уши, примерно по горло. Но оно поднимается.

— Это я во всем виновата.

— Что ты имеешь в виду?

— Но ведь это же мой кот, верно?

— Они украли Арчи, чтоб добраться до меня, Кэролайн. И если бы у тебя не оказалось Арчи, они нашли бы какой-нибудь другой способ оказать на меня давление. И все это с целью заполучить картину из музея. Но, как ты знаешь, это невозможно. Вот ты спросила, а не убила ли его Андреа. Знаешь, я сперва тоже так подумал, но по времени не сходится. Или же их судмедэксперт свихнулся. Ондердонка убили, пока я воровал марки Эпплинга.

— Он оставался в квартире один, когда ты ушел?

— Насколько мне известно, да.

— И после этого к нему заявился некто, разбил ему голову, связал, запер в шкафу и украл картину, да?

— Наверное.

— А тебе не кажется это странным? Такое совпадение… Кто-то убивает этого парня и крадет картину и одновременно мы должны похитить картину, того же художника, чтобы вернуть кота?