Столик в стиле бидермейер

К Володиному увольнению, по крайней мере к его причинам, мы больше не возвращались. Он заверил нас, что без работы не останется, что у него куча специальностей и масса друзей, которые просто жаждут заиметь его в качестве работника. Мы выпили за его успех и переключились на другое.

Я принесла из спальни одного из своих «питомцев» – темно-красную мантикору с тремя рядами зубов. Гости заохали. Да, на самом деле, реагировали они совсем как дети. Такие оба на первый взгляд взрослые, такие умудренные жизнью, а покажи им дракончика…

Галина кокетничала и стреляла глазками в молодого человека. Бусы на его шее ее совсем не смущали. Он не оставался в долгу, пугал девушку мантикорой, делая резкие выпады и уверяя, что животное только что цапнуло его за палец. Галка хихикала и испуганно поеживалась. Я потягивала кагор, любуясь этими заигрываниями, и думала о письме в тайнике, об отрезанном рукаве китайского императора и о странных методах разрешения судебных конфликтов у древних египтян.

Галка засиделась допоздна и ушла совсем «косая». Володя отправился ее провожать, предварительно взяв с меня обещание, что на улицу я его не выгоню. Какая мне, в конце концов, разница, по выходным он расчищает стену или в будни? Хотя, конечно же – компрометация! Я не сомневалась, что парня запишут в мои любовники, но была не против. Даже лестно: в мои-то почти сорок лет такой молодой хахаль.

Я убрала со стола, помыла посуду и обернулась, рассматривая, не забыла ли чего. На комоде остались лежать листки с результатами «экспертизы». Я заботливо собрала их и сложила в конвертик. Потом достала снова и разложила на столе. Всмотрелась. Начертания букв и целых слов совпадали. Поразительно совпадали! До мельчайших штрихов, до росчерков. Сомнений быть не могло. Галя сказала, что одно – какое-то известное письмо, написанное Жоржем в зрелые годы. А второе – копия, извлеченная из столика. И что же из всего этого следует?

Не стало покоя в доме Надежды. Галине только показалось, что ее отец не заинтересовался письмом. Еще как заинтересовался! Теперь он активно выяснял отношения с тещей. Надя робко жалась в сторонке. Она привычно боялась возразить матери и не хотела ссориться с мужем.

– Ваши дурацкие предрассудки!.. – кричал Андрей.

– Не все меряется деньгами!

– Вы живете за мой счет!

– Я работала всю свою жизнь, – ледяным тоном ответила Анна Федоровна. – И моя работа – не чета твоей. Я учила детей, а не бабло хапала. Ведь вы теперь так выражаетесь?

Бедная Надя, подумала я. Каково ей приходится меж двух огней? Сколько, оказывается, взаимной ненависти и презрения в отношениях такого зятя и такой тещи.

– Кать! – У калитки стояла Галочка. – Ты чего не заходишь?

– Да вот, – призналась я, – зашла навестить, а там…

Галя подошла ко мне и прислушалась к доносящимся из дома крикам. У ее ног потявкивала чихуахуа Ундина.

– Да уж… – вздохнула она, – и ведь уже который день так. Сумасшествие какое-то!

– Пойдем прогуляемся? – предложила я.

Галя кивнула. Погода как нельзя лучше подходила для прогулок. Дожди прибили пыль. Такой спокойный, тихий, немного прохладный день.

– Сейчас, давай только Веру возьмем, – попросила она.

Мы прошли через поселок и вышли к косогору. Хорошо, что мы не забыли накинуть на плечи теплые кофточки: с воды поддувал ветерок. Мы с Галей уселись на поваленное бревнышко, а Вера бегала за бабочками и что-то напевала. Мне казалось, что поляна поросла просто травой, но ребенок умудрялся находить и собирать какие-то мелкие желтые цветочки.

– Близко к краю не подходи! Призраки утащат, – предупредила ее Галина, с удовольствием расправила руки и размяла плечи.

– Я их напугаю! – Вера растопырила ручки и состроила страшную гримасу.

– Она на самом деле не боится? – спросила я, вспомнив, как в детстве тряслась над всякими страшилками.

– Не-а, – мотнула головой Галина. – У нас в призраки одна Надежда верит. – Галочка чуть помолчала. – А потом тут такое пошло… что я бы сейчас не только призраков, живого упыря не испугалась. Попросила бы у него пустой гробик – отдохнуть…

– Что, так плохо? – посочувствовала я.

– Хуже не бывает. Я, конечно, на стороне папы, хотя и молчу, но Анну Федоровну не переспоришь. Она кудато спрятала письмо и стоит насмерть. А вчера к нам Майя Ивановна заезжала. Мне показалось, что она как-то странно наслаждается ситуацией.

– У нее могут быть основания завидовать, – подтвердила я, постаравшись выразиться помягче.

– Не то слово! – кивнула Галка. – Но вчера… Это было что-то. Прямо хоть домой не приезжай! У Карины морда кирпичом. Одна отрада – Верочка. Но и она уже нервная стала. При таких-то скандалах! Вера, подальше от берега! – крикнула Галка. Потом махнула рукой и тоскливо вздохнула: – Я теперь уже и не рада, что вообще полезла. Честно: мне уже никакая сенсация не нужна. Зачем я только этот почерк сличать стала! Лучше бы мы никогда не находили это злосчастное письмо.

Я молчала, в душе соглашаясь с ней. Я никогда не любила Анну Федоровну, не слишком симпатизировала Надежде, но была не настолько испорчена, чтобы радоваться раздорам в их семье. Многих вещей я просто не понимаю. Например, «Детство Темы». Никогда не забуду, как мы разбирали эту вещь. В первой главе отец зверски избивает бедного Тему, во второй папенька тяжело болен, и Тема переживает.

– А почему? – наивно спросила я. – Отец же его бил, а теперь он умрет и не будет больше его бить. Тема должен радоваться!

Вот тогда-то я и получила подзатыльник. Вдобавок Анна Федоровна выгнала меня из класса и вызвала в школу маму. Нет, она вовсе не была монстром, это я проявила чудовищную бестактность: всего несколько месяцев назад у Аннушки умер муж. По слухам, она жила с ним не слишком хорошо.

С тех пор я не изменила своего мнения. Просто научилась держать его при себе и сделала вывод, что есть некие сферы, которые мне не дано постичь.

Конечно, крошечная библиотека Варвары Федоровны не могла обеспечить необходимым мне количеством материала, но я уже закусила удила. Сеть! Великая и необъятная Сеть, Мировая Паутина – вот что мне поможет! Володя снабдил меня парой-тройкой ссылок, то есть записанных на листочках наборов латинских букв и косых черточек, которые надо было завести в «командную строку».

Добравшись до интернет-кафе, я убедилась, что там интересующая меня тема разобрана по косточкам.

«Отношение к браку в древности было иным, чем теперь. Брак рассматривался прежде всего как социальная обязанность. Браки по любви встречались редко, а в некоторых странах даже осуждались: „неразумный брак из похоти“ – говорится в одной исландской саге. Отношение к женщине отнюдь не предполагало взаимной привязанности. Женщина нужна была для ведения хозяйства, продолжения рода и формирования общественных связей».

Тоже мне – Америку открыл! И сегодня большинство женщин пашут как лошади.

«У греков было позором для юношей, если они не имели любовников» – это автор одной из статей цитировал Цицерона. Рядом приводилась выдержка из диалога Платона: «Что же ты плачешь, дорогой мой Сократ? Неужели вечно будет смущать твою душу эта любовь, которой, точно молнией, обжег тебя сей бесчувственный юноша? Верь мне, я вымолю у него более благосклонное отношение к тебе».

Несколько страниц я пробежала наискосок. Кажется, потом у них там все в порядке было. Юношу звали Алкивиад. Он повзрослел, поклонников у него поубавилось, и перестал он пренебрегать чувствами великого философа. В этой связи упоминались и другие ученики Сократа – Платон, Ксенофонт…

Я прыгала вниз через строчку: ну про армию и говорить нечего! Александр Македонский! Как же без него!

Хафиз… «Когда б сей страстный, сей светлокожий турок из Шираза любовью привязал меня к себе, и Бухару, и Самарканд не пожалел бы я за бархат родинки, что на его щеке!» Красивые стихи.

Постепенно я добралась до Древнего Рима. Ну тут уж совсем разгул пошел: Светоний и Прокопий Кесарийский со смаком описывали жизнь римской знати. Там было принято открыто держать у себя дома рабов-любовников… Ага, вот обширная цитата из Петрония Арбитра: «Несколько лет был по-женски любезен своему хозяину. И ничего в этом зазорного нету!» – это говорит раб, а как насчет императоров? Великого Цезаря, соблазнил Никомед, царь Вифинии. Это где-то в Персии? Ну Нерон, Калигула – само собой. На этих каких только собак не навесили! С кем у них чего только не было!