Двойное убийство

Если, конечно, она действительно шла за мной. Я принялась останавливаться через каждые три шага, делая вид, будто разглядываю витрины магазинов. На самом деле я проверяла, как поведет себя незнакомка.

И всякий раз она тоже исправно останавливалась. Даже когда я столбом застыла посреди тротуара и вперилась в небо, словно углядела там невесть что, незнакомка тоже остановилась. Краем глаза я отметила, что она уткнула нос в аптечную витрину, внимательно изучая экспозицию разнообразных кремов для ног.

Пока дама рассматривала витрину, я рассмотрела ее саму. Одета она была в рыжевато-коричневый дождевик с поднятым воротником – ни дать ни взять, Шерлок Холмс в юбке. Только Холмс ни за что не напялил бы такие огромные солнечные очки в оранжевой оправе. И не стал бы красить волосы в ярко-рыжий цвет. А если это парик?.. Не стал бы Холмс и ходить на четырехдюймовых каблуках. Причем ботиночки у дамы были того примечательного оттенка, который Нэн именует «цветом детской неожиданности», – и сумочка в тон.

Когда я наконец добралась до своего офиса, мисс Шерлок Холмс спокойно прошествовала мимо, громко цокая каблучками. Я с облегчением перевела дыхание. Может, у меня просто-напросто развивается паранойя? Но, говорят, даже у параноиков бывают враги.

Остаток дня я провела, нервно подпрыгивая, стоило кому-нибудь подойти ко мне сзади, а по дороге домой то и дело кидала безумные взоры в зеркальце заднего вида. Насколько я могла судить, никто меня не преследовал. И, выруливая на подъездную аллею к дому, я уже пребывала в убеждении, что чересчур насмотрелась ужастиков.

Пока не увидела свою входную дверь. Она была слегка приоткрыта.

Но ведь утром я тщательно ее заперла? Ну конечно, заперла. С трудом переставляя ватные ноги, я чувствовала противное пульсирование в ушах.

Я распахнула дверь. О господи…

Моя гостиная представляла собой точную копию гостиной Нэн вчера вечером. Выдвинутые ящики; распахнутые дверцы шкафов; газеты, одежда и книги вперемешку на полу.

Я с трудом проглотила застрявший в горле ком и выдавила: «Боже мой…» – но сама едва себя услышала. Издалека донесся шум подъезжающего автомобиля, но я всецело сосредоточилась на кошмарной свалке, в которую превратилась моя бедная квартира. Наклонившись, подняла канделябр, свалившийся с каминной полки, – снизу у него откололся маленький кусочек. На глаза навернулись слезы. Старательно поморгав, я двинулась дальше по комнате.

Боже правый! Все было в точности как у Нэн: вроде бы ничего не пропало, но раскидано на совесть.

Только я поставила на место канделябр, как с лестницы послышался шум; я истошно завизжала, а в следующую секунду увидела, кто спускается мне навстречу.

– Джейк! Что ты здесь делаешь?

Увидев меня, Джейк вздрогнул, а затем вытянул обе руки, демонстрируя свою непричастность.

– Когда я пришел, здесь все уже было в таком виде. Я просто проверял… хотел убедиться, что тот, кто все это натворил, не поджидает тебя наверху.

Я напряженно уставилась на него. После того как человек, которому веришь, тебя обманет, уже трудно принимать его слова за чистую монету. Вот что самое ужасное…

– Значит, моя дверь была не заперта? Джейк кивнул:

– Широко распахнута. Я и вошел. Словно по заказу, на сцене появилась Нэн.

– Вот дерьмо, мать вашу! – с чувством сказала она, бегло оглядев комнату.

Впервые в жизни я подумала, как емко она охарактеризовала ситуацию.

– Вы еще не видели, что на втором этаже, – мрачно заметил Джейк.

Мы с Нэн переглянулись и молча поднялись вслед за ним. Прошли по коридору. И остановились на пороге ванной.

Именно там кто-то оставил для меня сообщение. Ярко-оранжевой помадой на зеркале было намалевано:

НИКАКИХ КОПОВ, А НЕ ТО – СМЕРТЬ!