Уж эти мне мужчины

– Там, куда я звоню, подключен автоответчик. Не могу же я рассказать всю историю автоответчику! Это все равно что сделать ментам добровольное признание!

– Автоответчик может быть включен в течение месяца! – воскликнула Маша. – Мы что, так и будем целый месяц сидеть в кустах без еды, постели и горячей воды?

– Далась тебе эта горячая вода, – разозлился Джокер. – Уверен, что автоответчик включили на ночь, чтобы звонки не беспокоили хозяина. Рано или поздно я дозвонюсь.

– Так иди и звони! – подтолкнула его в спину Маша.

– Господин де Арнелья находится в своем номере. Он еще не выходил, – сказал по-английски консьерж, бросив взгляд на доску с ключами.

– Чудесно, – проворковала Мириам. – В каком номере он остановился?

– В семьсот одиннадцатом, – сказал консьерж, берясь за телефонную трубку.

Ладонь модели ласково опустилась на его руку.

– Не надо звонить, – приблизив лицо почти вплотную к лицу консьержа, чувственным шепотом произнесла она. – Сеньор де Арнелья – мой жених. Я прилетела из Испании, чтобы сделать ему сюрприз. Неужели вы испортите мне удовольствие?

– Конечно, нет, сеньорита, как я могу? – смущенно пробормотал тот, убирая руку с трубки.

В сопровождении Хосе Мануэля Мириам гордо прошествовала к лифту.

– Я дозвонился! – радостно сообщил Вася, плюхаясь на землю в убежище среди кустов. – Через полчаса за нами приедет машина.

– Надеюсь, не «воронок», – мрачно заметила Маша.

– Черная «ауди»! – гордо произнес Джокер. – Теперь можно ни о чем не беспокоиться.

– Ты можешь наконец объяснить, кому ты все время звонил? – спросил Альберто. – Не понимаю, зачем было делать из этого тайну?

– Я суеверен, – сказал Вася. – Я боялся, что, если расскажу, что происходит, у меня ничего не получится. Кроме того, я не хотел вас пугать.

– Пугать? – удивился Альберто. – Ты считаешь, что после трупа в номере меня можно испугать еще сильнее?

– Попробую, – сказал Джокер. – Как ты думаешь, почему девушку убили именно в твоей постели?

– Не знаю, – пожал плечами Альберто. – Я не слишком разбираюсь в русских обычаях. Может быть, ее убили из ревности?

– Проституток из ревности не убивают, – заметил Вася. – Но зато их убивают, чтобы подставить кого-либо.

– Зачем кому-то меня подставлять? – удивился маркиз. – Я только что прибыл в эту страну и никого здесь не знаю. Я даже до немецкого журналиста не дозвонился.

– Это убийство мне кое-что напоминает, – сказал Джокер. – Со мной в тюрьме сидел некто Чумарик, профессиональный шулер, который в один прекрасный момент проснулся в гостиничном номере рядом с обнаженной мертвой женщиной. В руке он сжимал пистолет, а рядом стояла милиция. Кстати, дело происходило в Сочи.

– А он не убивал эту женщину? – спросил маркиз.

– Конечно, нет! Просто он сдуру обыграл в карты не того человека.

– Но я никого не обыгрывал в карты, – развел руками Альберто. – Это ты меня обыграл. И вообще, я ни с кем не ссорился. И если бы меня хотели подставить, убийца бы вызвал милицию, когда я вошел в номер.

– Где ты, говоришь, получал образование? – поинтересовался Джокер.

– В Париже, в Сорбонне, а что? – не понял маркиз.

– А то, что тебя не тому учили. Поработал бы годик на лесоповале, сразу бы скумекал, что к чему.

– По крайней мере мое образование не заставляет меня жульничать в карты, чтобы заработать себе на кусок хлеба, – обиделся Альберто. – Просто я продукт другой культуры.

– Да прекратите вы ссориться, – вмешалась Маша. – Вася, объясни наконец, что ты имеешь в виду!

– Если нам удалось сбежать, обнаружив труп, значит, те, кто подставил Альберто, хотели, чтобы мы сбежали.

– Но зачем им это? – в один голос спросили Маша и маркиз.

– Ты кого-либо расспрашивал о чеченских террористах? – спросил Джокер маркиза.

Тот задумался.

– Да вроде нет, – ответил он. – Я же не говорю по-русски. Кажется, только Лулу.

– Лулу? – переспросил Вася. – Эту убитую проститутку?

– Ну да! Но она ничего не знала о них.

– Припомни подробности вашего разговора, – потребовал Джокер. – Это очень важно!

– Да ничего особенного не было, – пожал плечами маркиз. – Я спросил ее о заложниках, назвав имя нашего отца, а Лулу сказала, что не желает разговаривать об этом. Тогда я не обратил внимания, но сейчас вспоминаю, что она ответила как-то уж слишком резко, не в тон разговору.

– Так вот в чем дело! – задумчиво произнес Вася.

– Что ты имеешь в виду? – забеспокоился Альберто.

– Машина! – воскликнул Джокер, вскакивая на ноги. – Видите, там внизу черная «ауди». Выходим на дорогу. После поговорим.

В машине, помимо водителя, оказался еще один человек среднего роста и невыразительной внешности.

– Вам придется завязать глаза, – неприятным хриплым голосом сказал он. – И не вздумайте сдвигать повязки и подглядывать.

– Зачем? – недовольно спросила Маша.

– Захлопни пасть, девочка. Разговоры в машине запрещены, – жестко сказал мужчина, протягивая беглецам черные повязки.

Нервным движением поправив прическу, Мириам бросила взгляд на табличку «Не беспокоить» и решительно постучала в дверь семьсот одиннадцатого номера. Как и следовало ожидать, ответом ей было гробовое молчание. Модель нахмурилась и постучала сильнее.

– Наверное, он еще спит, – предположил Хосе Мануэль.

– Ну так я его разбужу, – решительно заявила Мириам. – Альберто, любовь моя, открой дверь, – громко позвала она, грохая по двери кулаком.

– Странно, – сказал журналист. – Такой стук и мертвого разбудит.

– Ничего странного, – прошипела Мириам. – Я так и знала, что он развлекается с какой-либо девкой! Конечно, он не хочет открывать!

– Ну зачем же так расстраиваться, – усмехнулся Чема. Происходящее немало его забавляло. – Пойдем позавтракаем в ресторане, а потом позвоним по телефону Альберто и договоримся о встрече.

Модель бросила на него убийственный взгляд.

– Ну уж нет! Так просто он от меня не отделается, – угрожающе произнесла она, роясь в сумочке.

Хосе Мануэль с любопытством наблюдал, как она, достав длинную позолоченную шпильку, принялась ковырять ею в замке.

– Где это ты научилась таким штучкам? – заинтересованно спросил он.

– Мой крестный был механиком, – коротко пояснила Мириам, распахивая дверь.

– Альберто! – позвал Чема, заходя в номер. – Черт! – добавил он, увидев золотые волосы Лулу, рассыпавшиеся по подушке.

Мириам тоже увидела их.

– Зорра! Иха де пута! [1] – яростно завопила она и, вцепившись в одеяло, резким движением сорвала его, обнажив окровавленный труп с вывалившимися наружу кишками.

Вопль ярости плавно перешел в пронзительный визг подстреленного зайца.

Журналист вздрогнул от неожиданности, но профессионализм возобладал над эмоциями, и, выхватив из сумки фотоаппарат, Чема принялся увлеченно щелкать затвором, снимая с разных ракурсов мертвое тело, бьющуюся в истерике Мириам крупным планом и на фоне трупа обстановку комнаты и распахнутую дверь.

Безостановочный сиреноподобный визг модели привлек внимание одной из горничных, и она появилась в дверях, прижимая к груди стопку свежих полотенец. Завизжав в унисон с Мириам, горничная уронила полотенца и помчалась по коридору, что-то выкрикивая во весь голос.

Понимая, что вот-вот появится полиция, Хосе Мануэль, отщелкав пленку, вынул ее и на всякий случай спрятал, а фотоаппарат положил обратно в сумку.

Только сейчас ему пришло в голову, что Альберто нигде не видно. Появление администратора гостиницы в сопровождении двух милиционеров помешало Чеме как следует поразмышлять на этот счет.

– Вы задержаны для дачи показаний, – попросил администратора перевести милиционер, сопровождая журналиста и подвывающую от ужаса Мириам к машине.