Рыбкин зонтик

Однако его метод ведения допроса немного настораживал. Возможно, конечно, это какие-нибудь новейшие разработки, метод ассоциаций… Но мне сейчас не до изысканий.

— Странные у вас вопросы! — не выдержала я. — При чем здесь кухня? Я вообще ей почти не пользуюсь, у меня несколько напряженные отношения с невесткой… с женой брата, поэтому я стараюсь есть вне дома… А вот она вечно на кухне торчит, так что, если бы уж пахло газом, она живо учуяла бы…

— Я имею в виду кухню в той квартире, где вы жили вместе с гражданином Лазаревым. С Романом Васильевичем Лазаревым. И пожалуйста, не забывайте — вопросы здесь задаю я, а вы должны на них отвечать, а не квалифицировать их… странные они или не странные — это мое дело.

— А, вот вы о чем… Да нет, вроде бы не пахло там газом, — я пожала плечами. — А что все-таки случилось с этой… гражданкой Тетерев?

— Несчастный случай… по-видимому. Взрыв бытового газа. Но у следствия имеются определенные сомнения.

— Взрыв газа? — недоверчиво повторила я. — И ее…. тетю Ару — насмерть? Ну и ну!

Вот так номер! Если повестка пришла вчера, значит, к тому времени тетя Ара уже того, взорвалась вместе с плитой. Ну надо же, накануне только поругались, а потом она… Совесть моя подняла голову, но тут же я вспомнила, как мерзкая тетка стояла и смотрела на мои мучения во время приступа астмы, даже не пытаясь помочь. И я твердо знаю, что, если бы ей сообщили о моей смерти от взрыва газа, она бы только порадовалась. Я перехватила внимательный взгляд следователя и пожала плечами:

— А я-то тут при чем?

— Еще раз напоминаю, что вопросы в этом кабинете задаю я! — с плохо скрытым неодобрением произнес «спаниель». — А вы лучше ответьте — у вас со всеми окружающими напряженные отношения?

— С чего вы взяли? — Я взглянула на следователя с ответным неодобрением. — В основном у меня со всеми отношения неплохие…

— В основном? — переспросил он недоверчиво. — Но вы только что сами сообщили, что с женой брата у вас отношения напряженные… именно вы употребили это слово… Кроме того, я звонил в фирму, где вы до недавнего времени работали, и ваш бывший начальник сказал, что уволил вас именно из-за того, что вы не можете правильно строить отношения в коллективе…

— Ну вы подумайте, а? — я всплеснула руками. — Ах, Вася, ах, толстый мерзавец! — мало того, что уволил, так еще и подгадил на прощание! Врет он все, я уже давно сама собиралась уволиться! Нормальные у меня в коллективе были отношения, я просто с этим боровом спать не хотела, вот он и обозлился! А вы нашли, кого спрашивать! Поговорили бы лучше с Леной, секретаршей! Знаете ведь, уборщицы и секретарши всегда все знают!

— Поговорю, не беспокойтесь! — обиженно проговорил «спаниель». — И снова напоминаю, Наталья Сергеевна, — не забывайте, где вы находитесь!

— Ну, простите, — я потупилась.

Что это, в самом деле, я тут так разоряюсь? В милиции нужно вести себе прилично, говорить мало, а меня понесло. Видно, нервы совсем никуда не годятся. Успокоительное нужно пить… Хотя сейчас мне нужна ясная голова, а от лекарства буду ходить как сонная муха.

— И главное, — продолжил следователь, — что у нас имеются данные о том, что с покойной гражданкой Тетерев у вас тоже были… напряженные отношения. Соседка по лестничной площадке, гражданка Мигунец, сообщила, что незадолго до несчастного случая она слышала в вашей квартире звуки скандала и после видела, как оттуда вышла покойная… то есть гражданка Тетерев.

— Вот ведь зараза! — Я вспомнила сухонькую старушку из соседней квартиры, которой не раз приносила продукты из магазина и оказывала другие мелкие услуги. Благостное, ханжеское личико соседки всегда наводило на меня подозрения, что та — сплетница и главное ее развлечение — следить за соседями. — Вот ведь зараза! Видела она! Она от дверного «глазка» небось не отрывалась, все глаза проглядела, пока не разглядела, кто ко мне приходил!

— Так, значит, скандал действительно имел место?

— Мне скрывать нечего! Эта ваша… гражданка Тетерев притащилась, как только узнала, что Роман в больнице, и выгнала меня из квартиры. Барахло проверять начала, боялась, как бы я чего не унесла! Да еще и скандал напоследок устроила…

— Понятно. — «Спаниель» сделал пометку в своей записной книжке и невинным тоном добавил: — А через непродолжительное время скончалась в результате несчастного случая.

— Что вы, интересно, хотите этим сказать? — возмутилась я. — Что я пришила эту мерзкую тетку? Взрыв газа устроила в квартире своего жениха?

— Пока — только то, что у вас были для этого мотивы. А вот были ли у вас возможности… Скажите, где вы находились ночью с двенадцатого на тринадцатое августа?

— Спала… спала дома… то есть в той квартире, где я сейчас живу вместе с семьей брата…

— И где у вас тоже сложились напряженные отношения? — ехидно вставил следователь.

— Только с невесткой! — проговорила я, и язык присох у меня к гортани.

Я вспомнила, как той ночью выходила из квартиры, чтобы поехать в больницу к Роману, и столкнулась в коридоре с Лешкой… Не могу же я взваливать на ребенка грех лжесвидетельства!

— Ой, нет! — Я честными глазами уставилась на следователя. — Той ночью я уходила из дома, ездила в больницу к Роману…

— Не можете уточнить, в какое именно время?

— По-моему, около трех ночи… или четырех…

— Почему же вам понадобилось ехать в больницу в такой поздний час?

— Соскучилась! — выкрикнула я. — Никак не могла заснуть! А почему вас это так интересует?

— Потому что именно в это время произошел несчастный случай, в результате которого погибла гражданка Тетерев. Ариадна Аркадьевна, — на всякий случай уточнил следователь.

Я почувствовала, что земля уходит у меня из-под ног.

— Но я действительно была в больнице!

— Это кто-нибудь может подтвердить?

Единственный человек, который мог бы это подтвердить, — медсестра Оля, а меня угораздило с ней поругаться… то есть не то чтобы поругаться, но она ведь нарушала все больничные правила, пуская меня в реанимацию… Станет ли она рисковать своей работой, чтобы выручить меня?

— Медсестра, которая дежурила той ночью в отделении реанимации… может быть, она подтвердит…

— Что значит — может быть? — Следователь снова поднял на меня свои печальные глаза, и в них загорелся настороженный огонек. Все-таки спаниель — это охотничья собака!

— Ну, вы понимаете, — я потупилась, — она же нарушила правила, пустив меня в палату… у нее могут быть из-за этого неприятности…

— У вас могут быть неприятности посерьезнее, — проговорил следователь, снова записывая что-то в свой блокнот. — И, кстати, даже если кто-то подтвердит, что вы действительно были той ночью в больнице, это почти ничего не меняет. Вы вполне могли съездить в больницу, обеспечить себе алиби, а после этого… проведать гражданку Тетерев.

У меня закружилась голова. Все происходящее казалось совершенно нереальным. Мало мне несчастья, случившегося с Романом, мало того, что я осталась без собственного дома и без работы, — так теперь еще этот разжиревший «спаниель» идет по моему следу и норовит вцепиться в меня… Не хватало мне еще ко всем моим неприятностям обвинения в убийстве!

Следователь тем временем еще что-то записал и снова посмотрел на меня:

— Подпишитесь вот здесь!

Я поставила свою подпись и вышла наконец из кабинета.

На двери я заметила табличку с фамилией следователя: Сабашников Михаил Михайлович.

Очень подходящая фамилия!

Выйдя на негнущихся ногах из здания, я присела на ближайшую скамейку передохнуть. В голове не укладывалось все сообщенное следователем с собачьей внешностью и фамилией. Он-то руководствовался простой мыслью: как только я поругалась с хозяйкой квартиры, ее почти сразу же нашли мертвой. И не спешил задать себе вопрос: за каким чертом мне нужно было убивать старую перечницу? Сейчас, сидя на скамейке, я понимала, что совершенно неправильно построила свой разговор со следователем, нужно было давать более обдуманные ответы, а самое главное — попытаться узнать подробности взрыва и смерти тети Ары. Все же она была Роману родной теткой, и рано или поздно он узнает про ее смерть. И как, интересно, я смогу посмотреть ему в глаза, если в милиции чуть ли не прямо обвиняют меня в убийстве его тетки? Ну, положим, я этого не делала, хотя не скрою, пожелала ей в сердцах всего плохого. Но ведь за это не сажают? И самое главное: про то, что я не убивала тетю Ару, знаю, похоже, одна только я, все остальные уверены, что я там приложила руку.