Клин клином

Ничего не соображая, не заботясь о приличиях, я сорвалась с места, бросилась к сидевшему по соседству высокому симпатичному брюнету и застыла над ним как статуя, безмолвно пожирая глазами. На мне, надо сказать, был лучший мой костюм, причёска и грим вполне ему соответствовали, словом, все было при мне, разве что на лице не хватало выражения умственной полноценности. Тем не менее брюнет, завидев меня, невольно привстал.

— Извините меня ради бога, — надрывно простонала я, — но скажите мне, это вы — пан… — и я назвала фамилию.

— Да, к вашим услугам, — ответил он с лёгким удивлением, но вполне любезно.

— Вы уверены?

— Не понял? Простите, кому же, как не мне, знать, я это или не я.

— Вы правы, — сдалась я, покоряясь судьбе. — Но.., докажите все-таки! Ну что вам стоит!

Видно, выражение дегенеративности не затмило общего благоприятного впечатления от моей наружности, поскольку мужчина улыбнулся и полез в карман.

— Вот мой паспорт.

Я ухватилась за его паспорт как дьявол за невинную душу. Разрази меня гром, та же фамилия, чёрным по белому! Имя, адрес, фотография — все сходится. И этого человека, совсем постороннего, я столь упорно третировала! Совсем незнакомого!

— Извините меня! — простонала я в отчаянии. — Честное слово, вы мне вовсе не нужны. Сможете вы меня хоть когда-нибудь в жизни простить?

Теперь уж и на него нашла оторопь. Вытащив из моих рук паспорт, он изумлённо воззрился на меня.

— Что прикажете вам прощать?

— Все. Телефонные звонки и всякие прочие идиотизмы. Это я вас преследовала, но клянусь богом, по ошибке, принимая за другого. Вас я вижу впервые в жизни…

— Взаимно. Но о чем вы говорите? Было дело, досаждали мне дурацкие звонки, но не ваши…

— Как не мои? Мои!!!

В этот момент вмешался мой приятель, неусыпно наблюдавший за развитием событий.

— Извините, — спокойно обратился он к моей жертве, — позвольте, я вам все объясню, а то ваша собеседница слишком взволнована. Присядем?

Мы уселись за столик в атмосфере полного взаимонепонимания, и мой приятель стал вкратце выкладывать суть проблемы — так, как она выглядела с моей стороны. Противная сторона, вместо того чтобы успокоиться, проявляла все большее возбуждение. Наконец наш собеседник заговорил приятным мягким баритоном:

— Господа, по-моему, недоразумение случилось обоюдное, У меня неплохая зрительная память, и я уверен, сударыня, что это не вы, а другая женщина подсела ко мне тогда в машину. Я как раз ехал в первом часу ночи с работы, шёл дождь, и пришлось подвезти её к центру. Она разузнала, кто я такой, и стала названивать мне на работу, а потом и домой…

— Нет, — покаянно уточнила я, — домой — это уж мой грех.

— Но я-то думал на неё, и меня такой интерес к моей скромной персоне решительно не устраивал, мне вовсе не улыбалось поддерживать с нею знакомство. Имени её я не знал, да и знать не хотел. И лишь гораздо позднее, под занавес, возникло ощущение, что тут какая-то неувязка. Когда она в последний раз позвонила мне на работу, я недвусмысленно её отшил. Несколько дней все было тихо, а потом начались звонки домой…

— Потому-то вы сразу так взорвались?

— Ну да. У вас с нею очень похожи голоса. Если это действительно звонили вы.

— Я, я! Могу процитировать ваши ответы.

— Лучше не стоит. Мне очень…

— Минуточку, — прервала я, отчаянно пытаясь призвать свои мысли к порядку. — Минуточку. А тот ваш друг? Который мне звонил?..

— Какой друг? Это я вам звонил, в полной уверенности, что звоню той даме…

— А прежде вы никогда ей не звонили? И не знали её номера?

— Нет, связь была исключительно односторонней. И только когда она стала доставать меня дома, то есть когда вы стали меня доставать, я разозлился и вычислил ваш телефон. Значит, это вы записаны у меня на магнитофоне?

— Получается, что я…

— Вот так штука, — растерялся он. — Прошу меня простить.

— Нет, это вы меня простите.

— Я полагаю, взаимных извинений было достаточно, — решительно вмешался мой приятель. — Вы наверняка кого-то ждёте, — обратился он к моей жертве, — а нам уже пора. Ты ведь говорила, что у тебя в полтретьего конференция? Позволь тебе напомнить, что уже двадцать минут третьего.

Я сидела совершенно убитая. Чего он морочит мне голову какой-то конференцией, пропади она пропадом, эта конференция. Зачем я так выкладывалась? Но какое невероятное сходство голосов, какое не правдоподобное стечение обстоятельств… Просто стечение? Может, его направляла чья-то рука? “Предупреждаю, я тебя расшифрую…” — “Пожалуйста, на здоровье…” Эта уверенность в себе, этот снисходительный тон… А как все идеально сходилось…

Я душераздирающе вздохнула и вернулась к удручающей действительности. Жертва моя как раз говорила:

— ..но надеюсь, вы позволите пригласить вас на кофе? Такое оригинальное знакомство…

— Исключено, — всполошился мой подлый приятель. — Меня вы можете приглашать, но её — упаси боже. Эта женщина способна довести до дурдома всю Варшаву, да что там, вы ведь уже имели удовольствие испытать её темперамент на собственной шкуре. Да я не то что знакомить — присутствовать при знакомстве не решусь, зачем мне такая ответственность! Казнись потом всю жизнь, зачем не предупредил несчастья.

— Я все-таки надеюсь, что мы ещё встретимся.

Мы вышли из “Бристоля” в молчании. Приятель перевёл меня на другую сторону улицы и развернул в сторону моей конторы.

— Топай, — сказал он. — У тебя конференция. И Христом-богом прошу, остепенись ты наконец.

И я потопала, а что мне оставалось? Даже и опоздала-то ненадолго, но по сей день не могу припомнить, о чем там шла речь. И что самое странное, когда возвращалась домой, не попала под машину, не перепутала адрес и даже не очень-то пугала своим видом прохожих…** Ну и что теперь? Что мне делать? Неужто я так и осталась при пустых хлопотах?

Похоже на то.

Никогда в жизни мне не узнать, что это был за человек, который как-то случайно подключился к моему телефону и исцелил моё разбитое сердце, а ведь он, провалиться мне на этом месте, не плод моего воображения…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Человек, сидевший напротив за столом, присматривался ко мне — на губах улыбка, но в глазах ни тени Веселья. В ответ я тоже пригляделась к нему, взвесила ситуацию и решила выкладывать все как на духу.

— Хорошо, — сказала я, — опишу вам эту чертовщину всю как есть. Но предупреждаю, депо долгое.

— Ничего, времени у нас достаточно. Вот сигареты, а сейчас принесут кофе. Я рад, что вы наконец решились… Слушаю вас…

Я глубоко вздохнула и начала…

Спустя какой-нибудь час в кабинете плавали клубы дыма, стол был уставлен чашками из-под кофе, а мужчина по другую сторону стола слушал и слушал с неослабевающим интересом. У меня уже пересохло в горле, и я решила взять тайм-аут.

— Больше ни слова не скажу, пока не получу содовой, — заявила я.

— Сию минуту, будет вам целый сифон. Продолжайте, по-моему, чем дальше, тем интересней.

После целой череды выпавших на мою долю потрясений я впала в беспросветную депрессию. Не так уж часто меня разбирают апатия и уныние, но на сей раз я дошла до ручки, весь свет был не мил. Жизнь казалась безнадёжно мерзкой штукой, оставалось лишь удивляться, зачем только мама меня на свет родила.

Я сидела в своём бюро вместе с Янушем и Весе, все трое трудились не покладая рук. Весе пыхтел над макетом холмистой площадки, на которой должен был гордо вознестись жилой комплекс. Януш корпел над сечениями, а я прорабатывала в деталях стальные ворота для ограды.

Перевернув чертёж на другую сторону, я обвела рассеянным взглядом своих коллег, и внезапно мне представилось, как смехотворно выглядим мы со стороны. Сидят в комнате три взрослых индивидуума с высшим образованием. Один самозабвенно лепит из пластилина параллелепипеды кубатурой в пол кубического сантиметра. Другой сосредоточенно клюёт пером в кальку, густо засиженную пунктирами, а третий, то бишь я, старательно замарывает карандашным штрихом бесформенные геометрические контуры. Стоило ли кончать институт, столько лет грызть гранит наук, чтобы сейчас заниматься такой ерундой?